Страница 13 из 16
Девушка со смущением поняла, что всё это время она стояла, нюхая чужую грязную рубаху. Быстренько простирнув одежду, правда с не слишком большим успехом, девушка развесила её на ветки деревьев. За это время Фредерик уже успел вымыться, надеть штаны, на вид едва ли более свежие, чем предыдущие, и теперь пытался расчесать длинные космы деревянной расчёской с редкими, кое-где поломанными зубьями.
– Давай помогу, – предложила Юджина.
– Не надо, я сам. Я только маме разрешаю себя расчёсывать. Иди мойся.
Девушка подавила нервный смешок, и попросила:
– Мог бы ты отвернуться?
– Ах да, конечно!
– И не подглядывай!
– Что меня Ворон унёс, если я это сделаю!
Получив столь странную клятву, Юджи отошла к кустам, торопливо разделась и забежала в воду. Спустя минут семь, продрогнувшая, но счастливая, она выбралась на берег, натягивая на себя одежду, одолженную медведем – безразмерную рубаху и штаны, которые пришлось подвязать веревкой. Быстренько прополоскав собственное платье и белье, Юджина тщательно его отжала, стыдливо повесив на ветви кустов – подальше от взгляда Фреди. Вернувшись обратно, она застала бьорна за наведением красоты. Он уже успел обрезать длинные пряди волос, и теперь светло-русые волосы забавно топорщились. С бородой всё было гораздо хуже. Не имея зеркало и нормальной бритвы, Фреди брился острым, опасным даже на вид ножом. И судя по многочисленным кровоточащим порезам, опыта в этом у него было не очень много. Отобрав нож, несмотря на все возражения бьорна, Юджина решила сама закончить процесс, пока он по глупости не перерезал себе горло.
– Я часто брила отца. Он всегда говорил, что у меня точный глаз и уверенные руки, – сообщила она зажмурившемуся бьорну, вздрагивающему при любом прикосновении к своей коже. – Сиди спокойно, ты мне мешаешь!
Когда последний клочок бороды упал на землю, Юджина едва узнала бьорна. В замешательстве она минуту просто изучала лицо Фредерика, пока тот наконец– то не выдержал:
– Ну что там?! Всё так плохо?! Ты смотришь, как будто я урод какой, а ведь мама говорила, что я очень симпатичный.
– Ты действительно симпатичный, – согласилась девушка. – Но позволь мне узнать, сколько тебе лет?
– Семнадцать, – похлопав длинными светлыми ресницами, сообщил Фредерик.
– И как давно тебе семнадцать? – мрачно уточнила Юджина.
– В том месяце исполнилось. Но я ни с кем пока не праздновал. Хочешь, вместе отпразднуем? Ты умеешь печь праздничные пироги? – ясные глаза Фреди загорелись в предвкушении.
– Не умею, – отрезала Юджи.
– Ты что? Почему злишься? – растерянно спросил бьорн.
Девушка подавила вздох, и ободряюще улыбнулась.
– Я не злюсь. Просто увидела, какой ты на самом деле красавчик, и растерялась. Если бы не моя любовь к жениху…
Парень заулыбался, демонстрируя ямочки на щеках, отчего стал казаться ещё младше и милее. Ну вот, кто же знал, что он такой ребенок!
К этому времени уже начало темнеть, и собрав всё ещё сырую одежду, Юджи и Фреди отправились обратно. Не слишком быстро, так как Юджина умудрилась стереть ноги во время своих блужданий, и теперь даже не шла, а ковыляла. Пытаясь не думать о боли, бастет решила отвлечься на разговора.
– Фредерик, а медведи – они какие?
– Волосатые и глупые, – проворчал парень неожиданно недовольно. – Но ты, наверное, спрашиваешь о бьорнах. Не называй нас медведями.
– Но ты же называл нагов змеями, а кицунэ лисами, – удивилась Юджина.
– Называл, – признался бьорн.
– И про меня сказал, что я не медведица, то есть не бьорн.
– Не придирайся по пустякам. В общем, в лицо такое лучше не говорить.
– Хорошо, – послушно кивнула девушка. – Ну так что?
– А что тебя именно интересует?
– Ну… как вы оборачиваетесь, и что с вами происходит во время оборота.
– Да обычно оборачиваемся. Уж всё лучше, чем волки, – фыркнул Фреди.
– Ты про то, что вервольфы могут оборачиваться только в полнолуние?
– Не, это же не правда, – удивлённо взглянув на девушку, сказал бьорн. – Странно, что ты не знаешь. Во время полной луны смена личины даётся легче, но волки и в другое время могут превращаться, хотя зрелище не из приятных. Да только вервольфы и так злые, а покуда они в звериной шкуре, им и вовсе лучше не попадаться на глаза.
– А бьорны другие?
– Другие, – серьёзно подтвердил Фредерик.– Мы меньше меняемся внутри, и лучше сохраняем ясность разума. Бьорн, каким голодным, уставшим, или даже раненным он не был, никогда не обидит человека, который на него не нападает. А вот вервольфы могут, хотя позже будут об этом жалеть. Но растерзанному бедняге от этого лучше не будет.
Девушка поёжилась.
– Да уж. А расскажи ещё про кого-нибудь. Неужели хуже волков никого нет?
– Ну отчего же? Вот возьми нагов. Уж-ж-жасные создания, у меня при одной мысли о них дрожь по телу. Хотя я их сам никогда не видел, но мне про них дядюшка рассказывал.
– И что рассказывал?
Девушка, не глядя под ноги, переступила очередную ветку, не замечая, как легко она идёт по незнакомому лесу.
– Про их ужасные традиции и обычаи. Наги, змеелюди, часто воруют человеческих девушек!
– Едят? – ужаснулась Юджина.
– Хуже! Заставляют их вынашивать своё потомство, так как их женщины бесплодны. Несчастные человечки сначала ублажают похотливых нагов, а затем несколько месяцев носят в утробе маленьких змеят. А когда приходит срок разродиться, змеёныши прогрызают путь наружу, убивая женщину! А ещё…
Юджина закрыла уши ладонями:
– Не хочу, не хочу больше про нагов! Страшно!
– Ну, наги так далеко на север не заходят, чего их бояться, – хмыкнул Фредерик. – А вот Белый Ворон – другое дело.
– А это кто? – удивилась девушка. – Никогда не слышала про оборотней-птиц.
– Он не оборотень. Это… как-бы страшилка, для нас, двусущных. Люди о нём почти и не знают, а вот у нас Вороном пугают детишек. Вот только это не обычная ребячья выдумка, – Фреди повёл плечами. – Белый Ворон на самом деле существует!
– Он какой-то маг?
– Едва ли. Говорят, он может понимать язык воронов, и они шпионят для него. А еще может появляться из ниоткуда, и так же легко исчезать…
– Похоже всё-таки на байку, – с сомнением сказала Юджина.
– Ворону много что приписывают, но все истории сходятся на одном – он опасен для всех двусущных. – Фредерик продолжал рассказывать, не замечая, что его спутнице не очень-то хочется его слушать. – Когда-то я до одури боялся одного стишка-считалки. В глубоком детстве, конечно.
– О-о-о, оно было так далеко, – со скрытым ехидством пробормотала девушка.
– Что?
– Ничего. Что за стишок?
Бьорн нахмурился, и тихо, без выражения, продекламировал:
Раз, два, три, четыре, пять
Будет Ворон нас искать.
Шесть, семь, восемь, девять, десять,
Шкуру на стену повесит.
Будем прятаться опять -
Кошке время умирать!
Над головой раздался звук хлопающих крыльев и скрипучее "Кар-р-р". Юджи взвизгнула и прижалась к плечу Фреди. Но тот и сам вцепился в девушку, даже чуть-чуть присев на полусогнутых.
Юджи хрипло и немного неестественно рассмеялась.
– Надо же, какое неудачное совпадение!
– Может и совпадение. Вот только лучше больше не говорить про… него,– сказал Фреди, недовольно взглянув на бастет, как будто именно она первая затеяла разговор об этом таинственном Белом Вороне.
– Хорошо. Давай я только спрошу про этот глупый стишок. Почему именно кошка?
– Это же не про обычную кошку, а про бастет, – снисходительно ответил Фреди. – Бастет считаются покровителями всех двусущных. А он их почти всех истребил. Зачем ему это, не знаю. Считается, что убить кошку, к несчастью, вот только Белый как будто специально за бастет охотился… Ладно, не к ночи подобная беседа. Давай я лучше про бастет расскажу, когда мы домой придём?
– А мы уже и пришли, – сказала девушка, выходя на полянку, на окраине которой стояла хибара Фредерика. Внезапно Фреди дёрнул её назад и заставил пригнуться.