Страница 54 из 82
— Сэр, о чем вы нам не рассказываете?
Он смотрит вверх, потом переводит взгляд на меня, а затем на Флинна. Он молчит некоторое время, затем выпрямляется.
— Там произошло кое-что, что… изменило нас. Особенно меня.
— Такой опыт может изменить любого, — сухо произносит Флинн.
— Я имею в виду действительно изменило, — тихо отвечает Мерендсен. — Я иногда чувствую их… они все еще часть меня. Далекая и тихая, но они здесь. И они становятся все громче.
Тело хочет задрожать, когда я рассматриваю черты лица Мерендсена и пытаюсь найти доказательства того, что он говорит нам. Я не тороплюсь, я хочу понять и мой гнев от имени Эйвона… от имени Флинна… проходит.
— Что вы хотите сказать? Что вы больше не… вы?
— Я — это я, — отвечает он мгновенно, нехарактерный намек на защищенность в его тоне. — Я это я, все тот же самый человек, которым я всегда был. Ты знаешь меня.
Он прав. Я знаю своего капитана, и он никогда, не слишком заботился о своей защите, скрывая правду. Дрожь распространяется, посылая ползучую, холодную уверенность через мое тело, что то, что он говорит не вся правда.
— Что произойдет, если «Компания Лару» выяснит это о вас?
Наконец, Мерендсен встречает мой взгляд, и на его лице я вижу подтверждение моего подозрения: страх. И я не думаю, что когда-либо видела его испуганным за все время, что мы служили вместе.
— Они заберут меня, Ли.
Я думаю о девушке в мониторе, о моментах, когда Мерендсен останавливал ее, и как быстро он приехал, когда понял, что эти так называемые шепоты были вовлечены в происходящее здесь. Все маленькие подсказки, фрагменты в их разговоре, которые Мерендсен оставил мне для сборки. Они даже помыслить не могут, что она что-то скрывает. Они наблюдают за нами. Доверяйте тому, что вы чувствуете. Это моя девочка.
— Я понимаю, сэр, — голос звучит свирепо.
Мерендсен кивает.
— Спасибо, капитан.
Флинн одеревенело смотрит на нас. Я знаю, что он не понимает, что я только что пообещала своему другу, что защищу его девочку, не дам ее обидеть. Вам надо знать Тарвера Мерендсена так, как я, чтобы начать разгадывать эти подсказки. Но Флинн знает меня. Он распознает интенсивность в моем голосе, чувство в моем выражении. И когда он видит, что я смотрю на него, он отводит глаза.
— Сэр, — голос дрожит, и я не могу остановить это. — Когда вы разговаривали с Лили, вы сказали, что эти шепоты заставили группу исследователей сойти с ума. — Если это было одно из этих существ, контролирующих меня, а не мой собственный разум и мое безумие убило этих людей, стало бы лучше? Имело бы это значение для Флинна? Вопросы умирают на губах так же быстро, как они приходят ко мне.
Потому что, а что, если нет ответов?
Мерендсен смотрит на меня.
— Ты хочешь знать, могут ли они быть причиной ярости?
Я не отвечаю… я не могу, мое горло так сжато, что я едва могу дышать. Я хочу взглянуть на Флинна, узнать, есть ли шанс, что это изменит отношения между нами. Но я знаю, что его нет. Это все же была моя рука. Мой пистолет.
Мерендсен вздыхает.
— Они не сделали этого с нами. Но мы нашли… что-то вроде этого случилось с исходной исследовательской станцией, где мы разбились. И да, Ли. Это выглядело очень похоже на ярость. — Его голос тих, даже нежен, но я знаю его слишком хорошо, чтобы поверить в это. В его голосе скрыт постоянный гнев, который заставляет меня задуматься, что же случилось с ним на той планете, о чем он до сих пор нам не говорит. — Для чего бы Лару их не использовал, возможно, ярость — это побочный эффект. В любом случае, эксперименты Лару не закончились на той планете.
Я отворачиваюсь, глаза скользят мимо Флинна, пока не фиксируются на двери, руки плотно прижаты к крышке сундука. Я все еще чувствую его там, груз вины, лежащий между нами, будто веревка, что связывала нас вместе, разорвана на части.
— Ли, дай мне свой пистолет. — Мерендсен встает на ноги, протягивая мне руку. Командир он или нет, это приказ, и я выполняю его, вытаскивая пистолет из кобуры и передаю ему. Он берет лазерный пистолет, также хорошо владея им, как и я, и переворачивает его, чтобы добраться до панели. Сняв крышку, он отдает ее мне. — Взгляни на показания. Когда в последний раз стреляла?
Я позволяю своим глазам упасть на дисплей.
— Четыре дня назад. Я выстрелила в потолок, чтобы вызвать камнепад, давая нам с Флинном время сбежать.
— А до этого? Сколько раз из него стреляли?
Сердце сжимается.
— Пожалуйста… сэр, я не могу смотреть, вы не понимаете…
— Это приказ, капитан.
Я заставляю себя опустить глаза и прокрутить данные назад, ожидая увидеть двадцать, тридцать выстрелов, зарегистрированных в записи. Вместо этого ничего нет. Ни недавно, ни давно, и через некоторое время я перестаю прокручивать, и рука падает на колени, онемевши.
Он наклоняется, чтобы накрыть мою руку своей.
— Шепот, возможно, привел тебя туда, но он не собирался никого убивать. Ты никогда не стреляла из своего оружия.
В голове все смешивается.
— Я не убивала этих людей. — Я не могу думать, не могу обработать это. Я изо всех сил пытаюсь дышать. Все, что я знаю, все, о чем я могу думать, это Флинн. Я поднимаю голову, и обнаруживаю, что он смотрит прямо на меня, его лицо бледное. Я поймана этим взглядом, кровь стучит в ушах, я застываю там, где сижу.
Он отводит глаза и его ноги дают слабину. Я хочу что-то сказать, но я не успеваю, и он быстро поворачивается к двери, неуклюже открывает щеколду. Он уходит до того, как я заговариваю, а я остаюсь сидеть и пялиться в его сторону, все еще пытаясь найти равновесие.
Мерендсен, приседая, опускается на пол передо мной, чтобы мягко обратить к себе мое лицо. Он обращается со мной так, как нас учат обращаться с жертвами бедствий, находящимися в шоке. Какая-то отстраненная часть моего разума распознает тренировку.
— Я не могу поверить, что ты не подумала проверить его память, — тихо произносит Мерендсен с улыбкой. — Ты не изменилась. Всегда смотришь вперед, никогда не оглядываешься.
— Вас там не было, — голос ломается, несмотря на мои попытки обрести спокойствие. — Вы не очнулись в беспамятстве, не помня, как вы попали туда и оказались весь в крови. Вы не видели…
— Эй, шшш, — Мерендсен сжимает мое плечо. — Теперь ты знаешь. Как и он.
Я смотрю на дверь, хотя Флинна уже давно нет.
— Он ушел.
— Ему надо время, чтобы все осмыслить.
Я качаю головой.
— Ему и мне, нам обоим.
Мерендсен вздыхает.
— Ты же знаешь, что он влюблен в тебя, не так ли?
Я поднимаю голову, глазами находя его. Если он хотел вызвать у меня шок, то у него, конечно, получилось.
— Это не смеш…
— Да ладно, — перебивает он.
Я сглатываю, думая о ночи, когда Флинн сказал мне, что он может доказать, что у меня есть душа, что я небездушна, о ночи, когда он поцеловал меня. Я думаю о том, как он смывал кровь с моих рук, даже когда знал, что он, вероятно, никогда не увидит меня снова. Я думаю о его лице, стоящем в дверном проеме «Молли», наблюдая за мной с Мерендсеном.
— Они все думают, что влюблены в меня в какой-то момент, — неловко отвечаю я, наконец. Есть разница между тем, как действует Флинн, и тем, как действуют новобранцы, когда они впервые начинают принимать приказы от меня, но я не готова анализировать это. — Он справится с этим.
— И он как все твои новобранцы?
Сердце колотится в тишине, живот скручивает. Я чувствую себя больной, пустая скорбь, витающая внутри меня.
— Неважно, если он другой, — шепчу я. — Мы на противоположных сторонах. Мы враги, он и я.
Мерендсен слегка улыбается.
— Ты говоришь с парнем, который женится на Лили Лару, — указывает он на себя. — Ничто не является непреодолимым.
Это, по крайней мере, заставляет меня улыбнуться в ответ.
— Я не думаю, что классовые различия примерно то же самое, как когда мои люди пытаются убить его людей, и наоборот.