Вивея

-Ваниль, шоколад и вишня. - Отрапортовал парень, спросив у друзей, что они предпочитают.

-Десерт желаете? - Спросила я, как это было принято. Тут мне пришлось поднять глаза от экрана и посмотреть на гостей заведения.

Девушка, одним глазом смотря на меня, что-то упорно доказывала своему парню. Тот, внимательно выслушав ее, посмотрел мне в лицо, его взгляд целенаправленно метнулся к шраму. Я нервно заправила волосы за уши, а затем быстро вытащила их, чтобы прикрыть лицо. Едва ли не впервые в жизни мне стало стыдно за свои шрамы.

-Не-а. - Протянул парень, сунув руки в карманы.

Затем я приняла деньги и, пообещав сделать напитки, предложила им сесть. Ребята не стали занимать место за столиком, но парень отошел ближе к друзьям. Они что-то активно обсуждали, срываясь на смех. Я стояла к ним спиной и могла уловить лишь выброшенные чуть громче слова. «Да ты гонишь!». «Да ладно!». «Она?!». Сердце забилось сильнее, руки задрожали, всыпая краш в высокие пластиковые стаканы. Я не могла отделаться от мысли, будто они говорят обо мне. Опять. Опять говорят обо мне.

-С тобой все в порядке? - Тихий голос рядом со мной, глубокий, бархатистый. Ставший таким привычным акцент.

Я кивнула в ответ.

-Может, тебе помочь?

Отрицательно помахала головой.

Наконец все три стакана были наполнены. Я поместила их на стойку бара, желая побыстрее распрощаться с гостями.

-Эй. - Забирая кофе, блондин чуть наклонился, заглядывая мне в лицо. - Мы тут с друзьями поспорили. Ты же Вивея Прей, да? Та самая, которая укокошила своих подруг, а ей за это ничего не было?

-Не на-а-адо, Кич. - Протянул женский голос, а затем этот голос сразу перерос в заливистый женский смех. Она явно не имела в виду то, что просила. Она хотела, чтобы он продолжал.

-Она это, я видел по телеку. - Поддакнул второй мужской голос.

Мое сердце ухнуло вниз. На этот раз в пропасть. Туда, откуда я так тщательно пыталась выбраться сама. И дно ее так глубоко, что я вряд ли могла услышать звуки его падения, то, как оно рассыпается на стеклянные осколки. Но боль, как будто эти осколки вонзились в меня, я почувствовала.

-Эй, что молчишь? Такая неразговорчивая. А я помню, что местной звездой была. Теперь и не узнать. Сгорела, звездочка? А девчонок то как звали? Помню была среди них Эшли, та еще красотка... Еще Эмили и Камилла, так? А шрамы твои — жуть конечно, как ты живешь с ними? Зеркала не боишься? Богатенькие родители не могут что ли убрать это? А глаза настоящие или линзы?

И тут случилось это. Парень наклонился грудью на стойку, но стал ближе ко мне, и я уловила неприятный запах алкоголя. Да, он явно был все еще пьян. Но не это страшно. Страшно то, что я, как в замедленной съемке наблюдала, что он тянет свою руку. Медленно, ужасающе медленно. Она тянулась к моему лицу, к моим шрамам. Меня пронзил озноб, но я просто не могла пошевелиться. Я будто онемела, а в голове билась одна мысль, как молитва: «Никому нельзя их касаться». Нет. Нет!!! Господи, пожалуйста, я прошу тебя, не надо, господи...

В следующую секунду я не поняла, что конкретно произошло. Просто Арчи только что стоял рядом со мной, а в следующую секунду он с невероятной легкостью перемахнул через барную стойку. Еще секунда: визг девчонки, и глухой удар мужского тела, с невиданной силой впечатанного в стойку.

С нее упал диспенсер, раскидывая в полете салфетки, которые красиво, слово снежинки, планировали на пол. Барный органайзер, наполненный трубочками и палочками и яркими зонтиками для коктейлей полетел следом. Почему я это запомнила?

-Если ты двинешься в нашу сторону, я убью его. - С жутким спокойствием процедил сквозь зубы Арчи. Еще мгновение мне потребовалось, чтобы понять, что угроза была обращена к другу парня, который хотел было прийти на выручку.

-Ты чего, братишка, не знаешь, кто она? - Парень, прижатый Хантом к стойке так, что кулаки последнего, сжимающие ворот его рубашки, упирались ему в горло, говорил очень сипло. Но алкоголь выбил из него инстинкт самосохранения, будто он не видел, как глаза Арчи становятся темными, как ночь. - Ты еще с ней целовался, не противно тебе?! Нашел, с кем связаться. Еще и «спасибо» мне скажешь, если узнаешь...

-Ох, я скажу тебе «спасибо».

Тут рука Ханта взмыла в воздух и стремительно впечаталась в лицо парня, выворачивая его вправо. Из его носа, или губ, или ото всюду — на барную стойку брызнула кровь. Девушка снова взвизгнула и, кажется, заплакала. Парень в бейсболке сделал еще один шаг вперед, но Арчи снова рявкнул:

-Стой, я сказал.

Мне стало страшно. Создалось ощущение, что у него глаза на затылке. А еще, что бешеную ауру вокруг него было видно: она стала черной, с оранжевыми всполохами. Да, это все мое воображение, усталое, напуганное, но все же... Я не могла даже пошевелиться, хотя знала, что должна остановить это безумие.

-Это тебе «пожалуйста». - Еще один ужасный, глухой стук, кажется, я даже слышала еле уловимый хруст.

Посетители, сидевшие в кафе, выскочили из него. Кажется, я слышала слово «полиция», или мне показалось? Или я сама должна была ее вызвать? Я должна была сделать хоть что-то, но не могла вымолвить и слова. Я смотрела на Арчи, завороженная его безумием. Это был будто иной человек. Каждое его слово, каждая фраза была произнесена с циничным спокойствием. Его урчащие тона, его акцент — это выглядело настолько угрожающе... Было бы легче, если бы он кричал, если бы он выглядел рассерженным, но нет. Он был

-Это тебе «не за что». - Удар.

Сердце гулко заколотилось где-то в горле, меня стало тошнить. Девушка зарыдала. Ее друг все-таки плюнул на запрет Арчи и кинулся на него. Англичанин, будто ждал этого, резким разворотом мощно заехал ему с локтя в челюсть. Щелчок или хруст? Что это было? Парня развернуло на пятках, он наклонился и сделал несколько инерционных шагов вперед, с трудом удерживаясь на ногах.