Страница 20 из 108
– Но!.. – у Гелугвия на секунду округлились глаза, но он быстро совладал с собой и продолжил более спокойно: – Но в мире вот уже пятьсот лет как не совершается никаких умышленных злодеяний. Стало быть, не сможешь ты меня этим увесистым «венцом прогресса» по голове огреть, товарищ учёный!
– А что, может, получить «венцом» – это не отработанная карма твоя, которую ты пятьсот один год назад породил? – не унимался Штольм. – Вот как раз накануне приземления прошлого чешуйчатокрылого друга учёных?
– И что, по-твоему, все пятьсот, ах, ну, то есть, простите, пятьсот один год, карма, значит, в кустиках сидела в засаде, ждала своего звёздного часа? А потом как выскочит, и как пойдут клочки по закоулочкам?! – съязвил Гелугвий.
Дарима уже отвернулась, прикрывая себе рот и пытаясь сдержаться, но её порывистое хихиканье раздавалось всё громче.
– Мужики[1], – не выдержал я, – но это же детсад[2] какой-то! По-моему, очевидно, что если пятьсот один год назад Гелугвий не посеял таких семян, чтоб они сейчас проросли падающими на голову «машинками желаний», значит, Штольм при всём своём желании ударить товарища не сможет.
– Да, – поддержал меня Штольц, несколько обмякнув. – Я и правда не могу. Хотя, может желания маловато, а? – и он ехидно взглянул на Гелугвия.
– Довольно, довольно, – примирительно сказал последний. – Давайте всё же поговорим о «нулевой» карме. Дарима, прости, что прервали. Так что ты можешь нам сказать по этому поводу?
Девушка к этому времени уже практически справилась с собой, мне лишь на миг показалось, что по её заострённому восточному лицу блуждает чуть заметная ехидная улыбка, которую выдавал мне блеск её родных карих глаз.
– Помните, я недавно вам уже говорила, что стопроцентно доказать существование причинно-следственной связи невозможно? Можно только просветлиться и тогда духовным зрением увидеть единую картину всего.
В ожидании новых откровений люди устремили взоры к говорившей.
– Под «нулевой» кармой вы понимаете некое изначальное состояние, которое вам хотелось бы запечатлеть в памяти вычислителей в надежде получить вожделенное доказательство. Хорошо. Но я вас спрошу: а как вы себе представляете это «нуль-состояние» всего?
– Честно говоря, вообще не представляем, – сказал Штольм. – Расскажи нам.
– Я могу только пересказать, что в сутрах написано.
Дарима вздохнула, закрыла глаза и произнесла нараспев:
«Время от времени, монахи, настаёт пора, когда по истечению длительного периода этот мир свёртывается. Когда свёртывается мир, то существа по большей части переходят в мир сияния. Там они находятся долгое, длительное время, состоя из разума, питаясь радостью, излучая собой сияние, двигаясь в пространстве, пребывая во славе.
Время от времени, монахи, настает пора, когда по истечению длительного периода этот мир развёртывается. Когда развёртывается мир, то появляется пустой дворец Брахмы. И тогда то или иное существо, оттого ли, что окончился его срок или окончилось действие заслуг, оставляет существование в сонме сияния и вновь рождается во дворце Брахмы»[3].
– Да, вот бы такая безоблачная ясность как в сутрах была у меня в мозгу! – восхитился я услышанным. – Но опять тут этот загадочный Брахма…
– Мне тоже нравится, – начал Гелугвий. – Но даже если мир свёртывается, информация о том, что было, всё равно должна быть где-то записана. Должна где-то обитать.
– Хм… – недоверчиво выпятил губу Штольм. – А можно тебя спросить: кому же она это должна?
Гелугвий посмотрел на собрата по занятиям и почувствовал, что от работы их речевых аппаратов сейчас снова может разразиться бесполезный воздушный шторм.
– Потому что вселенная вовсе не хаотична, – ответил Гелугвий как можно более спокойно.
Штольм тоже не хотел ругаться, но всё же не удержался от нескольких ехидных фраз.
– Так, так, так, – вкрадчиво протянул он. – Но ведь исходя из сутр, никакой «нулевой» кармы быть в принципе не может. Она всегда основывается на каких-то предыдущих действиях.
Цвет лица чувствительного учёного, к которому была обращена фраза, начал слегка меняться. Краска проступила на щёках, грудь заметно вздымалась. Гелугвий посмотрел на Дариму, затем на своего оппонента и промолвил через силу:
– Выходит, «нулевой» вообще никогда не было! Как и, собственно, самого начала. Я не замахиваюсь на всю информацию о мире, но за последние пятьсот лет ведь записан довольно большой объём происходившего на планете. В мельчайших подробностях.