Вивея

Мои родители, что и так понятно, люди публичные. Поэтому истории с моим участием, которые иногда украшали заглавные полосы местных газет и журналов, периодически сказывались на их репутации. Я никогда не была послушным и благонравным ребенком. Эдакой идеальной дочерью, которая готовится к балу дебютанток, разглаживая ленты на тошнотно-зеленом платье. Я вам больше скажу, глянцевый журнал для подростков «16+» (Это название, а не возрастной ценз!) даже поставил меня на второе место в рейтинге «Плохих девочек». А могла бы сорвать золото, черт! Но мои родители все равно меня любили, и я определенно отвечала им взаимностью. В оправдание скажу: никакой наркоты или каких-нибудь секс-преступлений (Ха! Секс-террористка Вив, как вам?). Просто мы с подругами сорвали культовый показ мод, я увела парня у начинающей актрисы, которой не посчастливилось приехать на отдых на наше побережье (читать: в наши владения), ну и так, по мелочи. В общем и целом, я была белая и пушистая.

У знака «Тихая гавань – 50 км» я вывернула руль, заметив, как изящно смотрится на моем тонком запястье кожаный браслет с подвесками из белого золота. Его с самыми торжественными лицами сегодня, в 00-01, преподнесли мне мои подруги, как символ нашей вечной дружбы. Я была в пижаме и уже спала, когда эти бешеные стервочки завалились в мою спальню через заднюю дверь с огромными вязанками гелиевых шаров фиолетового цвета (моего любимого, ну, вы поняли), и криками о том, что «я слишком стара, чтобы жить в этом мире, но они меня все равно любят и не бросят!».

На левой руке каждой из них уже красовалось по украшению, такому же, что они подарили мне. На черном шнурке было четыре подвески, каждая из которых обозначала нас. Эйфелева башня – Эми. Она мечтала путешествовать и клялась, что выйдет замуж только за того, кто сделает ей предложение в Париже! Открытая книга – Эшли, наш мозг. Нет, мегамозг! И кладезь информации со всех библиотек города. Недавно она защитила какой-то суперважный проект. Мы ни черта не поняли, но страшно ей гордились. Небольшой изумруд в белой оправе - Камелия. Тут все крайне интересно! Дело в том, что она прибыла из Канзаса. Об этом местечке мы с подругами имели весьма поверхностные знания. Проще говоря, они основывались на том, что там много пшеницы, и на сказке «Волшебник Изумрудного города». Именно из Канзаса Элли и Тотошка, путем урагана, перенеслись в Волшебную страну Оз. Поэтому Ками не удалось избежать миллиона шуток на эту тему.

Мне подруги выбрали подвеску в виде деревца, с ветвями, украшенными каплями фиолетового альмандина. Дерево – это «жизнь», сказали они, а ты – наша жизнь. И тут я позорно разревелась и стала обнимать своих подруг. Эми тоже стала плакать, она у нас девушка компанейская и крайне эмоциональная. Эшли сразу достала из сумки упаковку платков, со словами «я знала, чем все это кончится», а Ками лишь улыбалась и загадочно пошмыгивала маленьким носиком.

Если с Эш и Эм мы были знакомы с детского сада, то с Камиллой Стэнли судьба нас свела совсем недавно, в конце мая. Она поступила на стипендию в местный колледж и приехала пораньше, чтобы заселиться в общагу и уладить прочие бумажные (и не бумажные) дела. Это скромную и милую девушку попыталась взять в оборот местная мигера и пародия на человека – Сью Берри, но я оказалась в нужное время и в нужно месте, поэтому не дала случиться непоправимому. Может, во мне все-таки есть что-то супергеройское?

В общем, если коротко, то я спасла Ками от участи некоторых «новеньких» колледжа «ЛИРа», которые имели неосторожность повестись на улыбку этой гадины. Сью прикидывалась лапочкой, а затем могла щелчком наманикюренных когтей превратить их в своих рабынь или девочек на побегушках, которых она имела наглость называть «подругами». Для них было честью принести мегере диет-колу или отнести от нее записку очередному бойфренду. Я забрала Ками к себе, приодела ее (Девочка из Канзаса забыла оставить свои клетчатые жилетки на родине! А лучше сжечь!) и включила в наше скромное сообщество.

Эмма тогда с блеском восхищения в глазах заявила, что мы всегда были «Три мушкетера», а теперь у нас, наконец, появился свой гасконец (Канзасец? Канзасовец? Выходец из Канзаса?) – Д’Артаньян. Так трио превратилось в квартет, и я не жалею об этом. Я просто будто каждой клеточкой тела почувствовала, что Камилла – наш человек. И знаете что? Я не ошиблась.

Сейчас я поймала ее улыбку в зеркало заднего вида и подмигнула подруге:

-Ками, ты как?

-Отлично. – В доказательство слов девушка подняла большие пальцы обеих рук вверх.

-Уверена? Я думаю, нам кое-чего не хватает! Да, девочки? – Крикнула я, выдерживая бой между моими голосовыми связками, встречным ветром и колонками. Два против одного? Это чертовски не честно!

Девчонки поняли мой призыв, и вот уже три мои подруги стоят в автомобиле, вскинув руки над головой. Они тянут их к звездам и затягивают нашу песню, которая идет вразрез с той, что льется из динамиков:

Словно пламя, сжигающее все на своем пути, 

Если бы я могла осветить весь мир хоть бы на один день. 

Посмотри на это безумие, ярчайшую загадку, 

Никто не сравнится со мной. 

Я буду неудержима, как магическое заклятье, 

И когда за мной придут, я исчезну, 

Я взлечу выше предела, а на что ты способен? 

Никто не сравнится со мной, 

Словно пламя... *

Эта песня стала нашим гимном. Саундтреком для особых моментов, которые мы желали запомнить. Мы могли идти по улице и понять, что вот сейчас нам необходимо петь, и пели. Мы могла сделать это в магазине, примеряя невероятные наряды и подсовывая друг другу нелепые головные уборы. Пели ее друг другу, когда было плохо и хорошо. И пели сейчас. Почему именно ее? Понятия не имею.