Вивея

18 июня 2018 год

Вивея

-Папа, стой!

Я едва ли не кувырком слетела с главной лестнице из белого мрамора, ведущей в холл. Мой отец застыл у входной двери, с удивлением, изумлением и даже долей опаски взирая на свою дочь. 

Я была только что со сна, не успев ни умыть лицо, ни расчесать воронье гнездо на голове. 

-У тебя в комнате снова завелся Бугимэн*? - Поинтересовался отец, когда я все-таки добежала до него, держа одну руку за спиной. 

-Не-ет, ты тогда здорово напугал его и он больше не суется. - Поддержала я отца и заметила, как в его усталых глазах будто что-то загорается. Теплота. Радость.

Бугимен жил под моей кроватью, когда мне было то ли пять, то ли шесть лет. Я насмотрелась страшилок и была свято уверена, что он сожрет меня, стоит мне закрыть глаза. Тогда я часто бегала спать к родителям. В одну из ночей мою фантазию подкрепил шум за окном: была ненастная погода. Так что я едва не поседела  в дошкольном возрасте. Когда я дошла до спальни родителей, с Мишкой-Мишкой (моя любимая плюшевая игрушка) наперевес, меня колотило как в припадке.

Тогда отец, недолго думая, взял дедушкино охотничье ружье, зарядил его и зашел в комнату. Раздался выстрел. Кроме шуток, он реально выстрелил! А затем он вышел, погладил меня по голове и сказал, что больше меня никто не будет доставать. И я поверила.

Сейчас, вспомнив этот момент, когда этот мужчина в синем костюме и с седыми прядями в густых, чуть кудрявых волосах, я снова осознала, какой у меня замечательный отец. Супергерой, не иначе. 

-Вивея, Джо, что у вас за семейное собрание с утра пораньше? Оу, это что, цветок? - Мама пришла разведать, что за шум мы затеяли. И конечно она была очень корректна!

-Ма-ам, ну ты умеешь портить сюрпризы! - Я достала из-за спины ярко-алую розу, точнее аккуратно обрезанный едва-едва распустившийся бутон, и вставила его в петлицу пиджака отца.

Старый и красивый символ праздника, которая стал символом любви детей к их отцам. Я всегда прикалывала папе розу сама. Но судя по его лицу, в этот раз он совсем не ожидал, что я вернусь к традиции.

-С Днем отца, папа. - Я крепко обняла папу за шею и звонко чмокнула в гладковыбритую щеку.

Рука отца сначала дотронулась до места, куда я его поцеловал, а затем опустилась вниз, к бутону. Он дотронулся до него и, чуть подняв, наклонился сам, чтобы вдохнуть аромат. Это выглядело, будто он не верил в происходящее и отчаянно нуждался в осязаемых доказательствах.

-Спасибо. - Проговорил он, выглядя при этом совершенно растерянным и сбитым с толку.

Наверное, хорошо, что мы с Арчи загулялись допоздна и я не успела зайти в пекарню. Если один цветок довел моего папу до такого состояния, что бы сделала свежая выпечка?

Тут папа сделал какой-то порывистый шаг вперед и обнял меня, прижимая к груди. Я услышала, что сердце моего старичка колотится быстрее, чем рекомендуют кардиологи. Я нежно обняла отца в ответ, с наслаждением вдыхая знакомый запах.

-Спасибо, милая моя. - Снова повторил он, причем мне показалось, что голос его начинается срываться.

Когда он отстранился, то еще раз посмотрел на меня и провел рукой по здоровой части лица.

-Мне пора.

Я кивнула, и переступила с ноги на ногу:

-Ты сегодня будешь в офисе? Я могу зайти к тебе в обеденное время?

Раньше я часто приходило к папе на ланч, потому что времени на отдых у него было мало. Мы брали сэндвичи и ели их в парке, или на пляже. Идея принести папе десерт и возобновить традицию родилась спонтанно, и я сама удивилась своей смелости. Прийти в это огромное здание, кишащее людьми, где абсолютно каждый будет меня знать? Пахнет социальным самоубийством.

Папа кинул быстрый взгляд мне за спину, где, предположительно, прибывала мама. Она подозрительно сохраняла молчание, взирая на эту сцену.

-Конечно. Я освобожу больше времени. Я бы совсем не пошел, но сегодня не могу. Давай в час? Ты сама придешь, или прислать за собой Бруно?

Бруно — наш семейный водитель. На предложение папы я энергично замотала головой в отрицании:

-Я дойду сама. - Сесть в машину? Увольте. В конце концов, не все и сразу, верно?

Папа еще раз поцеловал меня и лишь затем ушел, прикрывая за собой белоснежную входную дверь, размеры которой наверняка позволяли нам пригласить в гости великана.

-Тебе не кажется, что он слишком удивился? - Спросила я маму нарочито бодрым тоном, оборачиваясь. И застыла.

У мамы по щекам бежали слезы, которые она быстро смахнула, заметив, что я смотрю на нее. Она будто резко пришла в себя, выходя из транса от увиденного. Сейчас во мне боролись два чувства. Во-первых, печали и стыда за то, что обыденный жест от меня вызывает у родных людей столько эмоций. Во-вторых, легкий укол раздражения. Не буду кривить душой, я не хотела, чтобы со мной носились, как с хрустальной вазой. Или впадали в бешеный экстаз, подобно тому, как чрезмерно эмоциональные родители начинают пищать, если их ребенок научился пускать пузыри из слюны или тем более сделать первый шаг. Судя по лицу мамы, ребенок Вивея (18 годиков), только что не то что впервые пошел, а бодро потопал прямо по воде.

-Ну мам, что такое? Не надо расстраиваться. - Я приблизилась к ней и она, распахнув руки, со всхлипом, приняла меня в свои объятия. Ох, очень много объятий на сегодня.

-Я не расстраиваюсь, Вея. Я... Ты впервые поздравила... С праздником...

Вот, что я говорила? Мои первые шаги! Сегодня Вивея впервые... Что?!

-Погоди. - Я чуть отстранилась, чтобы заглянуть в мамины глаза и замечая, что рост у нас совершенно одинаковый. - Ты о чем? Ведь были же...

Я стала лихорадочно перебирать в уме праздники: День благодарения, День матери, Дни рождения родителей, бабушки и деда, Рождество, Новый год... И я поняла, что ни одна важная дата в этом году не осталась в моей памяти. Никакого события. Подарки? А они были? Вроде были. Я помню какие-то свертки в яркой упаковке, которые яркими пятнами вспыхивали в период моей абсолютной и всепоглощающей прострации. Может, я недооценивала размер катастрофы?