Страница 46 из 60
В фильме «Парк Юрского периода» рассказывается о крошечной мушке, увековеченной вместе с содержимым своего желудка на протяжении многих миллионов лет в недрах янтаря. А поскольку эта мушка незадолго до своей гибели ужалила динозавра, в ее желудке сохранились микроскопические частицы наследственного материала динозавров… И ученому после ряда неудачных попыток удалось воссоздать живого динозавра. В области фантазии и даже в теории подобное вполне возможно, но для развития будущего монстра необходим исходный материал куда более внушительных размеров, чем пара щипков из желудка комара. Для возрождения живого динозавра необходимы как минимум по пятьдесят тысяч генов на каждый из тысячи с лишним основных органов. Естественно, что найти их было невозможно — до тех пор, пока достаточный объем генного материала не был найден в теле одной «пташки».
Мюнхенский палеонтолог Петер Веллнхофер занимался исследованием окаменелых останков прапредка птиц — так называемого археоптерикса. Птичка эта жила примерно сто пятьдесят миллионов лет тому назад. Длина ее — около 40 см, а примерная цена — 8 млн немецких марок. На планете обнаружено всего семь экземпляров подобного вида. Отсюда и космическая цена. Так вот, между зубами археоптерикса доктор Веллнхофер обнаружил треугольный кусок кости, типичный для совсем иной формы жизни: плотоядного динозавра, так называемого аллозавра. Доктор Веллнхофер утверждает, что все позднейшие виды птиц, «от воробья до кондора, происходят от различных видов динозавров».
Согласно общепринятым взглядам, птицы произошли от рептилий. Я не буду здесь вдаваться в подробности относительно того, какая из гипотез представляется мне более обоснованной, но, если воробьи тоже происходят от динозавров, это означает, что каждый воробей — носитель наследственного генетического материала динозавров. Быть может, этот факт поможет сообразительным генетикам установить истинную причину, по которой динозавры должны были внезапно и повсеместно исчезнуть на всей нашей планете. Почему должны были? Возможно, потому, что присутствие ненасытных чудовищ на Земле представляло смертельную угрозу для прочих ее обитателей. Не исключено, что они едва не сожрали все живое на ней, в том числе все виды растений и животных, что делало невозможной эволюцию видов до появления человека. Возможно, кто-то неведомый решил, что такая идеальная планета, как Земля (где не слишком жарко и не очень холодно), — слишком большая роскошь для обитания тупых и жестоких чудовищ, не обладавших абсолютно никакими предпосылками для возникновения разума и создания первых орудий. Возможно, возможно и возможно… Генетические знания можно сравнить с книгой по истории, попавшей в руки к десятилетнему школьнику. Он найдет в ней картинки и пояснения о реалиях, о которых он прежде понятия не имел и которые его рассудок еще не в силах воспринять. И вот вдруг он получает ясные как божий день ответы на вопросы, которые еще и не думал задавать.
Как же, собственно говоря, возникло человеческое сознание? Этот вопрос лет двадцать назад задал Джулиан Джэйнс, профессор психологии Принстонского университета в США, что заставило его коллег недоуменно покачать головой. Разум? Простите, но ведь оно же возникло в ходе эволюции. В самом деле? Но откуда же мы узнали, что мы — это мы? Способна ли живая клетка осознавать свое существование? Знает ли разум рыбы о существовании других своих собратьев по виду, или же более крупные рыбы пожирают мелких, сами того не сознавая? Сознание — это нечто такое, что не имеет ничего общего с рефлексами, страхом или повиливанием хвоста. Кроме того, сознание — это не некая сумма процессов мышления. Более того, опыт имеет к сознанию столь же мало отношения, как и обучение. Мы можем загрузить в электронный мозг такой огромный объем информации именно потому, что он никак не связан с сознанием. Джейнс писал:
«Периоды проявления нашего сознания, в сущности, являются куда более короткими, чем мы думаем. Заметить и осознать их очень трудно, ибо мы остаемся самими собой и в те моменты, в которые не сознаем себя, то есть, по сути дела, не пользуемся сознанием. И, однако, наше сознание накладывается на такие провалы, словно всеобъемлющая сеть, создающая иллюзию плотности и непрерывности. Бессознательное же можно сравнить с множеством предметов, находящихся в темном помещении, на которые не падает свет настольной лампы».
Как же проявляется наше сознание? Как оно возникло? Этот вопрос так же остается без ответа, как и вопрос о математических способностях. Среди всех животных, обитающих на нашем земном шаре, лишь человек обладает математическими знаниями. Выглядящее вполне логичным утверждение о том, будто нам, людям, было необходимо научиться счету, чтобы общаться друг с другом или обмениваться товарами, ставит телегу впереди лошади, то есть меняет местами причину и следствие. На самом деле сперва должна была возникнуть способность к счету, а уже затем появились числа. В конце концов у зверей тоже есть лапы с подобиями пальцев, однако ни одной собаке до сих пор не приходило в голову считать по пальцам свои косточки и колбаски. Способность к математике — непременная предпосылка для любой области науки. Без математики невозможно ни считать, ни сравнивать и сопоставлять. Макс Флиндт, занимавшийся этим вопросом, поясняет его на следующем примере:
«Не обладая способностями к высшей математике, мы не смогли бы совершить посадку на других небесных телах. Поглощенный повседневными делами, человек даже не задумывается о том, что без точнейших математических расчетов попросту невозможно запустить космический корабль к Луне или Марсу и обеспечить его возвращение на Землю. То же самое относится и к полетам челночных космических кораблей и спутников на высокой околоземной орбите. Расчеты оптимального угла входа космического челнока в атмосферу Земли при посадке — наиболее выразительный пример того, до какой степени человеческая жизнь зависит от точности вычисления подобного угла. Если угол входа окажется слишком — на какую-то долю градуса — крутым, корабль при входе в атмосферу сгорит со своим экипажем. Если же угол будет слишком пологим, корабль, наткнувшись на плотные слои атмосферы, не сможет проникнуть в них и окажется отброшенным обратно в космос. И экипаж опять-таки погибнет. Здесь тоже можно говорить о ходе эволюции, ибо один из основополагающих законов эволюции гласит, что никакая способность не развивается просто так, самой себя, а лишь в том случае, если она когда-нибудь сможет принести пользу. Между тем невозможно найти убедительную причину того, каким образом высшая математика могла понадобиться для выживания доисторического человека. В конце концов, выживают же животные всех видов и без математики (чутье — да, математика — нет!).
Во Вселенной же, напротив, выжить без математики попросту невозможно. Все то, что было сказано о космонавтах-землянах, в равной мере относится и к инопланетянам. Если Землю в прошлом действительно посещали представители инопланетного разума, эти гости просто обязаны были владеть математикой. Поэтому я считаю присущую нам, людям, способность к математике свидетельством того, что наше происхождение обусловлено не только земными факторами».
Что ж, видимо, так оно и есть. Недаром же боги создали человека по своему образу и подобию. И вот, не успев даже задать вопрос, мы находим ответ на него в наших генах.
Ранней весной 1993 г. в г. Линц, региональной столице Верхней Австрии, собралась весьма пестрая компания. Туда, на форум «Арс Электроника», съехалось несколько сотен специалистов в области компьютерной техники. Это оказалась не обычная компьютерная ярмарка иных систем, которые из года в год проводятся во многих странах. В Линце речь шла о создании искусственного разума (по-английски — AI, Artificial Intelligence). В частности, госпожа Ульрике Габриэль из Франкфуртского института новых мультимедиа продемонстрировала… тараканов с приводом от солнечных батарей. Искусственные существа, оснащенные светочувствительными элементами, ползали по полу, собирались в большие группы, с любопытством рассматривали друг друга и резко подавались назад, наткнувшись на неожиданные препятствия. Для чего все это? Оказывается, электронная начинка тараканов должна была набираться опыта.