Актёрский роман

– О! Лёгок на помине!

Анин скинул дубленку на диван, туда же полетела шапка, легко подошёл, приглаживая жидковатые волос, и, крепко пожав руку Базлову, плюхнулся в кресло напротив:

– Ну и как наши дела?

Вопрос был не из праздных. Ещё в самом начале проекта Анин сказал: «Я за гроши не пашу!» Базлов это хорошо запомнил и когда выступил в роли финансового директора кинокомпании, весьма отдаленно представлял себе, с чем столкнётся. Реальность оказалась куда хуже, чем он себе представлял: о киношном рынке Базлов имел самое общее представление и не мог оценить перспективность проекта, кроме этого конкуренция не давала ни единого шанса на сногсшибательный успех, даже при участии такой звезды, как Анин. Лично ему Базлов давно платил из собственного кармана, но это было тайной, о которой не знал даже Пётр Ифтодий.

– Это тебе, – Базлов вежливо положил перед Аниным пакет и заглянул в глаза: злится или нет?

– Сколько? – постучал по деньгам Анин и с кротостью ангела посмотрел на Базлова.

Над ним витал дух грусти. Слава богу, отлегло у Базлова, хотя что-то произошло. Но догадаться ни о чём не мог, ибо за неделю синяк под глазом у Анина сошел. И хотя в криминальных новостях промелькнуло, что в районе Черёмушек найден человек без памяти, с явно криминальным душком, Базлов никак не мог связать это сообщение с Аниным, Анин же, естественно, был не из болтливых.

– Двенадцать миллионов, – не моргнул глазом Базлов.

Сумма, как минимум, должна была быть в четыре раза больше, но свободных денег у Базлова пока не было.

– О! – Анин удивился, а потом повеселел. – Я думал, всё гораздо хуже, – и заложил пакет за пазуху.

Пиджак у него с правой стороны заметно оттопырился.

– Через пару месяцев канала «Россия» ещё подгонит, – пообещал Базлов.

Он невольно прикинул, во сколько обойдётся ему это враньё, и нашёл, что ещё терпимо.

– Я уезжаю на съемки, но ради такого случай обязательно подскачу, – хихикнул Анин и сразу сделался тем, прежним Аниным, который так нравился Базлову; и между ними снова установились прежние доверительные отношения.

– Подскакивай, дорогой, подскакивай, – с барскими нотками в голосе сказал Базлов, распушив усы, которые иногда, под настроение, завивал на плойке.

Анин, как всегда, оказывал на него магическое воздействие, Базлов в его присутствии чувствовал себя младенцем, над которым склонилась патронажная медсестра.

– Может, в баньку сходить перед отъездом? – Анин скорчил умопомрачительную рожу.

– Я пас, – крякнул Базлов так, чтобы его не заподозрили в непонимании момента. – У меня дела.

На самом деле, он ждал, когда Пётр Ифтодий доложит по существу вопроса, тогда можно и дружбу продолжить. Деньги же надо было отдать в любом случае, а при изменении обстоятельств потребовать назад на законных основаниях, тем самым поставив Анина тяжелое положение, однако, Базлов надеялся, что Анин никак не связан с шантажистами. Совпадение, думал, понимая, что слишком подозрителен.

– А-а-а… – удивился Анин и даже открыл рот.

Обычно от бани Базлов не отказывался. Баня – это святое. В бане они спонсоров находили. Только те спонсоры носили под мышками пистолеты. Так что шутки с ними были плохи.

– Вообще-то, я на тебя рассчитывал, – сказал Анин. – Придёт Савва Никулишин. Савва!

Анин дружил с Базловым ещё и потому, что он был не из его круга киношных знакомых и с ним не надо было осторожничать.

– Савва, – повторил Базлов, не скрывая раздражения, разумеется, помня, что Савва Никулишин протежировал их по части киношного бомонда, ну, и всё такое прочее, чего Базлов с некоторых пор терпеть не мог, хотя Савва Никулишин был немаловажная часть успеха «Жулина». Но Савва Никулишин был жаден и стар, он годами не выходил из квартиры на Остоженке и взирал на мир через монитор компьютера и экран телевизора. Десять процентов от дохода проекта капали ему в карман.

– Найдём другого Савву? – спросил Анин, поняв состояние друга.

Это касалось тех вопросов, где даже он не мог повлиять на результаты переговоров, больше похожих на лихо закрученные интриги. Заручиться влиятельной поддержкой стоило неимоверно дорого, такие связи передавались по наследству, как семейные реликвии. И не дай бог, если эти реликвии попадут во враждебный клан – греха не оберёшься, о съёмках можно было сразу забыть и отправиться на паперть.

– Поговори с ним, – покрутил знаменитые усы Базлов. – Ну, ты знаешь, как.

– Боюсь, не получится. Он крайне раздражен и требует крови.

– Требует крови! Да у нас с ним даже договора нет!

– Ты знаешь, как это будет. Он позвонит Орлову, Орлов – Пашечникову, а Пашечник – госпрокату. И с чем мы останемся?

– С TCL, – уныло кивнул Базлов и запустил пятерню в свои знаменитые усы.

– Вот именно!

– Значит, надо платить, – сообразил Базлов и пребольно дёрнул себя, чтобы не выдавать свои мысли о жене Анина, которая ему очень нравилась.

Перспектива получить деньги от проката была более чем туманна. «Зачем я ввязался в эту авантюру? – подумал он и всё чаще склонялся к мысли: – Пропали оно всё пропадом».

– Надо, – кисло согласился Анин, но в глазах у него прыгали чёртики.

Он явно пребывал не в этом мире. С ним и раньше такое случалось: он словно вываливался из разговора, а потом спохватывался: «А? Что?» И все воспринимали эту его причуду за признак гениальности. А на Базлов он действовал, как бокал крепкого арманьяка с привкусом лесного ореха.

– Старый маразматик. Я видел, как он по кабинету за мухами гонялся, – рассмеялся Базлов натужно.

На самом деле, ему было не до смеха: перспектива платить и дальше из своего кармана была вполне реальной. Стоит проявить слабость, как затопчут, и основной бизнес скомпрометируется. Требовалось найти способ выйти из ситуации с минимальными потерями.

– Лучше бы это были секретарши, – в унисон ему фирменно хихикнул Анин.

– На секретарш он не способен, – через силу поддакнул Базлов.

– Жизнь держится на дураках и импотентах. – Анин прислушался к собственному голосу и сам себя похвалил: – Слушай, хорошо сказал! Вах! Как в «Мужских историях»!

В этом сериале он сыграл не очень умного, зато удачливого любовника; и рассуждения в сериале были примерно такими же.

Базлов плюнул на горести и с просветлённым лицом полез за блокнотом: Анин был в своей стихии, его понесло; Базлова захлестнули дружеские чувства, глаза стали влажными, взгляд – раболепный; Базлов даже уменьшился в росте, а Анин, наоборот, вырос и сделал вид, что сочувствует Базлову. В такие моменты он «наговаривал» роли. И хотя в Шерлоке Холмсе ничего подобного не было, Анин проиграл в голове сцену знакомства с Шерлоком Холмсом именно в таком ключе и нашёл её ничуть не хуже оригинала. Правду говорила мама: «Бывают дни похуже!» – беззаботно решил он и только тогда понял, что Базлов спрашивает у него, забыв закрыть рот:

– А дальше что?..

Оказывается, Анин обращался непонятно к кому.

– Дальше? – спохватился он. – Ну, брат… дальше я не знаю… дальше ещё заглянуть нужно… Дальше? – задал сам себе вопрос. – Холмс ведёт себя, как пацан.

Он даже не предполагал, что как будто в воду глядел.

– Да… – скромного поддакнул Базлов, ничего не понимая. – Почему, «пацан»?

Несварение мыслей сделало своё чёрное дело – Базлов на некоторое время отупел.

– Не знаю, – беспечно ответил Анин, – так написано в сценарии. Контрастные роли: медлительный и малоразговорчивый доктор Ватсон, и молодой и шустрый Холмс.

– А зачем?

Базлов привык к классическому образу известных героев и не представлял их себе другими.

– Зачем? – переспросил Анин. – Ну а что ещё придумаешь, когда всё обсосано и у нас, и за рубежом, например, Дугласом Хикоксом. Надо что-то новенькое, вот и придумали. Холмс в развитии, а перед этим была статика. И у Конан Дойля тоже статика. Честно сказать, мне эта идея самому не нравится. Однако… – упредил вопрос Базлова, – хозяин барин. Что Милан Арбузов скажет, то и сыграем.