Страница 15 из 56
Вот, наконец, он и встретился со своей Веруш...
В миг обострилось чувство вины за измену этой женщине, до сих пор красивой, умной и влекущей к себе сексуальной притягательностью!
Все эти годы разлуки он корил себя за то, что смог поколебать любовь к человеку, который в самые трудные для него годы, оставался рядом с ним, не шёл ни на какие компромиссы с совестью, жертвуя, самым дорогим, что было тогда у неё - юностью и радостью любовных утех!
Он прислушался к себе - нет, не хотелось больше заниматься самобичеванием, распыляться в благодарностях... А, чего ему хотелось?!
Ох, как ему желалось прижать к себе по-прежнему сочное тело, смотреть в голубые колодца любящих сияющих глаз и пить, пить до полного изнеможения любовь пылкой несравненной Веруш!
Только спокойно спала в этом доме стареющая Гиля - она добилась того, что её любимые дети - Галь и Вера, не будут больше смотреть издали друг на друга подраненными зверьми, один с чувством жуткой вины, а другая, со жгучей обидой.
Вера так и не сомкнула глаз до самого рассвета и слышала, как крадучись на цыпочках прошли к своим комнатам, возвратившиеся в районе четырёх утра танцоры и воспалённым воображением быстро нарисовала затяжной поцелуй перед расставанием молодых людей в прихожей.
Всё, хватит себя изнурять - она резко поднялась с кровати, захватила начатое стихотворение и через окно в пижамной паре, состоявшей из шортиков и топика, выскочила наружу.
Наташа сделала вид, что крепко спит, когда рядом с ней опустилось на кровать худенькое тело дочери.
Непроизвольно втянула, шедший от неё запах, подаренных ею духов, впитавшегося в волосы чужого табачного дыма и других родных и появившихся запахов - пусть уснёт, тогда поднимусь и прошвырнусь по саду, страшно хочется покурить.
Галь встретил сына, сидя в трусах на кровати.
- Папа, почему не спишь?
- Не спится сынок, думы всякие в голову лезут.
- Ты о маме думаешь?
- Нет, о себе, в жизни которого до сих пор могла бы присутствовать твоя мама.
Габриэль притянул к своей груди седеющую голову отца и поцеловал в волосы:
- Папа, а мне почему-то теперь кажется, что у вас скоро всё будет хорошо, я этого очень давно желаю и сегодня мне было приятно видеть вас рядом!
- Я тоже хочу быть с ней рядом, но ты ведь знаешь свою мать?!
Парень рассмеялся.
- Нет, я её совсем не знаю, только утром она мне отказала в твоём присутствии на Дне рождения, а вечером выдала такое, что я чуть в обморок не упал!
- Падай ты уже на кровать, спи, а я, пожалуй, выйду на свежий воздух - чего зря подушку мучить.
Вера устроилась под навесом в дальнем углу сада, где когда-то занимался спортом Галь, чтобы вернуть после операции прежнюю подвижность и физическую форму и с головой ушла в написание стихотворения.
Птицы, ошалевшие от прихода юного рассвета, подняли такую какофонию, что Вера не слышала, как к ней подошёл Галь - он стоял напротив, опершись двумя руками на трость и широко улыбался:
- Веруш, пишешь по-прежнему стихи, может почитаешь?
- Галь, я ведь тебя уже давно предупредила, что твоя Веруш умерла!
- А может быть, она долгие годы пребывала в коме?
Вера проигнорировала шутку.
- Могу прочесть, но ты ведь всё равно ничего не поймёшь.
- Кто его знает, кто его знает... - я ведь долгие годы уже изучаю русский и многих поэтов читаю в подлиннике!
- Правда! Это интересно!
- А тебе интересно, что я в Иерусалиме наткнулся на русскую библиотеку, назвал твоё имя и мне выдали сборничек, который я успешно украл!
Лицо женщины густо покраснело.
- Галь, а чего ты стоишь, ведь тебе, поди, трудно...
- Нисколько, но я с радостью присяду рядом с тобой.