Весы Лингамены

Как только ни пытались бороться с этим: добавляли различные реагенты, ограждали эти «отходы производства» твёрдыми щитами и всякого рода саркофагами, но всё было тщетно. То, что происходит с «отходами», не описывается никакими известными нам законами взаимодействия химических элементов, и мы пока не в силах остановить этот процесс. Теоретически, он может привести к полному разрушению нашей планеты и гибели всех существ, но с текущими темпами распространения Пустот произойдёт это лишь в столь отдалённом будущем, что сильно беспокоиться сейчас не имеет смысла. Дело в том, что Пустоты расширяются со скоростью, лишь в несколько раз превышающей быстроту движения материков. Люди надеются, что имея столько времени в запасе, уж можно успеть найти нужное решение. Но есть и те, кто громко заявляет, что «все эти беды оттого, что люди решили поиграть в Создателя, и негоже человеку лезть в сотворцы мира, а «машинки» нужно немедленно уничтожить все до одной». В учёных же кругах в меру сил и возможностей работают над этой проблемой, считая, что раз мы научились расщеплять и склеивать, то рано или поздно поймём, как остановить и избыть эти Пустоты.

И вот теперь усилиями Даримы нам предстояло посетить тот самый Пояс Пустот, о котором я только что рассказал так много хорошего. Ещё издали, не долетев два-три километра, различили мы начинающиеся вдалеке поля. Одно из них виделось как множество квадратиков самых разных цветов – это явно был склад материи. Рядом же простиралась до горизонта какая-то невзрачная смесь серого и бурого; крайне скудная цветовая палитра не образовывала никаких рисунков; и даже сам цвет этот словно бы и не существовал – какая-то зловещая тёмная хмарь да и только.

Я повернулся к Дариме. Лицо её было решительно, а взгляд прикован к прямоугольным сооружениям, видневшимся на земле. Я счёл излишним задавать сейчас вопросы и дал команду на снижение. Вскоре мы сели, вылезли из кабины и приблизились к ограждению Пояса Пустот. На нём виднелось крупными буквами выведенное предупреждение об опасности и традиционный череп с костями, который с незапамятных времён использовался в подобных табличках.

– Ну вот, тот самый заборчик, – сказал я негромко и вопросительно взглянул на подругу. – М-м-м-э… – хотел я ещё что-то добавить, но слова сами застыли у меня на губах. Ох, и неприятное же местечко. Но рано или поздно с этой проблемой придётся разбираться. Люди нашего времени чувствуют ответственность за содеянное с планетой.

А Дарима, между тем, неуверенно приблизилась к ограждающему знаку перед полем Пояса Пустот. Когда она обернулась, её трудно было узнать: лицо будто посерело и осунулось. Она вдруг заговорила часто и прерывисто:

– Я только гляну вблизи… я ненадолго… что же это за напасть такая… я… – она быстро пролезла под ограждающей проволокой и скрылась за забором. – Я только одним глазком, я… – донеслось оттуда, и на полминуты повисла какая-то зловещая тишина.

Мне смотреть на Пустоты вблизи совсем не хотелось, и я терпеливо ждал за оградой, откуда ничего не было видно.

– А-а-а-а-а! – внезапно разорвал безмолвный воздух резкий вопль ужаса, и я не помню, как очутился за ограждением. Но хорошо отпечаталось увиденное там. Дариму, провалившуюся по колено в серо-бурую вязкую массу, медленно, но неумолимо затягивало вниз. Страх сковал девушку, глаза её были полны ужаса, а из лёгких вырывалось только протяжное «а-а-а». Потом мне казалось, что длилось это целую вечность. Я словно во сне беспомощно наблюдал, как она погружается в засасывающую её пучину, разлагающую в себе всё живое. Казалось – ещё секунда, и я не успею дотянуться и вытащить её, и Пустоты поглотят частичку новой материи и превратят её в вездесущую серо-бурую массу. Но в эту же долю секунды, растянувшуюся для меня во стократ, кто-то сделал это за меня. Кто-то мгновенно преодолел разделяющие нас с Даримой три метра и сплёл наши руки в последний момент. И вот она уже вне опасности, моя Дарима, отряхивается, громко сопит и отдувается, уткнувшись мне носом в грудь.

– Человек с именем Тары[2] не может просто так погибнуть, – сказал я, чтобы как-то подбодрить мою горе-разведчицу.

– А человек с именем Минжур не может преодолеть три метра мгновенно. – Спасённая выразительно посмотрела на меня. – Равно как и человек с любым другим именем… Называться же именем Тары ещё не значит обладать хотя бы ничтожной частичкой её мудрости… Из-за своего легкомысленного любопытства я могла утонуть… в этих отходах человеческой жизнедеятельности. Умереть, так ничего и не сделав для нашего прекрасного мира.

На сей раз мы не сговариваясь поняли, куда нам теперь следует лететь.

 

Когда мы вышли на восточном берегу Байкала, день уже клонился к закату. Сухой тёплый ветер носил по степи ароматы тимьяна, ковыля и других трав. Вдалеке синела сквозь туман стена тайги, а из неё словно росла вверх горная цепь.

Мы направились к стоявшему в сосновой роще одинокому строению, крыша которого причудливо изгибалась по краям кверху. Постучавшись на пороге, мы вошли. За столом сидел наголо обритый пожилой мужчина в необычной красной накидке, переброшенной через левое плечо. Дарима, сложив ладони вместе, слегка склонилась перед ним и поздоровалась. Экзотичность происходящего заставила меня несколько секунд молча следить за событиями, но, опомнившись, я с опозданием поспешил поздороваться.