Зовущие небеса

Если бы человек оторвался от ежедневной суеты и прислушался к Вечности, он бы услышал музыку любви, звучащую повсюду, наполняющую каждый миг нашего бытия. Нужно чаще поднимать глаза к Небу

Петров Александр Петрович

Глава 1. Слава тебе, безысходная боль! 1

Глава 2. Врозь 30

Глава 3. Свита короля 78

Петров Александр Петрович

Зовущие небеса

Зовущие небеса

Роман, сокращенный вариант

Александр Петров

ГЛАВА 1. СЛАВА ТЕБЕ, БЕЗЫСХОДНАЯ БОЛЬ!

Просто я это вижу

Некоторые хотят видеть уродство этого мира.

А я хочу видеть красоту.

Майкл Крайтон. Западный мир

- Так не бывает! - чуть не кричала девочка, склоняясь над мольбертом соседки.

- Почему, Таня? Я же рисую, значит это есть, - отвечала та почти шепотом, но таким значительным, что хотелось молчать и слушать каждое слово.

- Аня, ты смотришь на барак с крысами и клопами! - угрожающе шипела девочка Таня. - Там живут пьяные мужики и глупые скандальные бабы. А у тебя на рисунке - дворец с фонтаном, дамы и кавалеры.

- Да, в этом дворце живет мой Сероглазый король, он ищет меня, такой грустный, но пока найти не может.

- Это барак! - вскрикнула Таня. - И короля в этой облупленной развалюхе нет!

- Но я же вижу дворец, - также невозмутимо шептала Аня, - и короля, и его любовь ко мне, и грусть...

- Ты совсем уже ку-ку?! - подпрыгнула Таня, чуть не своротив свой мольберт с карандашным наброском барака и кривыми деревьями на грязной улице. - Да что у тебя в голове! Совсем уже...

- Что вижу, то и рисую. - Аня подняла на соседку серо-голубые глаза, в которых отражалось синее небо в белых облаках, только смотрела она не на Таню и не на череду старых домов, а как бы сквозь неприглядную реальность туда, где она обитала на самом деле. - А в голове - моя сказка, собственная. Помнишь песню: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью..." Вот и я это делаю. Уже начала.

- Нельзя так, - как-то растерянно прошептала Таня. - Это неправильно...

- Можно. Просто я так живу. Мне нравится.

- ...Гм-гм... А меня научишь? - внезапно для самой себя попросила Таня, усаживаясь на опрокинутый ящик из-под пива к своему мольберту, при этом не отрывая глаз от Ани и ее рисунка. Только ответа не последовало. Аня "улетела", как говорила в таких случаях Таня, чувствуя при этом зависть и неспособность к иррациональным движениям души.

Откуда у Анечки этот король, да еще почему-то сероглазый? А все оттуда - из книг, столь почитаемых девочкой. Однажды она забралась на чердак, где устроила себе убежище, засмотрелась на огненный закат солнца, сняла с полки первую попавшуюся под руку книгу, наобум открыла и прочла:

Слава тебе, безысходная боль!

Умер вчера сероглазый король.

...

Дочку мою я сейчас разбужу,

В серые глазки ее погляжу.

А за окном шелестят тополя:

"Нет на земле твоего короля..."

И всё это настолько глубоко запало в душу девочки: душный закат червонного золота над широкой рекой, чердачное одиночество, столь необычное "Слава тебе, безысходная боль!", королевские серые глаза у дочки и слезы, хлынувшие из её, Аниных, глаз; и предчувствие чего-то очень красивого и трагического в её собственной жизни, такой еще короткой, но уже полной неразгаданных тайн. И никто, и никогда не смог ни понять, ни разделить эту острую сладкую жалость девочки Ани к незнакомой сероглазой девочке, к умершему королю и его тайной возлюбленной, глядящей в глаза дочки, сонные, полуприкрытые, любимые глаза.

Детство Ани закончилось в день ее первого юбилея. Раньше она слышала это слово по радио, телевизору, только применительно к седым солидным дядечкам, которых поздравляли члены правительства, ученики, почитатели. А тут вдруг слово "юбилей" прозвучало за день до ее десятого дня рождения. Родители долго шушукались на кухне, спорили, даже кричали, в то время как дочка лежала в своей комнатке, накрывшись с головой одеялом, пытаясь понять, отчего ей так грустно и одиноко. День рождения получился замечательным, во всех отношениях. Ане позволили пригласить множество гостей, накрыли на веранде богатый стол, весь вечер магнитофон играл песни, девочки и мальчики, дяди и тети, соседи и уж совсем посторонние люди, заглянувшие на огонёк, - поздравляли именинницу, вручали подарки, шумели, танцевали и распевали песни. Мама подарила дочке настоящий этюдник, папа - фотоаппарат...

Но больше всего Ане понравилась поздравительная открытка с вложением в виде таинственного послания, написанного энергичным почерком на желтой бумаге с водяными знаками. Таинственно в этом листочке было всё: и текст, и почерк, и отсутствие подписи. Аня прочла послание трижды, и каждый раз на нее накатывала теплая прозрачная волна светлой тайны. Однажды ей даже пришлось запереться в туалете, чтобы никто не мешал прочесть письмо, только в дверь уже через минуту заколотили, и она вынуждена была оставить укрытие. Наконец, гости потихоньку стали расходиться, родители выпроводили сначала детей, указывая на позднее время, а потом и взрослых, которые успели "набраться" и "позволить себе лишнего"... Аня улучила момент, когда на нее никто не обращал внимания, и по наружной лестнице сзади дома вскарабкалась на чердак, включила фонарик и еще раз прочла удивительные строчки:

Возлюбленная моя Анечка!

Ты как родник в жаркий полдень,

только приблизиться к тебе нет возможности.

Я иду к тебе навстречу,

а твой милый образ

растворяется в колыхании горячего воздуха,

и ты улетаешь прочь

от раскаленной земли в трещинах

и оставляешь жаждущего ни с чем.

На меня нападает истома,

в голове плывет и туманится,

я тихо и покорно забываюсь

в бессознательном мороке,

в смиренном ожидании

твоего материального явления.

Одно знаю, стоит тебе обратить на меня

взгляд твоих прекрасных синих очей,

как в моих - увы! - серых глазах ты прочтешь всё,

что я не смею сказать тебе лично.

И тогда жизнь вернется в мое иссохшее тело,

в мою обморочную душу.

Ты напоишь меня живой прохладной водой,

и я воскресну для жизни,

полной любви к тебе, мой ангел.

Аня дочитала до конца и положила руку на ключицу. Сердце колотилось у самого горла так сильно, будто пыталось разорвать ребра и выскочить наружу. Страх и счастье, яркий свет и щемящая тонкая боль - наполнили ее с головы до пят. Кто же написал это удивительное письмо? Должно быть, он взрослый парень, раз пишет таким уверенным размашистым почерком. А еще, еще этот человек похож на того Сероглазого короля из стихотворения Ахматовой. Он, конечно же, благородный, но и скромный, раз предпочел скрыть свое имя. Девочка мысленно перебрала мальчиков, приглашенных на юбилей, но никого так и не смогла поставить рядом с тем идеалом красоты и благородства, который появился в её душе и зажил собственной высокой жизнью.

- Аня, дочка, вот ты где! - раздалось у нее за спиной.

Девочка вздрогнула и спрятала листок желтой бумаги под платьем на груди. Папа никогда не ругал её и не давал повода его бояться, но сейчас она почему-то сильно испугалась и даже почувствовала легкую противную дрожь в руках. Отец легонько коснулся ее плеча, чмокнул в висок и присел рядом на старый бабушкин диван.

- Послушай меня, пожалуйста, - неуверенно заговорил он чужим голосом. - Я много раз собирался тебе это сказать, но не хотел портить твой праздник.