Страница 30 из 56
Бешенство Веры моментально сошло на нет, и она улыбнулась, нервно застёгивая пуговки на кофточке:
- Прости, Галь, я не уверена, что была сейчас права.
Ты сегодня не заслуживал этой оплеухи, но видимо у меня сработал звонок, звеневший все эти восемнадцать лет, и я одарила тебя пощёчиной, которую должна была влепить, когда уходила от тебя навсегда из нашей Тель-Авивской квартиры!
- Послушай, Вера, я многое хотел бы вернуть из прошлого, особенно из того, что связано с тобой, но только не ту прощальную сцену, после которой готов был уйти из жизни.
Я могу миллион раз сказать, что виноват, что каюсь, но это уже не сможет смыть всю грязь моего поступка и предательства по отношению к тебе.
Очень много воды утекло после нашего расставания, и ты здорово изменилась.
Нет, не внешне, кроме причёски, ты та же стройная, красивая, пышущая здоровьем Вера, но в тебе пропала непосредственность, доверчивость и романтизм...
- Ты хочешь сказать, что я стала эгоистичная, прагматичная и чёрствая?
- Прости, я присяду, всё же моя нога далека от совершенства...
- Да, да, конечно присядь, сейчас принесу тебе воды.
Галь с жадностью выпил сразу два стакана и опять погладил остывающую щёку:
- Нет, те качества, что ты назвала, я в тебе не знаю.
Да и откуда мне их знать, мы ведь столько лет живём с тобой врозь.
Не скрою, все эти годы, что мы провели в разлуке, я издали наблюдал за тобой...
- Ну, и, что высмотрел?
Ты ведь мог и агентов послать на слежку за мной - служба у тебя такая!
- Вот и пришли к тому, о чём я хотел тебе сказать об изменениях в твоём характере...
- Знаешь Галь, а я не уверена, что хочу это от тебя услышать.
- Я тоже не горю желанием давать анализ той, которая не дала мне умереть и напоила водичкой.
- Ага, в моём характере оказывается ты нашёл изъяны, а когда-то называл совершенством.
- Разве?!
Кроме благородства, доброты, самопожертвования, усердия, романтизма, коммуникабельности, верности, честности, справедливости...
- Хватит, хватит, переходи уже к отрицательным качествам!
- А их у тебя не было.
Наступила не ловкая пауза, которую через несколько мгновений прервала Вера:
- А твоё приглашение на ланч... да уже, похоже, время обеда, остаётся в силе - у меня всё же сегодня День рождения?
Галь облегчённо вздохнул.
- Конечно, в силе, только ехать в ресторан на двух машинах...это будет выглядеть до крайности нелепо.
- А мы и не поедем на двух и ни один из нас не сядет за руль, потому что не выпить сегодня, будет грешно - вызовем такси.
Галь, как только смог резво поднялся на ноги, вновь привлёк к себе женщину и порывисто зашептал ей на ухо:
- Ты можешь исхлестать меня пощёчинами, наговорить кучу всевозможных колкостей, даже отпихнуть и попытаться прогнать, но я всё равно скажу то, что намеревался - Веруш, я тебя люблю!
Вера нежно ладонью потрепала его по голове.
- Эх, Галюш, Галюш, какой женщине неприятно услышать такие слова, но я, наверное, правда стала чёрствой - не пробирают меня сегодня эти твои пылкие признания.
Ты думаешь я тебе не верю... - верю, а иначе, взаправду бы выгнала!
Выпусти меня.
Поднимусь наверх в свою спальню, приведу себя немножко в порядок и буквально через четверть часика буду готова на выход.
Можешь пройти сюда в туалет, выйти во двор покурить, если куришь, вода у тебя есть, не скучай, я скоро.
В ожидании Веры, Галь развалился в кресле и задумался - она, действительно, раньше такой не была.
В ней появилось столько решительности, трезвого расчёта, некая меланхоличность и в то же время, это та же Вера с ранимой душой, чуткая и до бесконечности родная.