Страница 2 из 20
«Это не Мег, – всхлипнула Екатерина. – Это ночные призраки морочат меня. Или туман клубится, или мне мерещится».
– Мег, почему ты бросила меня? Куда мне идти?
Удивительно, но в конце пути, ровно на том месте, где растаял знакомый призрак, она очутилась перед лесной просекой. Лес предел и отступил. Екатерина вышла на дорогу. Теперь она не парила над травой. Голые ступни кололо от сосновых иголок и шишек. И тело высохло от росы, лишь влажные волосы холодили грудь и спину.
– А в какую сторону я должна идти? Направо или налево? – неизвестно к кому обратилась она.
Луна теперь освещала длинную лесную дорогу. Екатерина застыла в нерешительности. Слабое движение ветра коснулось руки. Ей показалось, будто нечто невидимое тихо промелькнуло мимо и унеслось по дороге, подняв легкий вихрь из песчаной пыли и иголок. Она повернула голову вслед этому движению. В конце дороги вновь проступили тени. Они колыхнулись и сбежались к середине. Тени снова образовали собой знакомый темный силуэт. И силуэт этот качался вдалеке и манил.
«Я пойдуза ним», – решила Екатерина.
Она шла по дороге спокойным шагом, а черный силуэт бежал далеко впереди. Вскоре дорога свернула направо. Показалась каменная дорожка, выложенная мелкими булыжниками. Вокруг дорожки густо рос папоротник, целые заросли папоротника. Сосновый лес сменился дубовой рощей.
Темный силуэт рассыпался в прах. А Екатерина Дмитриевна ступила на холодные и мокрые от росы камни. Босые ноги пару раз оскользнулись. Впереди мелькнул рваный свет живого огня. Ей чудилось, что она уже была когда-то в этом месте. Женщина прибавила шаг.
Дорожка стала шире. Перед лицом вырос высокий каменный забор. Свет шел от двух факелов, закрепленных по обеим сторонам закопченной от времени, дубовой двери, перетянутой железными щитками. В середине двери располагалось маленькое решетчатое оконце.
«Да, я помню это место. Я уже бывала здесь. Во сне. Или то была явь? Там, в замке, у меня была встреча с княжной Грановской. Господи, это же была Мег. Грановская и Мег – это одна женщина. Моя любимая. Как я об этом забыла! Эти вихри, змеи, полеты – все перепутали в голове».
– Мег! – крикнула Екатерина в слуховое окно. – Мег! Я тут!
Ответом была полная тишина. Екатерина толкнула толстую дверь. Как ни странно, она легко отворилась. За дверью простирался небольшой каменный двор, похожий на мешок, а далее шла широкая, закопченная от времени, дверь средневекового замка. Серые стены замка почти до самых окошек-бойниц были покрыты зеленым мхом. Екатерина посмотрела вверх – голова закружилась от немыслимой высоты. Крыши замка она так и не увидела – она терялась в темных облаках. Эти же облака скрыли и круг яркой луны. Теперь свет шел лишь от нескольких факелов.
Екатерина подошла к двери.
«В прошлый раз здесь был швейцар, которого звали Пьером. И еще там был Самсон…»
При воспоминаниях о Самсоне, Екатерина покраснела.
«Господи, ну почему же Мег меня не встречает?»
Она постучалась в массивную дверь. И эта дверь тоже оказалась не заперта.
Все повторялось как тогда, в далеком и муторном сне. Но почему снова этот замок? Может, я опять сплю? Но где? Она попыталась ущипнуть себя за руку. Стало больно. Вдалеке послышались чьи-то тихие голоса. Ровная и неспешная беседа.
Она вошла в гостевую комнату. Массивное медное паникадило в два яруса с полусотней старинных сальных свечей освещало весь зал. Но потолок был так высок, что свет не доходил до широких и мрачных дубовых балок. Казалось, что мгла, разметавшаяся по углам, дышит и курится струйками дыма.
Серые каменные стены, отсутствие портьер и вообще каких-либо тряпок в декоре придавали обстановке несколько суровый вид. Посередине располагался дубовый стол для гостей. Вокруг него горбатыми спинами высились грубо отесанные стулья. Широкие сидения покрывали шкуры диких животных. По полу огромным бурым пятном растекалась шкура медведя. Она вспомнила все: и эту мертвую морду, с открытой клыкастой пастью, и когтистые лапы. Это была шкура исполинского зверя. Коричневый густой ворс озаряло пламя огромного камина. Скорее это был не камин, а просто открытый очаг в два человеческих роста, обрамленный темно-серыми гранитовыми валунами. На противоположной стене располагались и другие охотничьи трофеи: голова кабана, похожего на калидонского вепря, чучела рысей, леопардов и даже саблезубого тигра. Она припоминала детали. Все это она уже видела…
Но главным было другое: во главе стола сидела несравненная Мег в темном облегающем платье из черного кружева. Гладкие волосы были зачесаны и уложены сзади. Мочки ушей оттягивали массивные серьги из темно багровых рубинов. Таким же темным казалось вино в ее хрустальном бокале, которое она неспешно пила. Взгляд бархатистых глаз не был направлен на вошедшую. Она смотрела на своего собеседника. Им был швейцар Пьер. Он сидел по правую руку от ведьмы. Слева от нее восседал Самсон. Оба мужчины были одеты в роскошные фраки, сшитые по моде середины 19 века. Мощные шеи подпирали белые воротнички и полосатые шелковые фуляры. Вся троица выглядела настолько респектабельно, что Екатерина опешила и невольно попятилась. А когда она вспомнила, что стоит перед ними обнаженной, она и вовсе засмущалась и хотела броситься назад. Но дверь позади нее захлопнулась сама собой, а тяжелый засов с грохотом упал в чугунный паз.
Екатерина посмотрела на свои ободранные травой и ветками руки и ноги. В один миг она показалась себе жалкой и нищей замарашкой. Она зажмурилась и вжалась в деревянную дверь.
– Сейчас в тебе заново проснулась Эмма, – услышала она тихий, но властный голос, идущий из глубины зала. – Как я люблю тебя такую – робкую, страдающую, стыдливую… Эмма. Моя Эмма. Meine liebe…
– Мег, пожалуйста, я раздета, – прошептала Екатерина.
– Да? И что? Кого ты застеснялась? Самсона? Так он отлично помнит твое прекрасное тело. Пьера? Он тоже видел тебя в неглиже. А сегодня он допущен будет до большего…
– Мег! Вы сердитесь на меня? За что?
– За что?
– А ты так и не поняла?
– Нет.
– За мысли об измене, meine liebe. Только за мысли. Но накажу я тебя за них так, ровно бы эта измена уже произошла.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Я все объясню. Позже. Пьер дай нашей неженке какой-нибудь плащ. Пусть пока укроется.
Пьер подошел к Екатерине и подал ей черный шелковый плащ, подбитый красным бархатом. Екатерина поблагодарила его и накинула ткань себе на плечи.
– Подойди к столу. Мы нальем тебе хорошего вина. Еды ты пока не получишь. Ты знаешь, худоба и все что с ней связано, еще один, приятный для меня фетиш. Поэтому – никакой еды в ближайшее время. Только вино. Тебе надо выпить. Потому, что потом тебе предстоит нелегкое испытание.
От этих слов госпожи Екатерине стало жарко.
– Садись.
Пьер отодвинул тяжелый стул. Екатерина села. Она робела поднять глаза на Мег. Она ужасно боялась ее, и в тоже время, где-то внутри души, поднималась нешуточная волна возбуждения, связанная с обещанным наказанием.
Гулко булькнуло красное, словно кровь вино, потянуло ароматом старой лозы, приправленным привкусом серебра и меди. Во рту стало чуть кисло, а после солоно. От первого глотка по телу разлилось приятное тепло, закружилась голова. Екатерина впервые решительно посмотрела на Мег. Ей показалось, что сквозь знакомые черты проступил облик княжны Грановской. А потом скулы заострились, и на мгновение она увидела на месте Мег облик волевого, сильного темноволосого мужчины. Воздух вокруг госпожи сгущался, меняя до неузнаваемости ее образ. В какой-то момент над головой ведьмы проступили темные струи. Екатерина пригляделась. Вместо волос, густым и жирным облаком, извивались ленты живых змей.
Екатерина зажмурилась и сделала еще один, большой глоток вина. От этого глотка ей стали слышны странные звуки. Она услышала, как под мощной грудной клеткой бьется сердце красавца Самсона. Она уловила его мужской аромат. Совсем по-другому, но очень приятно пахло от Пьера. Оба мужчины молча пили вино и поглядывали на Екатерину. Теперь ей стало слышно биение сердца и Пьера. Собственное сердце, казалось, стучало возле самого горла и отдавало в задурманенную голову.