Терновый Оплот (ЛП)

— На Терновый Оплот напали? — повторил он.

— И взяли, — коротко сказала она.

Краем глаза Бронвин заметила, что Магазинный Кот начинает проявлять живой интерес к серьге посетителя и готовиться к атаке. По привычке, она потянулась за вороном — а затем, подумав еще, оставила птицу заниматься чем той вздумается.

— Крепость Терновый Оплот теперь принадлежит Жентариму, — сказала она. Теперь, когда она заговорила, голос приобрел страсть и звучал громко. — Не потому ли Хелбен Арансан был столь обеспокоен моими отношениями с Малхором? Он переживал, что я могу выдать семейные тайны, да? А может, вы даже думали, будто я в сговоре с Жентаримом?

— Не так. Такого никогда не было, — Данила поднялся и сделал шаг ей на встречу, однако, был остановлен очень сердитым дворфом, вставшим между ними.

— Назад, — прорычал Эбенайзер. Он потянулся и стукнул указательным пальцем по сундуку. — Кажется мне, хозяйка этого магазина сказала тебе убираться отсюда. И ты все еще этого не сделал. Теперь я вижу проблему, и мы можем решить её одним из двух способов.

Арфист глубоко вдохнул и с шумом выпустил воздух.

— У меня нет намерений ссориться с вами, сэр. Бронвин, даже если ты недовольна старыми делами, нам все же следует обсудить новые. Пошли мне весточку, как будешь готова.

Единственным её ответом был жесткий взгляд. Спустя мгновение, Данила удалился, молча кивнув напоследок, таким образом невольно уклоняясь от клюва Магазинного Кота.

— Я мог бы полюбить птичку, — заметил Эбенайзер, глядя на ворона с мрачным одобрением.

* * * * *

Сложив руки за спиной и глубоко задумавшись, Данила шагал к Башне Черного Посоха. Поймав свое отражение в полированном стекле витрины, он слегка подтянулся. Потребовался момент, чтобы понять причину беспокойства. Он и раньше видел такую позу. То, как он шел, казалось зеркальным отражением архимага, которому он служил.

— Я слишком долго занимался этим делом, — пробормотал Данила, снова двинувшись вниз по улице, на этот раз медленным шагом.

Он нашел архимага за столом, и это не сделало настроения лучше. Хелбен славился извращенной любовью к таким продуктам, как чечевичная похлебка, густая овсяная каша и фрукты без добавления сахара или печенья. Если секретом долгой жизни архимага было именно это, Данила горячо надеялся помереть, как только выйдет его естественный срок.

После обмена приветствиями, Данила взял с подноса сушеное яблочное колечко. Он сел напротив дяди, жуя мерзкий фрукт и размышляя о том, как бы лучше обойти жуткие слова, брошенные ему Бронвин. Данила, хоть и негласно, дал Элис слово, что не станет сообщать о поездке в Терновый Оплот Хелбену. И он не скажет архимагу о том, что Бронвин вернулась в город. Хелбен скоро выяснит это сам. Для Данилы дни шпионажа за старыми друзьями окончены.

В голову ему пришла идея простой уловки. Ничто не раздражало Хелбена так, как рассказы о занятиях ремеслом барда. Возможно, этот укол послужит тому, что архимаг изучит историю более пристально.

— Вчера вечером я услышал в Ревущей Луне потрясающую балладу, — начал Данила, называя новую таверну, пользовавшуюся популярностью среди бардов всех мастей. — Певец описал падение Тернового Оплота и заявил, что это действительно случилось дня два назад. Я склонен ему верить, дядя. Не хочу критиковать певца, но баллада выглядела довольно сырой.

Хелбен долго смотрел на племянника.

— Жди здесь, — приказал он.

Архимаг встал и выскочил из комнаты. В отсутствии Хелбена, Данила оттолкнул тарелку с сухофруктами и оглядел кухню. Разглядывать было нечего. Стены покрывали полированные панели, каменный пол был аккуратно усыпан сухим тростником, смешанным со сладко-пахнущими травами, как то было принято. Комната была прохладной и плохо освещенной светом, лившимся из постоянно менявшихся окон. Архимаг обладал на редкость простыми привычками и настаивал на том, что в свечах, если они не предназначены для чтения, нет необходимости.

Хелбен вернулся через минуту, и лицо архимага было мрачнее, чем то отражение его собственного лица, которое Данила увидел в витрине магазина.

— Все как ты сказал, — заявил архимаг. — Как подобное могло случиться без единой вести или предупреждения? Как могли осаждающие, собравшие войско достаточного размера на расстоянии не более двух дней езды к северу от города, остаться незаметны? Чем мы тут, в Глубоководье, занимаемся?

Последний вопрос был вызовом, касавшимся Арфистов и, в особенности, Данилы. Он ударил с силой брошенного копья.

— Возможно, — отважился Дэн, — что Жентарим давно готовил нападение. И лучшего времени было не найти, учитывая приход весенних ярмарок и интенсивность движения по Высокой Дороге. Солдаты и лошади легко могли прикинуться частью каравана и пройти незамеченными. Маленькие группы могли ускользнуть в горы и собраться в назначенное время.

Хелбен посмотрел на него с удивлением.

— Хорошо сказано.

— Но слишком поздно. Нам стоило подумать о такой возможности.

Дэн вздохнул и потянулся за высушенной сливой. Вытащив из-за манжеты рубашки драгоценный кинжал, он ловко распотрошил фрукт.

— У меня нет опыта в осадах, но наверняка некоторые из твоих Арфистов следят за подобными вещами.

— Мы не видели нужды, — сказал архимаг. — Терновый Оплот считался достаточно защищенной крепостью.

— И? — подсказал Данила, замечая, как на лицо дяди опускается знакомая тень секретности.

Хелбен задумался, а затем поднял руки, словно сдался, желая уступить правду, чтобы не терпеть расспросы, которые, несомненно, возникли бы, не сделай он этого.

— Если истина должна всплыть, то отношения между Арфистами и рыцарями Самулара крайне осторожные. Причина конфликта слишком стара, чтобы в её пересказе был какой-то смысл.

— В самом деле?

— В самом деле, — на этот раз упрямое выражение лица Хелбена заявило о его намерении не уступать. — И, хотя твоя оценка стратегии атакующих имеет смысл, её недостаточно для того, чтобы объяснить падение Тернового Оплота. Паладины патрулируют холмы. Если бы сила, достаточно большая, чтобы штурмовать стены, расположилась лагерем, медленно увеличиваясь в числе, они наверняка обнаружили бы их. Нет, есть что-то еще. Что-то скрытое, — он бросил быстрый взгляд на племянника. — Что-то, должное оставаться скрытым от глаз обывателя. Где, ты сказал, пели балладу?

— Ревущая Луна, — повторил Данила, — и мелодия была ужасна.

Или могла бы таковой быть, добавил он про себя, учитывая время, за которое мистическому музыканту пришлось бы написать свою песню!

— Ладно, — удовлетворенно кивнув, Хелбен начал прихлебывать свой теперь уже остывший суп. — У плохой сказки меньше шансов быть повторенной снова.

— Вижу, ты не много времени провел в тавернах, — сухо сказал Данила. — Уверяю тебя, дядя, Баллада о Терновом Оплоте — песня из тех, что чаще всего просят исполнить в тавернах, охотно ищущих молодых бардов и менестрелей с их новостями и сплетнями.

— Не мог бы ты задавить эту балладу? — потребовал Хелбен.

Легче, чем ты можешь себе представить, подумал Данила с легким уколом вины. Он мог бы просто оставить её ненаписанной и неспетой. Но, по правде говоря, какая от того польза? Он достаточно четко обрисовал дяде картину. Не напиши песню он сам — за неё возьмётся кто-нибудь другой, и уж эта сказка может быть куда более опасной.

— Как? Запретить песню? Это лишь заставит её распространяться быстрее. Ты должен признать, что в ней есть все элементы прекрасной истории: героизм, драма, тайна. Баллада коснется душ отставных наёмников, которых так много в Глубоководье.

— Почему?

— Ну, кроме тех, что разъезжали патрулями, в Терновом Оплоте было множество старых паладинов, ветеранов, что предпочли служение уходу на пенсию. Паладины Тернового Оплота бросили вызов своему возрасту и немощам. Они умерли, сражаясь как герои, когда время их уже давно миновало. Очень привлекательно.

Данила было потянулся за половником, но передумал.