Играющие тени

Его последний родственник, последний базилевс Востока император Константин IX Палеолог-Дука-Ласкарис-Ангел-Комнин, был убит турками чуть позже в горящем дворце Цареграда.

В 1916 году русские войска высадились в Трапезунде. Мало кто знает, но вместе с армией здесь появились и археологи. В течение двух сезонов, практически в зоне боев, археологи вели раскопки в бывшей столице империи Комнинов.

Город был основательно разрушен. Христианские церкви превратились в мечети, от дворцов остались только фрагменты стен и колоннады. Пыль и запустение царили в некогда великолепном городе. Но археологи работали. И вскоре, в одной из башен древней цитадели, им удалось обнаружить тайник. Сделанные там находки самым спешным образом, под надежной охраной отправлены в Россию. Но там назревала революция, вскоре сменившаяся гражданской войной, и след трапезундских находок потерялся.

Однако существует версия, что ряд особо ценных предметов из так называемого наследия Комнинов укрыли вместе с рядом других ценных предметов рода Романовых в Казани. После захвата Казани силами Комитета Учредительного собрания часть имеющихся сокровищ попытались вывести, используя речной путь. На Волге произошло несколько боев. Часть судов до цели не дошли — их затопили. Согласно одной из версий, такая судьба постигла и пароход «Александр» (или «Александрия»), перевозивший ценности Казанского банка и, в том числе, и трапезундские сокровища. В речных боях особо отличился молодой командующий красной революционной флотилией Варваций-Комнин.

Свой лагерь изыскатели расположили на одном из небольших островов, чья песчаная коса далеко вдавалась в Волгу. В этом году судов на реке было совсем мало, и никто не мешал отчаянным исследователям заниматься намеченными поисками. Используя акваланги, они кропотливо исследовали дно, разыскивая затонувший здесь пароход. Дни шли томительно, не принося долгожданной находки. Песок. Ил. Иногда камни, густо заросшие водорослями, да снующие перед глазами вездесущие стайки мелкой речной рыбы. Но вот казалось, что, наконец, удача улыбнулась. Нашли большой корабль. Старое судно, лежащее на боку и больше чем на половину занесенное песком и илом. В поднятой части борта темнело несколько пробоин. На верхней палубе хорошо сохранились элементы крепления полевых орудий. Носовой люк не закрыт. Так что в трюм вполне можно проникнуть.

Дальнейшие события изложены в пересказе одного из участников: «Лучи солнца, проникнув сквозь отдернутый полог палатки, разбудили меня. Я еще нежился в спальнике, но уже бессознательно ощутил смутное чувство тревоги. Я был один. Палатка пуста, лагерь пуст. Меня почему-то бросили одного на этом острове. От палатки хорошо видно и костровое место и излучина, где еще вчера стоял наш катер. И вокруг множество следов. Судя по всему, пока я спокойно спал, в лагере творился настоящий бедлам. Мои товарищи, словно стадо взбесившихся обезьян, носились по острову. Вон там лежит обрушенная палатка, чуть дальше искореженный акваланг, пара продырявленных больших канистр из-под воды, порванный рюкзак и разбросанные банки консервов. Потом с десяток довольно глубоких копаных ям, и одна, странно похожая на траншею, уходит в воду. Порванные и даже порезанные куски брезентовой ткани, а вот кусты зачем-то усердно опутаны леской.

Да, мои спутники собственными руками разгромили лагерь. А потом, похоже, здесь была драка. Вот он след, почти до самой воды тянется.

Они громили лагерь, дрались, потом словно чего-то испугались и бежали на катере. Вернувшись к костру, я машинально попытался навести хоть какой-то порядок в организованном хаосе. Постепенно у меня сложилось твердое убеждение, что лагерь надо сворачивать. Они оказались совершенно не готовы к подобному обороту событий. Нужно оставить затонувшее судно и все его содержимое в покое.

Сейчас же надо разобраться, что еще может пригодиться, а что заслуживает лишь погребения в мусорной яме. Благо, теперь их вокруг полно накопано.

Катер вернулся только к вечеру. Мотор пережгли еще ночью и ребята поднимались назад на веслах против течения. К этому времени я уже закончил невеселые сборы и просто сидел на берегу, созерцая игру набегающих волн.

Ребята сидели в катере и молчали. Да и что тут можно было сказать? Потрясение было слишком велико. Можно только порадоваться, что, по большому счету, все так дешево отделались. Стоит ли говорить, что после такой поездки наша группа распалась, и, по возможности, мы больше старались не встречаться».

Городские истории о необычном

Вот так он сидел передо мной на столе… Я как раз примерялся врезать ему по сопатке, не вставая и вдруг его нет! Это я, отцы, сейчас отошел немножко, а тогда сижу в кресле, глаза закрыл, вспоминаю его слова, a у самого все внутри дрожит мелкой дрожью, как поросячий хвост… Думал, прямо тут же и помру… Никогда со мной такого не бывало. Добрался кое-как до тещиной комнаты, хватил валерьянки — не помогает. Смотрю у нее бром стоит. Я брому хватил…

История произошла в городе Куйбышеве в конце 70-х годов XX столетия. В это время рассказчик (биолог по образованию) по служебной необходимости довольно часто посещал Областной краеведческий музей.

Во время одного из таких визитов его внимание чем-то привлек один из посетителей. Внешне это был совершенно не выразительный мужчина, примерно средних лет, одетый совершенно обычно, по моде того времен. Так же вполне естественно данный посетитель стоял и рассматривал витрину с геологическими образцами.

Впоследствии рассказчик и сам не мог толком растолковать, чем же собственно этот человек привлек к себе его внимание. Но чем-то привлек.

Почему-то отметив визитера, биолог прошел в соседний зал и там довольно долгое время занимался своими делами. Закончив работу и направляясь к выходу, он увидел: странный посетитель еще не ушел, а продолжает стоять все на том же месте, у той же самой витрины и, вроде бы, даже положения тела не переменил.

Пораженный таким столь необычным вниманием к довольно стандартным музейным экспонатам, биолог даже решил подойти и познакомиться со столь увлеченным человеком. И в этот момент странный посетитель словно уловил интерес к своей персоне, чуть обернулся и…

Хотя произошедшее и произвело крайне гнетущее впечатление, да и времени прошло довольно много, все последовавшее рассказчик помнит очень хорошо. И нужно признаться, что воспоминания довольно сильно гнетут его.

Странный посетитель улыбнулся краешком глаза и шагнул от витрины прямо в стену. Все произошло практически мгновенно. Вот он у витрины, рассматривает экспонаты. И вот его уже нет.

Некоторое время биолог находился словно в оцепенении. Затем зачем-то подошел к стене и попытался ее поцарапать. Стена была прочная и холодная, без малейшего намека на тайный лаз или ход. Каких-либо следов прошедшего через нее мгновение назад человека не обнаруживалось. Любопытно отметить, что на момент случившегося в этом зале рассказчик был один и, следовательно, другие свидетели отсутствовали.

Потом долгие годы биолог пытался найти объяснение увиденному, но так и не смог.

Время тогда было «строго научное», подобные вещи не обсуждали и не писали о них.

Любопытно отметить, что первое услышанное нами свидетельство «странных проходов» в Самаре относилось именно к зданию Областного музея. В те годы он располагался в Католическом соборе, хотя само по себе здание любого российского музея, по вполне правильному утверждению профессора А.М. Буровского, является чем-то крайне уникальным. Стоит ли удивляться, что именно с музеем связаны еще две истории наводящие на мысль о существовании некой тайной деятельности неизвестных.