Страница 15 из 87
- Вам нужно заехать домой? Может, забрать какие-нибудь вещи? - спросил Андрей Владимирович, отвлекая меня от размышлений.
- Да, наверное, - не сразу ответила я.
Автомобиль повернул на знакомое шоссе.
- А откуда Вы знаете, где я живу? – спросила я.
- В школьных данных.
Ну, да, конечно, какая я глупая. Он мой опекун и мой учитель, и я наивно полагала, что он не знает мой адрес.
Заходить в свою квартиру было странно, как возвращаться в прошлую жизнь. Жизнь, которая никогда не вернется. Проходя мимо спальни родителей, я на секунду закрыла глаза, чтобы не разреветься. Рука невольно потянулась к ингалятору, но, переборов рвущиеся из груди всхлипы, я остановила руку. Прогоняя от себя воспоминания, поспешила в свою комнату. Все вокруг покрылось слоем пыли. Слава Богу, у меня нет домашних животных, а то за это время они, скорей всего, умерли бы.
- Чем-нибудь помочь? – учитель вошел в квартиру вслед за мной.
- Да нет, не знаю, - пожала я плечами, осматриваясь вокруг.
Все было так же, как и в тот момент, когда меня увезли. Учебники, тетради, ручки, одинокий ноутбук, плюшевый медведь на кровати и лоскутный плед, мои детские рисунки на стене вперемешку с постерами различных музыкантов и актеров. Мне хотелось забрать это все или остаться тут. Иллюзия, что сейчас в дверь войдут мама с папой, была такой реальной... И чем дольше я тут стояла, тем острее было это чувство.
- Ну, если нет, то я подожду в машине, - сказал он, выходя из моей комнаты и оставляя меня наедине со своими воспоминаниями.
Я опустилась на кровать, закрыла глаза, сжимая плюшевого медведя в руках, и позволила себе, наконец, заплакать. Через полчаса чемодан был собран. С одной стороны мне было жаль, что я не могу тут остаться, но с другой мне хотелось поскорее сбежать отсюда, от этого гнетущего чувства потери и одиночества.
Андрей Владимирович ждал меня в автомобиле и, как только я появилась у дверей подъезда, тут же вышел из машины и помог мне уложить чемодан в багажник.
- Это все, что Вам нужно? – спросил мужчина.
- Да, - уверенно кивнула я. - Но если мне вдруг что-то понадобится, я же могу сюда приехать?
- Конечно, - тут же подтвердил опекун и улыбнулся. - Эта квартира остается вашей, и Вы можете приезжать сюда, когда захотите. Только позвоните, чтобы я знал, где Вы.
Я молча кивнула и села в автомобиль.
- Вот Ваша комната, - Андрей Владимирович открыл дверь в полутемное помещение.
В комнате пахло затхлостью, сразу было видно, что сюда давно никто не заглядывал. Подойдя к окну, я распахнула шторы. Сразу в воздух поднялось миллион, нет, миллиард пылинок. Я чихнула и, тут же закашлявшись, потянулась за ингалятором.
- Тут надо прибраться, - сказал мужчина, останавливаясь на пороге комнаты. – Ей давно не пользовались.
При этом вид у него был печально-виноватый.
- Ничего, я тут приберусь, - кивнула я, улыбаясь, и тут мой взгляд упал на кровать, двуспальную, широченную кровать. Сразу вернулись мысли о маньяках и педофилах.
- Я пойду поставлю чайник. Вы, наверное, еще ничего сегодня не ели, - сказал учитель.
Я лишь кивнула. Он ушел. Я снова посмотрела на кровать и осторожно обошла ее бочком, словно та могла меня укусить.
«Значит, спать на его диване - это нормально, а двуспальная кровать в комнате, которую, по-видимому, уже «стопятьсот» лет не использовали, нет?» - подало голос мое подсознание.
«Может, не с кем было, вот и не использовали», - мрачно подумала я.
«О, да! И вот он дождался тебя, прекрасную принцессу», - съязвил голос разума. - «Очнись, девочка, ему в прошлом году половина старшеклассниц на шею вешалось, и некоторые, заметь, посимпатичнее тебя. А может, ты сама этого хочешь?»
«Глупости!» - тормознула я свой внутренний голос, который, по ходу, решил меня совсем доконать. - «Просто мне интересно, с чего такая доброта. Взять под крыло малознакомую девчонку, пусть и свою ученицу. И дело тут не в том, что я хорошо готовлю».
«Так за чем дело стало, иди и спроси его прямо», – пожала плечами моя рациональная половина.
- Самойлова, чайник вскипел! – услышала я с кухни.
Глубоко вздохнув, я направилась на кухню. На столе стояли две чашки с чаем и даже тарелка с круассанами. Сразу было видно, что съестного в доме прибавилось. Минут пять мы просто сидели молча, каждый смотрел в свою сторону - он в окно, а я сосредоточилась на круассане. Первым заговорил он:
- Вы еще не думали, когда собираетесь вернуться в школу?
- Завтра, - пожала я плечами, - я уже и так много пропустила. В детдоме, конечно, была школа, - я невольно поморщилась, вспоминая тех учителей и их методику преподавания, - но, сами понимаете...
Он кивнул:
- Тогда я позвоню директрисе и сообщу о Вашем возвращении.
- Спасибо, - поблагодарила я. - И еще, Андрей Владимирович, давайте хотя бы дома Вы будете обращаться ко мне на «ты» и называть просто Камилла, а то у меня будет ощущение, словно я целыми сутками в школе.
- Хорошо, - согласился он. - Тогда я...
- Нет! Нет! Нет! – перебила я его. - Вы так и останетесь Андреем Владимировичем.
Называть своего преподавателя, даже вне школы, каким-нибудь дядей Андреем или просто Андреем мне казалось просто диким, во всяком случае, сейчас. Я еще раз посмотрела на мужчину, сидевшего за столом, такого домашнего: в потертых джинсах, футболке «Рок–навсегда!» и домашних тапочках – нет, пусть лучше так и остается Андреем Владимировичем.
Все еще не решаясь задать главный вопрос, я встала из-за стола и пошла мыть чашку. Это дало мне время, чтобы решиться. Я вернулась обратно к столу.
- Андрей Владимирович?
- Да? – учитель поднял на меня взгляд.
- Я хотела Вас спросить.
- Спрашивайт... Спрашивай, конечно, - стал серьезным мужчина.
Я села напротив него и сцепила пальцы в замок. Облизнув ставшие сухими от волнения губы, наконец подняла на преподавателя взгляд:
- Я уже задавала этот вопрос, но хочу уточнить: нет никаких других причин того, что Вы стали моим опекуном?
Он откинулся на спинку стула и снова посмотрел в окно. Молчание затянулось, и я уже, не ожидая ответа, хотела извиниться и убежать в свою новую комнату, как он заговорил: