Русские суеверия

Иногда «уводящая сила» незрима. «Я была сама заведена, две ночи в лесу ночевала. Потом – как будто повел назад. Я все Богу просилась, чтоб от меня отстал. Он, наверно, уж наводил меня, уж ему полно стало. И пустил… Тут, говорят, в какой день выйдешь, в какую часину!» (новг.). Рассказчица предполагает, что ее «водил черт», однако он ей не показывается. Такое состояние исчерпывающе характеризуют обезличенные выражения – «увело», «завело», «унесло».

«Вождение» нечистой силой, особенно невидимой, – нечто вроде помрачения: человек не понимает, как попал в то или иное место, не может разорвать незримые круги, по которым его «водит».

Причины «увода» различны. Это и нарушение устоявшихся правил, обычаев, и сказанное вслед недоброе слово – «веди, леший», «понеси, леший». Нельзя было ходить в лес по «запретным» дням; не помолившись, не испросив разрешения у лесного «хозяина». Беспокоили (привлекали) лешего шум, свист, ауканье, брань.

«Вождению» приписывали несчастные случаи (исчезновение людей, скота), никак не объяснимые. Их пытались истолковать тем, что крестьянин пошел в лес в «недобрый» час либо минуту, попал на невидимый след, дорогу лешего, «сругался на худом следу» и т. п.

Дабы избавиться от «увода», нужно было осенить себя крестным знамением, помолиться (либо выматериться); переодеться, переобуться. «Отводили» блуждающих и молитвы родных, особые молебны (во время которых, по сообщению из Мурманской области, переворачивали свечи, зажигая их с нижнего конца). «Отводили» заблудившихся и «знающие» люди, колдуны (см. ЛЕШИЙ).

Несмотря на распространенность представлений о «вождении», персонажи, именуемые водило, водка, отмечены лишь в поверьях севера и северо-запада России.

ВОДЯ́НИ́ХА, ВОДЯ́ВА, ВОДЯ́ВКА, ВОДЯНА́Я БА́БА, ВОДЯНА́Я ЖЕ́НЩИНА, ВОДЯ́НАЯ ЧЕРТО́ВКА, ВОДЯ́НИ́ЦА, ВОДЯНУ́ХА – дух (женского пола), обитающий в воде; утопленница из некрещеных; русалка; чертовка.

«В воде сидит, волосы распустит, водяниха-то» (свердл.); «Кому матерью, кому сестрой, кому невестой покажется, а которая-нибудь из водяниц этих анафемских возьмет да песни и запоет» (владимир.); «В Черном море есть плавает черт да чертуха, водяной да водянуха» (из заговора) (арханг.).

Водяниха – дух воды в обличье женщины с длинными распущенными волосами. Чаще всего водяниху видят, когда она сидит на камне и расчесывает волосы. При появлении человека она исчезает, реже – угрожает ему. У водянихи большие отвислые груди; из воды она выходит нагою в полночь и садится на камень, тут она расчесывает свои волосы большим гребнем» (арханг., перм.). Водяная «сидит на берегу, чеше гребнем голову, волосы по песку далеко. Она белая, полная, садится под сосну» (Оять).

По свидетельству из Новгородской губернии, «водяных женщин видят редко. Священник Заболотской церкви отец Андрей шел ночью через плотину к больному. Увидел женщину, чесавшую золотые волосы. Хлопнул ее по заду. Она сказала: „Хорошо, что на тебе сумочка [что имеет в виду рассказчик – неясно], а то я бы тебя утащила“». От новгородцев можно услышать о водяной бабе, которая появляется на том месте, где мельник «отдал головы людей» (посулил их водяному).

Описания водяних, рассказы о них, как правило, лаконичны. Одно из исключений – повествование о речезерской водянихе. Старик-крестьянин обходит ее стадо с иконой и похищает коров. Водяниха борется со стариком, он вырывает ей косы и этим лишает сил (олон.).

В сюжете из Орловской губернии «голая простоволосая баба» чешет волосы гребнем, который затем подбирают рыбаки. Из-за этого у них путается невод. Похоже рассказывают о водяной женщине-чертовке жители Забайкалья: «Она может быть красивой или некрасивой, доброй или злой, часто же безразличной. Живет она в воде и только изредка выходит на берег чесать золотым или медным гребнем свои прекрасные, черные как смоль и длинные волосы. В это время можно подкрасться к ней и выхватить гребень, который имеет магическую силу. Вообще обладать гребнем чертовки, по народному верованию, хорошо» 〈Логиновский, 1903〉.

Появление водяной женщины нередко предвещает беду. Олонецкий крестьянин встречает на берегу водяную «под видом соседки». «Несе зыбку, ён ска: „Михеевна, ты куда?“ А ёна с зыбкой в воду бултых – только и видели. Тою осенью спустили мы жеребенка – конь был хороший – волки и съили его: вот ёна к чему привиделась».

Иногда водяниху (водяницу, водяву, водявку) отождествляют с русалкой (арханг., костр., владимир., астрахан., саратов., перм.). Ее считают «женой водяного» (арханг.) и даже самим водяным: водяной – баба с гребнем (новг., нижегор.). Водяной «принимает лик» водянихи. «Мама моя шла с сенокоса мимо Солб. Река была тихая. Как вдруг она услыхала, что будто что-то выскочило из воды. Глядь, а на камне сидит баба, вся голая. Она и подумала, верно, какая-нибудь баба с сенокоса купается, подошла и говорит: „Али ты, голубушка, греешься на камушке?“ Как она это сказала, та и бултых в воду! Только вал пошел по берегу, и из воды никого не стало видно. Мама испугалась да скорей бегом домой. Ничего ей водяной так-таки не сделал. Она опосля рассказывала, что это был он, только принял на себя лик бабы. Да и опосля на этом месте несколько раз видели голую женщину» (новг.).

Водяница – русалка; «утопленница из крещеных» 〈Даль, 1880〉. В поверьях Муромского уезда Владимирской губернии существо, именуемое то русалкой, то водяницей, обитает в огромном моховом болоте, заманивая путников «чудными песенками». Водяниха – чертовка. «В летнее время, в поздние сумерки, чертовки выходят на берег и чешут длинные свои волосы. При появлении человека они тотчас бросаются в воду. Зато и видевший их в тот же год непременно умрет» (нижегор.). На Ярославщине «моющуюся в бочагах длинноволосую женщину» называли «водяным шишком».

В тех районах, где отмечены названия водяниха, водяница, водяновка (арханг., олон., новг., нижегор., костр., свердл., ср. – урал.), водяная женщина – самостоятельный мифологический персонаж. Она схожа с русалкой, но с русалкой «страшной», образ которой традиционен для поверий Северной, Северо-Восточной, реже – Центральной России и персонифицирует стихийные силы природы. Водяниха почти не вступает в отношения с человеком, а лишь «проявляет» свое присутствие, возникая и исчезая у воды.

ВОДЯНУЙ, ВОДЕНИ́К, ВОДОВИ́К, ВОДЫ́ЛЬНИК, ВОДЯ́НИ́К, ВОДЯНО́Й ДЕ́ДУШКА (ДЕ́ДКО, ДЬЯ́ВОЛ, ЛЕМБО́Й, ЛЕ́ШИЙ, ХОЗЯ́ИН, ЦАРЬ, ШИШО́К, ШУТ) – дух, обитающий в воде; «хозяин» воды; черт (дьявол, бес), живущий в воде.

Водяной – «живая» стихия воды – выглядит и ведет себя, в общем-то, так же, как озеро, река или пруд: он просыпается весной (согласно поверьям некоторых районов России – 16 апреля); радуется весной новоселью (тамбов.). Когда вода в реке рябит – это сердится водяной (олон., тамбов.), наводнение – свадьба водяных; мутный вал, несущийся по реке, – их лошади.

«Водяные любят иногда пошалить. 〈…〉 Вощерма [река] вдруг зашумела, поднялась, вышла из берегов, и пошел по ней страшный вал, который на пути своем прорвал все плотины на мельницах, сорвал все мосты. Мужички поглядят на все разрушения по Вощерме да и примолвят: „Дьяволы эти водяные! Небось не по-нашему разгулялись со свадьбой-то, да и поезд-от, знать, через горлышко хватил; вишь как разомчался“» (вятск.).

Наводнение 1800 г. под Петрозаводском было, по мнению местных жителей, «не чем иным, как свадьбой в водяном царстве», а гул перемешанной с песком и глиной воды – «музыкой водяных» 〈Барсов, 1874〉.

Водяной (с клочьями волос-водорослей, тины и сучьями-гребнями) напоминает персонифицированную, оживотворенную реку с пеной и тиной.

Пена – это у водяного слюна со рта бежит, а тина – «это волосья евоныи, он как осерчает, так и зачнет волосы-то выдирать с головы да с бороды, только клочья летят. Он лохматый-прелохматый – волосья-то предлинные-длинные. Станет он свои кудри расчесывать чесалом (гребнем), ну и запутляется, потому горазд кудрявый уродился… Сучья-то чесало, самое и есте, ему таким не дойдет, как у нас бабы да девки чешутся, потому башка больно неохватиста, что твой котел… Ну вот, как он это чесанет себя с сердцов-то… волосья на сучьях и остаются. 〈…〉 Он вытащит-то прядь, а на место ее чуть что не копна вырастет» (новг.).