Калейдоскоп триллеров

Четыре дорогих автомобиля почти одновременно въехали во двор десятиэтажного дома. На площадке играли дети, мамаши с колясками сидели на лавочках и трещали как сороки. Из «Фольксвагена» выбрался Большой в черной кожаной курточке и синих джинсах, и запрокинул голову вверх. Окно слева на шестом этаже было открыто, из него развивалась синяя штора – условный знак, что все чисто. Большой презрительно посмотрел на своего оппонента, который выбрался из «БМВ» и нагло рассматривал его. На нем был дорогой серый костюм и матовые туфли из крокодиловой кожи. Мужчины неохотно поздоровались, и вся процессия вошла в подъезд. Через несколько минут, из подъезда вышел тощий мужичонка, в синей майке и черных штанах и сел в подъехавший джип «Эскалейд». Клин проконтролировал, чтобы обе стороны сели за стол переговоров, снял им квартиру на нейтральной территории, и поставил свой авторитет гарантом безопасности. Но иногда даже серьезный человек не может предугадать неприятного стечения обстоятельств…

Глава 2

Нервы на пределе

Квартира оказалась небольшой студией. По центру стоял широкий стеклянный стол, несколько пластмассовых стульев. Возле белой стены – кожаный диван, который сразу заняли бойцы Большого. На стене висела широкая плазменная панель, по которой показывали «Камеди клаб». Гарик Харламов пел дурашливые песни, зал оглушительно ржал, а вот мужчинам, собравшимся в кухне, было не до смеха. Разговор изначально пошел не так как планировалось. Оба «бригадира» не собирались идти на уступки и гнули свою линию:

– Я первый купил эту землю, она моя, и я буду ставить там свою пивную! – категорично заявил Сало и провел ладонью по мокрому от пота лицу.

– Я тебя понял, брачо! Но и ты пойми! Там пивных много, у тебя клиентов не будет, а мне это место нужно позарез! По цене договоримся! – улыбнулся Большой, но в душе понимал, что ничего из этого не выйдет! Этот торчок уперся рогом и стоит на своем!

В комнате повисло гробовое молчание. Зубр и Топор напряглись. Остальные сунули руки в карманы. Большой гулко сглотнул и сжал вспотевшей ладонью рукоятку револьвера. В это время на седьмом этаже, над съемной квартирой открылось окно…

Глава 3

Баскетбольный мяч

Начались каникулы. Школьники отдыхали после года учебы. Кто–то поехал на море. Некоторые свалили в деревни к бабушкам. А второгоднику Ваське Лопыреву пришлось остаться дома и учить эту ненавистную алгебру. Чтобы хоть как-то скрасить домашний арест, за неделю до конца учебы он украл со школьного двора баскетбольный мяч. Но не для того чтобы играть в баскетбол. В квартире особо не разыграешься, да и батя пиз..лей надает, если увидит что он не учит уроки! Из мяча можно сделать мощнейшую бомбу! Три недели он точил магниевое колесо от самолета, купил целый кусок марганца у Вовки Синченко, у которого мать работала лаборанткой в школе, и, смешав это все, разрезал мяч. Засыпав смесь в дырку, он сунул туда два металлических подшипника, плотно прижал их между собой, чтобы в момент удара друг об друга, они высекли искру, и тогда БАХ…

Плотно обмотав дыру скотчем, он еще несколько раз обмотал мяч остатками ленты и, подойдя к окну, распахнул его. Прохладный ветерок ударил в лицо, приятно пощекотал ноздри, он снял майку и аккуратно поставил мяч на подоконник. Внизу ходили люди, проезжали машины. На площадке почти никого не было. Время было подходящее для взрыва. Васька включил на телефоне камеру и поднял мяч. Повернув зрачок камеры к себе, он нажал кнопку записи:

– Мы берем репортаж с места ядерного взрыва во дворе дома номер пятнадцать! И сейчас мы можем увидеть сам взрыв! – серьезным голосом заявил второгодник и, положив телефон на подоконник, поднял мяч над головой.

В это время в подъезде томились два бойца, по одному с каждой стороны конфликта. Жаренный нервно курил возле окна. Сзади него на ступеньках сидел Макс, и писал смс знакомой малолетке. Ему было тридцать три года, но ровесницы не смотрели в его сторону. Им не нравилось его вульгарное общение и кривые зубы. Зато маленькие девочки клевали на парня, который катался на зеленом джипе «БМВ» и дарил им красные розы. В квартире наступила угрожающая тишина. Палец Большого лег на курок.

Бах… на парковке что–то грохнуло с чудовищной силой, напряженный палец автоматически дернулся, и на курточке появилась маленькая дымящаяся дырочка.

Бум… второй раз дернулся палец, и на груди Салова второй раз лопнул кровавый пузырь.

Взрыв выбил стекла в доме, с первого этажа по десятый посыпались миллиарды осколков, раскаленные подшипники улетели в разные стороны. Один унесся в соседний двор и приземлился в песочнице. Второй подшипник как снаряд танка пробил насквозь «Фольксваген Пассат». Завизжали сигнализации. Люди ринулись из двора, закрывая головы руками.

В квартире пришли в себя боевики Салова. Битюк выхватил из-за ремня «глок» и, вскинув к поясу, зажал гашетку.

Бах, Бах, Бах… очередь разорвала голову Большого, как баскетбольный мяч от взрыва на парковке. Обезглавленный труп упал грудью на стол, заливая прозрачное стекло кровью.

Топор вскинул «кедр» и начал поливать диван, на котором сидели бойцы Большого.

Бум… Бум… Бум… два десятка пуль протыкали могучие тела, дырявили спортивные костюмы, брызгала кровь. С простреленными животами на пол плюхнулись Зубр и Борик. Клоун успел выхватить «ПМ» и нажать на спуск.

Бах… тупая пуля отбросила автоматчика к стене. Пистолет – пулемет выпал на паркет.

В ответ Шарик прострелил голову Клоуну. Над белесой бровью появилась дырка, тяжелая туша растянулась возле дивана. Дернулась нога, ботинок слез на ковер, обнажив волосатую ногу. Шарик перевел огонь на оставшихся в живых, и скорострельный пистолет повалил их как кегли, посреди съемной квартиры. Битюк и Шарик осмотрелись, в это время, услышав выстрелы, в квартиру вбежал Жаренный, с порезанным, залитым кровью лицом. Когда стекла от взрыва лопнули, осколок отлетел ему в щеку. Он направил «АПС» на две мощные спины и нажал на курок.

Бум… Бум… Бум… десять пуль бросили вперед бойцов Салова, две простреленных спины кровоточили.

В комнату забежал Макс и выхватил пистолет. Жаренный развернулся вокруг своей оси, и нажал на спусковой крючок.

Бум… Бах… они выстрелили почти одновременно.

У Макса появился второй рот на кадыке. Жаренный вскрикнул и зажал ладонью пробитый пулей живот. На пол посыпались кишки. Все закончилось за полминуты. Двенадцать трупов заливали кровью съемную квартиру. На стенах виднелись кровавые кляксы, пахло пороховой гарью, испражнениями и смертью…

Эпилог

Когда мяч взорвался, теплая волна ударила его в лицо. Васька снимал до последнего и видел, как огненный шар, размером с два бетонных козырька озарил все вокруг. Он сначала испугался, а потом ему стало весело, и он закрыл окно, чтобы никто не понял, откуда прилетел «снаряд». Ужасно хотелось посмотреть последствия взрыва. Он вышел из квартиры и закрыл ее на ключ. Металлопластиковые окна в его квартире выдержали. Зато те, кто не поставил такие стеклопакеты, будут вставлять новые окна. Если конечно никто не спалил, откуда летела бомба! Он смеялся как ребенок, впервые побывавший в цирке, и быстро бежал вниз по лестнице, когда чуть не наступил на лежащий, на бетонных ступеньках телефон. Экран был поцарапан, и он решил взять его себе.

– Наверное, наркоманы потеряли! – подумал радостный двоечник и пошел вниз, разглядывая находку.

Проходя мимо квартиры сорок два, он инстинктивно повернул голову. Дверь была распахнута, и его любознательная натура не смогла сдержаться. Сделав несколько шагов в квартиру, он застыл как столб…

На полу в прихожей лежали два парня, огромная лужа крови растеклась как река под ними. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Чуть дальше лицом вниз еще валялись еще два трупа, раскинув руки. На их спинах было несколько дырок. Возле дивана лежал еще один. На диване двое в спортивных костюмах. У стены еще один мертвец, рядом с ним лежал короткий черный автомат. За столом сидели двое, у одного не было головы, второй прикрыв мутные глаза. Два темных расплывающихся пятна на животе напомнили ему взрыв. На кухне еще два покойника заливали белый пол кровью. Тошнота подскочила к горлу и выплеснулась утренним борщом на ковер. Его рвало десять минут. В голове был вакуум. Леденящий ужас сковал железным обручем. Когда желудок опустел, он попятился назад, вытер ладонью рот, и побежал вверх по лестнице обратно в квартиру. Когда замки были заперты, он перевел дух и сам себе сказал: