Не пара (ЛП)

— На моей футболке, в которую ты рыдала, были сопли.

— О, господи. — Содрогаюсь я. — Мне жаль.

— Не стоит. Я просто дразню. Приятно знать, что ты будешь по мне скучать. Я просто ненавижу видеть, как ты плачешь, и осознавать, что я тому причина.

— Это были слезы счастья, грусти и гордости. Я буду скучать по тебе скучать очень сильно, но я невероятно тобой горжусь, Джес. Твоим поступлением в университет. Ты получишь образование и станешь юристом. Господи, не могу дождаться того дня, когда увижу тебя в шапочке выпускника, поднимающимся на сцену за своим дипломом.

— Я еще даже не начал учиться, — смеется он, — а ты уже видишь меня выпускником.

— Точно, ладно, просто я знаю, что ты сделаешь все как надо.

На линии воцаряется молчание, вынуждающее меня спросить:

— Ты... в порядке?

Он выдыхает.

— Да. Просто это... мне кажется странным пребывание здесь. В новом месте. Ну, знаешь, где у меня есть только спальня, а все остальное пространство я делю с другими парнями. Это напоминает мне интернат для мальчиков. Первую ночь, которую я провел там после твоего ареста.

Мое горло сжимается.

— Джесс...

— Я не виню тебя, Дэйзи. Господи, конечно, нет. Я ненавижу то, что когда-то я сомневался в тебе и обвинял. Просто нахождение здесь навеяло на некоторые грустные воспоминания и... полагаю... мне хотелось услышать твой голос. Просто как напоминание самому себе, что вот они мы, и теперь все совсем по-другому. Что все в порядке. И ты в порядке.

Я глотаю слезы.

— Мы здесь, и все по-другому. Это невероятно. Я в порядке, малой. И не могу быть еще более горда тобой.

Я чувствую его улыбку.

— Ты уже говорила это.

Я улыбаюсь.

— И собираюсь продолжать так говорить, так что тебе лучше свыкнуться с этой мыслью.

На заднем плане я слышу голос, и Джесс говорит:

— Буду через минуту.

— Все в порядке? — спрашиваю я.

— Да, просто ребята, с которыми я живу, собираются в паб и пригласили меня присоединиться.

— Иди. Не позволяй мне тебя удерживать. И повеселись. И не пей слишком много. И будь осторожен. И я тебя люблю.

Он смеется, и этот звук течет через меня сладкой мелодией.

— Пойду. И не стану. И, конечно, сделаю. И... я тоже люблю тебя, Мейдей.

Он отключается, и я эмоционально вздыхаю.

Не плакать. Достаточно слез на сегодня.

Выдыхая, я поднимаюсь, чтобы начать уборку перед закрытием.

Мне всегда нравится убирать под музыку. Точно так же, как я делала, когда убирала поместье Мэтис. Я надевала наушники, чтобы не раздражать Каса. Его всегда было легко вывести из себя.

Но это место мое, так что я могу слушать музыку так громко, как хочу. Ну, то есть, без раздражающих соседей.

Положив телефон на стойку возле кофемашины, я включаю музыку и выбираю «Like I Would» Зейна.

Эта песня напоминает мне о Касе. Она играла в тот вечер в клубе, когда Кас саботировал мое свидание с Купером и ждал меня возле уборной. Мне нравится мучать себя этим время от времени.

Печально, но мне нравится думать о себе, как о той, кто поет эту лирическую песню для Каса.

Я говорю ему, что он никогда не встретит никого, кто будет любить его так же, как я. По-настоящему любить.

И да, мне вот так грустно.

В мыслях Каса я, вероятно, плохое воспоминание о временах, которые он предпочел бы забыть.

Он ушел. И имел на это право.

А сейчас он, наверное, переключился на какую-нибудь греческую красавицу, не обремененную кучей эмоционального багажа, и ту, которая не напоминает ему о смерти и других вещах, о которых я предпочитаю не думать, иначе моя голова взорвется.

Вообще-то я уже близка к взрыву, так что сосредотачиваюсь на мытье кофемашины.

Я уже наполовину ее вымыла, когда песня Зейна заканчивается, и Джон Ледженд начинает петь «All of Me». Я пою лирическую песню, выражая все эмоции, желая, чтобы кто-то — ладно, Кас — чувствовал ко мне то же самое, думал обо мне так же. И вдруг дверь открывается, отчего звенят дверные колокольчики.

Кто это? Я же повесила табличку «Закрыто». Некоторые люди просто не обращают внимания.

Сделав вдох, я моргаю, и поворачиваюсь.

— Простите, мы закры...

Слова застывают на моем языке, а сердце выпрыгивает из груди.

— Кас. — Я выдыхаю его имя, словно ожидаю того, что он исчезнет в дымке.

— Привет, Дэйзи. — Его слова мягкие, нежные.

И мой мозг меня покидает.

Не знаю, как много раз я проигрывала этот сценарий в своей голове. Будто я задерживаюсь здесь допоздна, а он приходит со словами о том, как сильно скучал по мне. Что он сожалеет об уходе. Что не смог обо мне забыть. Что любит меня. А затем я бы прыгнула к нему на руки, а он бы меня поцеловал. А потом все стало бы таким, каким было ранее.

Знаю, я смотрю слишком много девчачьих фильмов.

Но он здесь. А теперь я не могу двигаться или говорить, или делать хоть что-то, кроме как пялиться на него.

Он выглядит точно так же. Как будто не прошло ни дня.

Внезапно я осознаю, как сама выгляжу.

Одетая в черные брюки и такую же рубашку-поло с логотипом кофейни. Волосы стянуты в беспорядочный пучок на затылке. Макияжа нет, потому что я его весь выплакала. Выгляжу ужасно.

А он — прекрасно.

Волосы короче, чем были, а на лице достаточно грубая щетина. Мне всегда нравилась его щетина. Он одет в клетчатый темно-синий костюм, подобный тому, в который он был одет, когда мы впервые встретились. А выглядит он так, как все, чего я когда-либо хотела, но не имела. Ну, не совсем.

Я до сих пор пялюсь на него. Боюсь моргнуть на случай, если все это мираж, вызванный моим отчаявшимся воображением, и он исчезнет, когда я открою глаза.

Долбаный кондиционер сушит мои глаза, и я моргаю.

Когда глаза открываются, он все еще здесь.

— Как... когда... как? — я заикаюсь.

Я останавливаюсь и глубоко вдыхаю, кладя пальцы на прилавок. Холодная поверхность немного меня успокаивает.

Он здесь. Он на самом деле здесь.

Я выдыхаю и смотрю на него.

— Как твои дела? — спрашиваю хриплым голосом.

Он поднимает плечи, взгляд сосредоточен на мне.

— Знаешь... — Он замолкает, так и не ответив на мой вопрос. — Потрясающе выглядишь, Дэйзи. Красивая. Впрочем, как и всегда. И выглядишь так, словно у тебя все в порядке. — Он указывает на магазин.

Я пытаюсь не дать красивому комплименту добраться до меня, а, напротив, фокусируюсь на четком впечатлении о его знании, что это моя кофейня. Откуда ему знать — понятия не имею. Но, опять же, Касу всегда удается быть в курсе всего.

— У меня все в порядке.

Не оставила тебя в прошлом. Провела последние три года в тоске по тебе. Но кроме этого, у меня все просто замечательно.

Он улыбается, и мое сердце замирает.

— Как Джесс? — спрашивает он.

— Хорошо. — Улыбаюсь я. — Начинает учиться с понедельника.

— Какой университет?

— Бирмингем.

— Что он изучает?

— Право. — Гордо отвечаю я.

Он улыбается.

— А Сиси?

— У нее все отлично. Зачем ты здесь?

Слова выходят резче, чем я ожидала. Но я об этом не сожалею.

Я на самом деле хочу узнать, почему он здесь. В течении трех лет ни слова. А потом он снова возвращается, еще и в такой эмоционально тяжелый день, сводя с ума еще больше.

В его глазах на секунду мелькает удивление на мой тупой вопрос, но он быстро приходит в себя.

— Я здесь ради тебя.

Мое сердце танцует в груди.

— Ради меня? — Я вдыхаю. — Я не понимаю.

— Думаю, понимаешь.

— Нет, не понимаю. — Качаю головой в ответ. — Так что тебе придется мне объяснить.

И я хочу, чтобы он выражался конкретно. Очень конкретно. Потому что не хочу неправильно трактовать ни одно из его слов.

Мое сердце уже однажды разбивалось из-за него и так и не восстановилось. Я не хочу обнадежить себя только лишь для того, чтобы оно разбилось повторно.