Меморандум

- Вот, вот, - иронично улыбнулся он, - а что если и в случае с Марией здоровье своего потребует? Или опыт?.. Нет и не проси, я Марию никому не отдам. Да она и сама ни с кем знакомиться не хочет. Ей меня одного хватает.

Мальчишник состоялся на квартире молодых, в кирпичной новостройке с обязательной мусорной свалкой, траншеями и торчащей отовсюду ржавой арматурой. В доме всё еще пахло краской и лаком. Из мебели только стол, стулья и диван. Юра почему-то расхваливал вино и буквально заставлял пить только его. Мне вкус напитка показался противным, я лишь пригубил и отставил бокал подальше, предпочтя вину обыкновенный сок. Может поэтому, мне пришлось с удивлением наблюдать, как четверо здоровых мужиков опьянели от двух бутылок сухого вина, впали в щенячий восторг и стали наперебой расхваливать Марию, которую никто из них не видел, пустую квартиру и вовсе неприглядный вид из окна.

В прихожей я приметил женскую обувь сорок третьего размера. Мой неприлично трезвый мозг кольнуло тревожное предчувствие. Я прихватил опустевшую бутылку с вином на донышке и по-английски удалился. Взял такси и навестил своего дальнего родственника, нарколога. Он лично отнес пробу вина на экспертизу и пока работал в лаборатории, я сел за его компьютер и зашел в интернет. Как и предполагал, нашел следы друга по простенькому нику - чуть измененная фамилия плюс год рождения. На его странице нашел фотографию Маши - но так виртуозно обработанную фотошопом, будто это не толстушка с прыщами, а фотомодель. Посмотрел историю загрузок фотографий. На первой Маша выглядела как фотомодель, с каждой последующей загрузкой лицо на фотографии все больше походило на настоящую Машу, со всеми ее недостатками, но главной, что на первой странице, так и осталась первая, модельная.

- Ты помнишь кино “Лекарство против страха” по сценарию Вайнеро?в? - произнес на ходу родственник-нарколог, энергично входя в кабинет.

- Конечно, - кивнул я, - метапроптизол, одурманенный участковый, гениальный Лыжин, пройдоха Панафидин и все такое.

- Та же история. В твоей пробе вина обнаружено уникальное наркотическое средство, меняющее сознание. Там антидепрессант, амфетамин… Впрочем, что это я… Если коротко, то это вещество искажает чувственные восприятия, связывая их с центром удовольствия.

- То есть с помощью этого вещества можно заставить человека полюбить уродство?

- Конечно, всё не так просто, но в принципе… Ты не далек от истины.

- Завтра мой Юрка женится на очень страшной женщине. Он уже недели две находится под воздействием этого наркотика. Как ему помочь?

- Давай, пошлем к нему машину скорой наркологической помощи, привезем сюда. А я его почищу от этой шикарной отравы. …Только услуга за услугу, ладно?

- Ты хочешь найти подпольного фармацевта и узнать рецепт?

- Ну, почему так сразу… Впрочем… Да, хочу! Эта формула уникальна, и если ее применять во благо, то, сам понимаешь…

Через две недели Юра выписался из наркологической клиники. Он вышел мне навстречу спокойный, с ироничной улыбкой на лице - в полном адеквате. Мы обнялись, он меня поблагодарил, и мы зашагали к стоянке автомобилей.

Из старенькой “лады-семерки” с помятым крылом вышла Маша с букетом ромашек и тяжелой походкой шагающего экскаватора направилась к нам. В окне клиники мелькнул белый халат моего родственного нарколога. Видимо, ему удалось рассмотреть номер машины и аккуратно записать в деловой блокнот. Теперь будет несложно найти хозяина и выцыганить у того формулу химического счастья.

- Это на ней я чуть было не женился? - спросил Юра, глядя на женщину в черном балахоне.

- Да, это многоликая Мария, собственной персоной, - полушепотом ответил я.

- А что, может у нас еще не все потеряно, - сказал Юра, расплываясь в улыбке.

- Юрочка, любимый! - воскликнула Маша, протягивая букет белых роз. - Я за тобой приехала. Поедем домой, а? Папа нам так красиво квартиру обставил. Всё для тебя, Юрочка!

- Конечно, Машенька, - согласно кивнул Юра, иронично глядя на мою испуганную физиономию. - Только сначала заедем к следователю прокуратуры. Он как раз открыл дело по статье 131 УКа эРэФ “Изнасилование с использованием наркотических средств” и ждет нас обоих, ну просто с распростертыми объятиями.

- С тобой, любимый, куда угодно! - отважно выпалила Маша. Кажется, действие препарата на нее продолжалось.

Блаженная Гора

Наладить устойчивую ритмичную работу своей фирмы - дело нелегкое, особенно в условиях “дикого капитализма” при великом сопротивлении государства.

Однако, “терпенье и труд всё перетрут”, однажды пришло время, когда мы обнаружили ранее неизведанное свойство - мы богаты!.. Конечно, весьма относительно, как говорится и покруче видели, но вдруг в солнечный день ты входишь в квартиру, отделанную в стиле “евроремонт”, обставленную приличной импортной мебелью - и до тебя наконец доходит: она твоя!

Садишься в автомобиль, новенький, сверкающий, с кожаными сиденьями бежевого цвета, запускаешь почти бесшумный двигатель, трогаешься с места - и на тебя сходит невероятное ощущение: это твой автомобиль, и он послушно едет именно туда, куда нужно тебе!

Обедаешь в ресторане, где принимают тебя как желанного гостя и кормят не хуже иностранца, и все там у них красиво, вкусно, уютно, под приятную музыку.

В отпуск улетаешь в тропики, где плещется могучий и ласковый океан, качаются высоченные пальмы, благоухают кусты ярко-красными цветами, пылают оранжевые закаты, по золотому песку пляжа грациозно ступают бесстыдно красивые мулатки - и только пожелай, и только рукой шевельни - всё это станет твоим, всё для тебя, “за ваши деньги любой каприз”.

А каково летать по голубым волнам в белоснежной пене на мощной моторной яхте, собственными руками вытаскивать из фиолетовой воды огромного серебристо-синего марлина!

А под грохот сердца, упираясь плечом в ствол дерева, палить из классической двустволки “джамбо” в сердце бегущего на тебя со скоростью 40 км/час белого носорога весом в три тонны на африканском сафари в Намибии, а его пепельно-серая туша, вся простреленная сорокаграммовыми пулями, еще не сразу останавливается, а по красному песку волочится по инерции, чтобы уткнуться рогатой циклопической мордой в твои армейские ботинки!..

…Но вдруг в один не очень-то радостный день садишься за стол и пытаешься описать, хотя бы тезисно, впечатления о свалившихся на тебя приключениях - и тупо час, два, два с половиной, не можешь не то чтобы строчки написать, руки поднять от колен, где распальцованные кисти застыли, окаменев, засохнув, будто в параличе. И тут понимаешь, что сердце охладело, вера твоя вмерзла в окаменевшую ледяную массу, и надо бы согреться, а где?, с кем? Мысленно пробегаешь по списку пока еще живых партнеров, знакомых - не то, всё не то, холодно…

Внезапно всплывает из глубины заплесневелой памяти смешливая рожица Юрки Исаева с пронзительно добрыми, всепонимающими глазами бытового пьяницы, и срываешься к нему в барак рабочего поселка - да пусть и среди ночи, он впустит, он поймет, - чтобы сидеть на продавленном диване у стола с колбасой и портвейном и вспоминать, каким видели в мечтах двадцать первый век: небоскребы из стекла и алюминия, хайвеи с летящими по ним ракетоподобными авто, снующие повсюду вертолеты, зимние сады в каждом доме, мир и благополучие во всем мире, триумф науки, продлившей жизнь до двухсот лет при всеобщем здоровье и трезвомыслии, рядовые полеты на Марс, на Венеру…

…А мы в этом самом ХХI веке сидим в бараке тридцатых годов прошлого столетия, и сносу ему не предвидится, а Юрка от безделья и отчаяния совсем опустился, бродит по рабочему поселку без рабочих среди руин закрытого завода в поисках, с кем бы напиться и забыться.