Правила неприличия

К счастью, к тому моменту, когда желание стереть Андрея с лица земли достигло своего пика, мы уже успели посетить четыре крупных магазина и избавиться от большей части буклетов, поэтому, стоя на кассе во «Вселенной мебели», ловя на себе удивленный взгляд продавщицы, которая только что стала свидетельницей нашей милой перепалки с Ионовым, запихивала в только что купленную сумку для покупок необходимое количество буклетов, то и дело сверяясь с оторванной половиной списка.

С успехом справившись с поставленной задачей, закинула сумку на плечо и, гордо вскинув голову, направилась к выходу, по пути услышав заботливую фразу Андрея, адресованную, без сомнения, продавщице:

— Вы не волнуйтесь, ее из больницы уже давно выписали, даже справка есть. Она, конечно, немного буйная, но на людей уже не кидается.

Вот козел!

Я еле сдержалась, чтобы не развернуться и не сообщить Ионову этот факт, однако в последний момент успокоилась. Пусть думает, что мне совершенно наплевать на его идиотские шуточки.

Совершенно несмешные идиотские шуточки!

В том, что мой очередной план вновь оказался не слишком гениальным, я убедилась уже на втором адресе. Дело было вот в чем. Когда я со злостью рвала листок с адресами, выданный Катериной Максимовной, пополам, то руководствовалась отнюдь не основами логистики. Да и когда в порыве гнева уносилась из «Вселенной мебели» не обратила внимания на то, какие именно магазины мне достались, поэтому теперь, съездив в один из спальных районов, возвращалась туда, откуда начала самостоятельный путь, потому что следующая точка продаж мебели производства «Кроватного королевства» находилась в двух домах от чертовой «Вселенной мебели».

Дальше все складывалось уже куда более ровно. Заказав кофе в первом попавшемся кафе, пользуясь знаниями «Гугла», которому я доверяла больше, чем себе, составила наиболее удобный маршрут и продолжила выполнять работу.

Что касается Ионова, то тут я совершенно не волновалась. Интуиция подсказывала, что парню также доходчиво, как и мне, объяснили условия получения должности. И я совершенно не сомневалась в том, что они у нас были одинаковым. Другой вопрос — зачем ему вообще эта работа? Сидел бы в своей «Крутой тачке» и радовался жизни. Ну, или хотя бы позволил радоваться жизни мне.

От мыслей об автосервисе, которые плавно привели к размышлениям о судьбе Принцессы, настроение испортилось окончательно, если так пойдет дальше, и жизнь не надумает наладиться, то впору будет наведаться к психологу, попросить выписать какие-нибудь волшебные веселящие таблеточки, разрешенные законом.

Из дверей последнего магазина с чувством выполненного долга и совершенно пустой сумкой я вышла за пять минут до его закрытия. Факт того, что я хотя бы где-то умудрилась не накосячить, поднял настроение, поэтому по дороге домой решила заскочить в магазин, чтобы отметить достойное завершение тяжелого дня, например, парой бокалов красного сухого. Вечер по умолчанию не может быть плохим, если в его составе присутствуют книга, теплый плед и красное сухое. В таком случае получается даже закрыть глаза на жутчайший диван!

— Восемьсот тридцать пять. — равнодушно проговорила женщина за кассой.

Кивнув, протянула карточку, через несколько секунд ввела пинкод и начала складывать покупки в пакет.

— У вас отказ.

Фраза кассира заставила нахмуриться.

— Как отказ? Давайте еще раз попробую.

Женщина пожала плечами, повторила манипуляции с картой и вновь протянула мне терминал для ввода пинкода, чтобы вскоре повторить.

— Снова отказ.

Разбираться с причинами прямо здесь не стала, извлекла из кошелька последнюю тысячную купюру, отдала ее женщине и, забрав сдачу вместе с покупками, поспешила к камерам хранения, где, кинув вещи на стол с корзинками, запустила мобильный банк, чтобы через минуту непонимающе уставиться на экран телефона со светящимися цифрами и буквами.

«Остаток на счете: 153.26 руб.»

А когда у меня зарплата?!

Первым появилось желание поехать к родителям. Дальше вариантов действий было бы много. Например, упасть в ноги отцу и начать целовать пятки, умоляя дать денег, или забрать драгоценности и сдать их в ломбард…

И когда же все-таки зарплата?

Немного поразмыслив и решив, что поездка в родной дом все-таки являлась не самой лучшей идеей, взяла пакет с покупками и поплелась домой, по пути размышляя о том, что теперь делать.

Я работала в «Королевстве кроватей» уже больше месяца, поэтому, теоретически, могла рассчитывать на какие-то деньги, оставалось лишь узнать, когда и как эти деньги возможно получить.

Оказавшись в квартире, первым делом, исключительно для того, чтобы справиться со стрессом, откупорила вино, налила рубиновый напиток в бокал и, сделав пару больших глотков, приступила к поиску средств.

Я искала деньги везде. В самых ожидаемых и, наоборот, абсолютно неожиданных местах. Кстати, один раз такой способ даже сработал. Не знаю, что они там делали, но аккуратно сложенные пятьсот рублей лежали в сковородке, которой я так и не успела воспользоваться. Какая прекрасная сковородка! И что я раньше этого не замечала?

Спустя полчаса напряженных поисков я плюхнулась на диван, вновь напрочь забыв о том, что это изобретение — ни что иное, как орудие пыток инквизиции. Поэтому, кривясь от боли, придвинула к себе обнаруженные сокровища и, отмечая обогащение вином, принялась их подсчитывать.

Как оказалось, отмечать я принялась рано. Или зря. Или рано и зря, потому что в конечном итоге я оказалась счастливой обладательницей одной тысячи семисот тридцати шести рублей и двадцати копеек.

Тяжело вздохнув, допила оставшееся в бокале вино, водрузила пустую тару на подлокотник и потянулась за телефоном, который лежал на стуле, исполнявшим в этой квартире роль столика для ноутбука. Потянулась… Но вышло не слишком грациозно, по крайней мере, с моей грацией в большой театр дорога была закрыта.

Так или иначе, теперь я лежала и смотрела на отвратительную люстру, которая после трех бокалов вина стала просто омерзительной, даже тапочки Катерины Максимовны ни в какое сравнение не шли.

В этот момент фантазия зачем-то заботливо подкинула проект люстры, сделанной из тапочек, что сейчас казалось крайне смешно, поэтому, пришлось сперва успокоиться и лишь потом звонить, поражаясь тому, что идея такого сверхмодного светильника не пришла мне раньше. А, может, во мне дремлет недооцененный талант дизайнера?

Мама взяла трубку далеко не сразу. Я как раз успела во второй раз начать петь припев заменявшей гудки мелодии:

— О, боже, мама, мама, я схожу с ума-а-а… — тишина в трубке заставила замолчать и уточнить. — Мама? Мам, а дай дослушать!

— Регина?

— Регина.

— Логично.

— Привет, мам!

— Привет, дочь… — голос родительницы звучал немного странно, но явно не более странно, чем мой, поэтому, перекатившись на живот, собралась с силами и озвучила вопрос, из-за которого, собственно, и позвонила.

— Мам, а какой вокзал в нашем городе самый уютный?

— А ты для каких целей интересуешься?

— А у них есть рейтинг в зависимости от цели? — прикусила губу и задумалась, секунд через пять проговорив. — А где теплее?

Мама коротко хихикнула, а потом спросила:

— Что уже случилось?

Вздохнув, села, так картинка вокруг все же была более четкой, а потом рассказала о своем тяжелом материальном положении.

— И поэтому ты решила напиться? — резюмировала родительница.

— Ну, изначально — нет, но потом все как-то так сложилось… — я рассмеялась, а мама издала какой-то странный звук.

Очень странный звук, слишком похожий на всхлип.

— Мам?

— Что? — и вновь всхлип, ну не могли же у меня с половины бутылки вина слуховые галлюцинации начаться?!

Учитывая то, что на моей памяти она плакала всего дважды в жизни. Один из которых был при просмотре «Хатико», а второй на свадьбе ее брата, и тот от радости и облегчения, уж слишком прекрасным человеком являлся дядя Гриша. Настолько прекрасным, что сейчас не имеет доступа даже к какому-нибудь самому захолустному Новоупыревскому филиалу «Волшебной снежинки».