Изгой. Истерзанные крылья

Часть 1. Глава 6

Плеснув в лицо пригоршню ледяной воды, я оперлась о раковину обеими руками и взглянула в зеркало. Я была взволнована, так сильно, что по телу моему проходили волны дрожи. За несколько дней испытала столько всего, сколько не ощущала за последние три года. Будто тщательно сдерживаемые чувства прорвали плотину, и теперь погрузили меня в тот омут, утопая в котором, я не могла вынырнуть на поверхность, чтобы сделать хоть глоток спасительного кислорода. Или не хотела его делать?

Свой порыв, когда я прижалась к Киарану, я не могла объяснить даже себе. Почему я так доверяла ему? Почему впервые за долгое время я чувствовала себя настолько в безопасности, когда он был рядом? И почему призналась ему в этом?

Вздохнув, я промокнула полотенцем лицо и попыталась успокоить отчаянно колотившееся сердце. Преддверие чего-то неминуемого и пугающего витало в воздухе, словно надвигающаяся гроза. Ты можешь увидеть зарницы на небе от молний, сначала далеко, потом всё ближе, но понимаешь, что не в силах ничего сделать с наползающей из-за горизонта стихией.

Разговор об Эсмеральде тоже не шёл у меня из головы. Может быть, все те полутона и намёки, лишь почудились мне? Почему же тогда в голосе Киарана так отчётливо слышалось желание, чтобы я поняла то, что он хочет мне сказать? И о какой клятве шла речь?

Приложив руку ко лбу, я едва не застонала, но сдержалась, вспомнив, что в ванной мне лучше никаких звуков не издавать, во избежание Киарана, который тут же показывался на пороге. Сколько вопросов! Они уже, казалось, превратились в сплошное пятно, и вычленить из него тот единственный, который был главным, я не могла. Потому тревога лишь усиливалась, а жажда вытребовать у несносного айранита хоть крупицы разъяснений, множилась в геометрической прогрессии.

Я вышла из ванной, которая уже стала своего рода укрытием, где я пряталась каждый раз, когда понимала, что не могу оставаться и дольше наедине с Киараном, и отправилась на кухню. Поставила чайник, вытащила из холодильника овощи… Всё снова так, будто я готовлю что-то для семейного ужина. Идеальный самообман.

Неожиданно разозлившись, я принялась резать овощи, и остановилась только когда нож полоснул по пальцу, из которого тут же брызнула кровь.

- Чёрт! - выругалась сквозь крепко стиснутые зубы, набрасываясь на несчастный баклажан с утроенной силой, будто хотела выместить на нём всю свою невесть откуда взявшуюся злость.

- Отдай мне нож, - мягко попросил Киаран, оказываясь рядом. Появился словно из ниоткуда, бесшумно и молниеносно. Сверх-существо, с которым мне никогда не сравниться.

- Нет. Я готовлю.

- Эстель… отдай мне нож.

Его пальцы с нажимом, но осторожно обхватили моё запястье, и я рассердилась ещё сильнее. Дёрнула рукой, но Киаран держал крепко, понуждая меня перехватить нож другой ладонью. Я чувствовала себя так, словно всё напряжение последних часов, скопившееся во мне, вот-вот должно было вырваться наружу.

Так и продолжая с силой сжимать одно моё запястье, Киаран попытался обхватить второе, но я неуловимо опустила руку, и пальцы айранита сомкнулись на лезвии ножа. Я знала, что он порезался. Видела, как Киаран с силой сжал челюсти, но руки не отнял. По моим пальцам потекла кровь из порезов на его ладони, и только тогда я всхлипнула. Как-то жалобно и моляще, чего совсем не собиралась делать.

- Прости меня… - выдохнула я, и тут случилось то, чего я так страшилась, но одновременно желала. Киаран отпустил меня и отбросил нож, но лишь для того, чтобы обхватить окровавленной ладонью моё лицо и жадно впиться в мои губы жёстким поцелуем. Я так растерялась, что попыталась сделать глубокий вдох, чем айранит и воспользовался, ворвавшись в мой рот языком. Поцелуй нельзя было назвать нежным. Смешанный с металлическим привкусом и ароматом крови, он был соткан из диких животных потребностей. Моих или Киарана - было неважно. Голод был таким неизбывным, что утолить его было невозможно, а отрывистые ласки лишь распаляли безумный пожар, в котором я горела с той секунды, когда впервые увидела своего айранита. Распахнув глаза, я встретилась со взглядом Киарана. Чернота вновь затянула пеленой его зрачки, расползлась по радужке, пугая и завораживая. Разорвав сумасшедший поцелуй, я сделала жадный глубокий вдох, но лишь для того, чтобы вновь прижаться губами к губам айранита.

Мои пальцы сминали ткань его одежды, срывая, желая добраться до горячей кожи, чтобы познать, какая она наощупь. Киаран же смахнул всё со стола, и обхватив меня за талию, поднял и усадил на него. Звон разбитого стекла совпал с моим приглушённым стоном. Возбуждение было таким острым, а потребность утолить его - таким всеобъемлющим, - что каждая секунда промедления сводила с ума.

Как давно у меня не было мужчины. И как я нуждалась всё это время в таких жадных и грубых прикосновениях. Быстрых, дарующих мимолётное освобождение и поджигающее кровь ещё сильнее. Как я нуждалась в Киаране всё это время! Не зная ни его имени, ни того, существует ли он где-то, помимо моего воображения. Как он был мне необходим все те дождливые дни без него…

Его пальцы неумолимо скользнули по внутренней стороне бёдер, понуждая меня шире раздвинуть ноги, и я схватилась за плечи айранита, будто могла упасть. Снова стон, сорвавшийся с губ, и невесомая ласка, с которой Киаран слизал его, будто хотел попробовать на вкус.

Не было ни одного слова. Они были ни к чему - я не хотела терять время на то, что вдруг стало неважным.

Чуть сдвинувшись к краю, желая быть к Киарану ещё ближе, я охнула, когда он вошёл в меня сначала одним пальцем и сразу - вторым. Боль и наслаждение слились воедино, понуждая меня стонать снова и снова, когда айранит начал двигаться внутри, резко и отрывисто, будто нежности между нами не было места. Но в его заплывших зеркальной чернотой глазах, я прочла немой вопрос. Кивнула коротко, и снова впилась поцелуем в его губы. Он был больше похож на череду укусов, словно мы оба хотели оставить следы принадлежности друг другу. Хотя бы на эти короткие несколько минут яростной вспышки, обжигающей меня изнутри.

И чем быстрее отметины на коже Киарана исчезали, тем больше была моя потребность выжечь на ней клеймом знак, что желать и ласкать этого мужчину могу только я.

Наконец я отстранилась и застонала, впиваясь пальцами в плечи айранита. Наслаждение было таким острым, что от него по всему телу прошла крупная дрожь. Пальцы Киарана ещё ласкали меня изнутри, теперь двигаясь неспешно и намеренно медленно, продлевая мой оргазм. Я дышала надсадно, будто мне не хватало воздуха, и испытывала такое опустошение, словно из меня выкачали все силы.

Айранит мягко вышел из меня, тут же подхватывая на руки и прижимая к себе, и куда-то понёс. Мне было всё равно - хоть в Шезгарт, хоть в Преисподнюю, лишь бы с ним. На его лице скользнула тень то ли сожаления, то ли горечи, которую он испытывал, но я не могла понять, не показалось ли мне.

Едва он уложил меня на постель, я начала проваливаться в сон. Со мной такое было впервые. Я будто ослабла настолько, что последним, на что хватило сил - была попытка удержать Киарана рядом. Мои пальцы скользнули по его руке, я почувствовала лёгкое прикосновение губ айранита к своему лбу, но не знала, привиделось мне это или нет, потому что мгновением позже крепко заснула.

‍ ***

Раньше я любила дождь, несмотря на то, что порой он навевал на меня грусть и желание спрятаться. Часто он был отражением того, что творилось в моей душе. Мерный стук за окном, когда я сидела, закутавшись в плед и читала книгу, забыв про остывший чай, успокаивал, рождая внутри светлую ностальгию.

Раньше я любила дождь. Теперь же, когда смотрела на то, как крупные капли разбиваются об оконное стекло, за которым властвовала чернильная ночь, я понимала, насколько ненавижу ливень. Такой, как этот. С привкусом тревоги и опасности, которая таилась везде.