Летающие убийцы

– Это, старлей, по твою душу гость. Знакомься. Командир отдельного разведывательного отряда Росгвардии подполковник Звягинцев Евгений Андреевич.

– Старший лейтенант Лукрепциев, – представился я.

– У Евгения Андреевича есть вопросы к тебе как к непосредственному участнику событий. Хотя я, с твоих, естественно, слов, в общих чертах уже все объяснил ему, но он желает услышать все из твоих уст. Дело касается беспилотников, используемых бандитами. Не возражаешь?

– Не возражаю, – согласился я.

– Думаю, мы найдем общий язык, – сказал гигант-подполковник и с широкой улыбкой протянул мне ладонь, размерами весьма похожую на двухместное сиденье в автобусе.

Но руку мою Звягинцев пожал довольно аккуратно, нисколько не злоупотребляя своим явным физическим превосходством надо мной. Мне по крайней мере не пришлось после этого рукопожатия трясти пальцами, каким-то чудом спасшимися от неизбежного, казалось бы, перелома.

– Слушаю вас, товарищ подполковник. Что вас интересует конкретно?

– Все, что связано с беспилотниками. От начала до конца. Ты, старлей, часто сталкивался с тем, что бандиты применяли их против тебя?

– Текущая полугодичная командировка как раз с этого и началась. Сначала мы уничтожили банду эмира Рагима Арсланова. У него два беспилотника было – вертолетного и самолетного типа. Потом операция против банды, которая желала разрушить плотину Чиркейской ГЭС. Слышали, наверное. Вокруг этого дела шуму было много.

– Слышал. Так это ты там был!

– Да, во главе своего взвода принимал участие в боевых действиях.

– Понятно. Мы на учебе разбирали вашу операцию. Перенимали, так сказать, боевой опыт смежников. Обучались работать с теми же приборами, которыми пользовались вы.

– Высокочастотные излучатели? REX 1, не так ли? – поинтересовался я.

– Они самые. Вижу, у тебя один боец спит, подложив кейс с аппаратом под голову. Это значит, что ты и сейчас его использовал, да? – напрямую спросил подполковник.

При этом он кивнул в сторону моего заместителя старшего сержанта контрактной службы Васи Ничеухина, который как раз и запихнул себе под голову кейс с высокочастотным излучателем. Он уже хорошо освоил этот аппарат и начал работать с ним в штатном режиме.

– Так точно! Мы уничтожили два беспилотника бандитов. Первый получил дозу высокочастотного излучения, потерял управление и врезался в скалу вместе с грузом бомб. Взрыв был впечатляющим. На небольшое землетрясение, честно говоря, тянуло. Скала обрушилась и завалила часть бандитов. Второй дрон был уничтожен моим снайпером младшим сержантом Сережей Агафоновым из винтовки «Корд». Он взорвался в воздухе. Осколки мы не собирали. Не до того было, шел бой. Да мы и вряд ли нашли бы их. Я думаю, что с такой высоты они разлетелись на несколько километров по всей округе. А с третьим беспилотником уже я справился. Я включил излучатель и перехватил на себя все управление летательным аппаратом. Но у меня не было бандитской программы управления периферией. Я не имел возможности провести бомбардировку позиции банды и ударить по ней ракетами, хотя и очень хотел это сделать. Поэтому мне пришлось использовать беспилотник в роли банального камикадзе. Этот взрыв уничтожил основные силы противника. Потом мы больше суток ловили в ущелье уцелевших бандитов. Их вместе с эмиром девять человек осталось. Сдаваться они не пожелали. Пришлось, товарищ подполковник, уничтожить этих милых, ни в чем не повинных ребят. – Я притворно вздохнул.

– Это понятно. Обычное дело, – сказал Звягинцев и едва заметно, только уголками губ улыбнулся.

Похоже было, что он неплохо знал установку, устно, не на бумаге данную всем, кто воевал с бандитами. Пленных не брать, стрелять на поражение! Такая постановка вопроса уже давно стала для нас нормой.

Виной всему, скорее всего, стала не только жестокость этих самых бандитов. Тут были и другие моменты. Не только мне уже много раз приходилось встречаться со случаями, когда бандита захватят, отдадут под суд, вынесут суровый приговор и посадят. Через пару месяцев он попадается снова, уже в другой банде.

Именно по этой причине бойцам федеральных сил и местной полиции дается указание не брать пленных. Бандиты должны быть уничтожены, даже если они выходят с поднятыми руками.

История знает аналоги подобных случаев. Я читал как-то, что такое не раз бывало во время Великой Отечественной войны. Эсэсовцев тогда наши солдаты в плен не брали.

– Отработали вы, я слышал, очень даже неплохо, на девяносто девять процентов, – продолжил великан-подполковник.

– А почему не на сто? – осведомился я и добавил: – Или даже на сто три? Мне так куда больше нравится. Можно за каждый беспилотник прибавлять по проценту.

– Девяносто девять потому, что у бандитов было всего четыре беспилотника. А вы уничтожили только три. Где еще один?

– Извините, товарищ подполковник, но перед моим взводом не ставилась задача поиска беспилотников. Мы получили приказ на уничтожение банды, которая готовила террористические акты в столице республики. Правда, нас предупредили, чтобы мы были готовы к встрече с беспилотниками. Да, мы знали, что такие аппараты у противника есть, но не были уверены в том, что он применит их против нас. Бандитов и без того было несравненно больше, чем нас. Они были уверены в своих силах, скорее всего, даже рассчитывали нас уничтожить, но недооценили нашу подготовку и техническое оснащение.

– Да, это, видимо, моя вина. Не предупредил я вас о четвертом аппарате.

Я не понял сути этих слов. Но совершенно естественный вопрос у меня возник. Хотя я и знал, что со мной говорит командир отдельного разведывательного отряда Росгвардии. Этот подполковник имел полное право не отчитываться передо мной, всего лишь старшим лейтенантом, командиром взвода спецназа ГРУ. К слову сказать, я тоже не обязан был отчитываться перед ним за собственные действия.

– Кстати, а откуда вы знаете, сколько у бандитов было беспилотников? Извините, товарищ подполковник, за такую постановку вопроса.

– Знаю, потому как сам выдавал им с главного склада именно четыре дрона, не больше, не меньше. Я даже проводил дополнительное обучение операторов банды. Хотя они и сами уже все умели делать. Я только отдельные характерные моменты объяснял. Как раз по той самой периферии, с которой ты справиться не мог.

– Вы?.. – не постеснялся я показать свое удивление.

– Точно так. Я и выдавал, и обучал. Это входило в круг моих обязанностей в другой банде, где и делались беспилотники. Грамотных людей там было мало. На каждого из них возлагалось по несколько задач. – Подполковник Звягинцев выдержал классическую артистическую паузу, чтобы усилить мое удивление, и только потом добавил: – Помимо этого я передал все данные майору Рыженкову, начальнику штаба той самой бригады, в которой ты сейчас служишь. Он и послал тебя на уничтожение бандитов.

Я без особого труда догадался, что разговариваю с агентом глубокой конспирации, как они у нас называются. Может быть, в Росгвардии такие люди именуются как-то иначе, но сути дела это не меняет. У нас в спецназе ГРУ такую работу чаще всего выполняют завербованные бандиты. В Росгвардии же этим делом занимался командир отдельного разведывательного отряда, то есть фигура вполне значительная.

В таких подразделениях вообще, как я слышал, служат по большей части старшие офицеры, как и в СОБРе. Многие из них перед этим прошли очень даже хорошую школу. Так, я встречал одного офицера отдельного разведывательного отряда, который раньше служил в легендарном шестьсот четвертом Краснознаменном центре специального назначения «Витязь».

Уровень подготовки ребят из «Витязя» мало чем отличается от нашего. Мне уже приходилось воевать плечом к плечу с ними здесь же, на Северном Кавказе. Я в деле посмотрел, чего они стоят.

А в отдельные разведывательные отряды, как говорили мне знающие люди, начальство набирало лучших спецназовцев внутренних войск, когда они еще не входили в состав Росгвардии. Этот факт вызывал уважение.