Новая эпоха

Смотрим со спецназером улов и разражаемся площадной бранью по-русски — проворонили, млять, кампанцев! И когда только смыться успели, сволочи, а главное — как? Вот одна убитая в шкуре, вот подраненная стрелой, вот ещё потоптанная, их обеих как раз вяжут, но остальные-то где с тем их главным в пурпурном плаще? Плащ-то сам — вот он, валяется скомканный и извазюканный, но нам-то разве плащ нужен? Нам дионисанутого главного подавай! Вот как теперь Васькину в глаза глядеть, когда он сам пожалует? Это ж надо было так облажаться!

Посылаю в тыл за собаками-ищейками, Володя одной из кампанок захваченных допрос устраивает, которая потоптанная, но та упёрлась рогом как Зоя Космодемьянская — фанатка, млять, хрен заговорит! Вторая, подраненная, так зубы сцепила, что сразу видно — тоже, как и первая, включила героиню-комсомолку и намерена молчать как рыба об лёд. Можно, конечно, и таким языки развязать, если целью задаться, но это не сразу, на это время требуется, а времени-то у нас как раз и нет — с каждой минутой беглецы уходят всё дальше и дальше. Есть ещё надежда на патрулирующую вокруг леса кавалерию, но что, если у кампанцев есть тайничок с чистой одёжкой и корзинками какими-нибудь, где они приведут себя в порядок, изобразят гуляющих в лесу по грибы с ягодами и не покажутся патрульным подозрительными? Вот ведь засада-то!

Пока ждём прибытия собак, без которых теперь тех кампанцев хрен найдёшь, солдаты вяжут последних арестованных сектантов. Одной рыжеватой, когда мимо нас её проводили, вдруг как-то резко похреновело, да так, что она споткнулась и едва носом не пропахала — в последний момент только на локти приземлилась. Подымается — и снова падает, на сей раз на пятую точку. Привалилась к стоящему рядом жертвенному камню, дышит тяжело, типа совсем идти не может. Конвоиры свирепеют — ран-то ведь на ней не видно, ушибов тоже, явная симулянтка, а она возмущается и на нас кивает — типа, зовите начальство. Подходим, а она тихонько эдак на ломаном турдетанском:

— Веник сделай чистый место, — мы даже и не сразу въехали, что это она пароль нам назвала, который в оригинале должен был звучать "Метла метёт чисто", а она глядит призывно и добавляет вполголоса уже по-гречески, — Полапайте меня.

Подхватываем её подмышки, ставим на ноги, лапаем за выпуклости — учитывая, что редкая для южной Испании блондинка, выглядит правдоподобно — это солдатне не по чину со смазливыми пленницами развлекаться, а высокому начальству можно всё.

— Они сбежали в грот, пока была суматоха, а в нём тайный ход, — прошептала она нам, пока мы её лапали, а она изображала недовольное дёрганье, — А теперь дайте мне оплеуху за неуступчивость вашим домогательствам и прикажите увести с остальными…

Вместо запрошенной оплеухи, которую для правдоподобия пришлось бы давать всерьёз, я взял эту агентшу Васкеса за волосья, нагнул, поводил туда-сюда и дал пинка по мягкому месту — не носком, конечно, а коленом, скорее подтолкнув, чем стукнув, но со стороны эта имитация выглядела достаточно жестокой — я как раз в этот момент разжал пальцы на ейных волосах, но задержал в них руку, а гречанке хватило ума вскрикнуть и зареветь, когда приземлялась набок. Потом она постонала, вставая, и довольно натурально похромала, следуя за конвоирами — типа, и так-то ей хреново было, а тут ещё и избили.

— Гордая эллинка отвергла приставания двух похотливых варваров, хоть и была пьяна? — хохотнул подошедший как раз в этот момент и всё видевший Хренио.

— Ага, выпила недостаточно и не оценила оказываемой ей чести, — принял я его шутку, — Слушай, тут у нас проблема — главные говнюки тайным ходом смылись.

— Далеко не уйдут, — ухмыльнулся испанец, — На выходе их ждёт отряд егерей. Я об этом ходе уже три года знаю — как раз из него выкуривали остатки лузитанской банды, когда герилью их давили. Именно вот этим гротом моя агентура и соблазнила кампанцев выбрать именно это место для своего главного сборища…

— А ты уверен, что из грота есть только один выход — ну, кроме этого, конечно? — спохватился спецназер, — Пещера ведь природная, не рукотворная?

— Да, пещера природная, и раньше было ещё два выхода, которые я приказал завалить, так что теперь там остался только один. Вам ведь рассказывали, что незадолго до вашего возвращения из-за Атлантики я брал две центурии солдат для облавы на трёх беглых рабов? Их ведь тогда набрали для отправки к северной границе, а я задержал их отправку туда на день ради этой облавы.

— Ну, было дело, — припомнил я, — Они тоже ныкались в этом гроте?

— В этом лесу, без конкретизации места — это по официозной версии. А на самом деле они и до леса-то этого не дошли — мои люди их раньше выследили и перехватили, и я просто в тайне это держал. Я уже тогда думал над операцией вроде вот этой сегодняшней и готовил подходящие места, а тут как раз удобный случай подвернулся. Под эту ложную облаву я тогда и замаскировал детальную разведку грота и заваливание лишних выходов из него. Как видите, пригодилось.

— Так нам тогда, получается, и собаки не нужны?

— Зачем? Лузитанских герильерос мы оттуда выкуривали сернистым газом.

— Вот это — правильно! — одобрил Володя, — Раз операция обозвана "Дихлофос", так и передихлофосить там всех этих тараканов к гребениматери.

У входа в грот как раз уже развели большой костёр, в который начали бросать из нескольких горшков серу, а две пары солдат погнали натянутой в руках мешковиной ядовитый дым вглубь пещеры. Время от времени их сменяли другие, дабы никто чересчур этой отравы не нанюхался, а вот тех беглых кампанцев в гроте сменить было абсолютно некому. Мы успели выкурить по сигарилле и порассказать друг другу о смешных случаях в ходе операции — у Васькина в секторе его группы тоже не обошлось без приколов, потом согнали свой двуногий улов и остальные участники облавы, среди которого оказались ещё один жрец и ещё одна жрица. Их как раз опознали "совершенно случайно" после того, как их незаметно указал ещё один внедрённый в секту агент, когда прибывший посыльный доложил об аресте наглотавшихся дыма и вылезших сдаваться главных кампанцев. Позже их и самих привели — главного жреца, одного его помощника, трёх менад высшего ранга, судя по леопёрдовым шкурам, да двух местных активисток из числа особо доверенных.

Одну из них, типа заценив стати и захотев познакомиться поближе, наш мент ухватил за выпуклости и поволок в сторону, да нам подмигнул, чтоб остальных помяли для маскировки. Им пришлось подзатыльников надавать, чтоб не сильно дёргались и не пытались кусаться и царапаться, после чего отлапали добротно, вплоть до следов пятерни на мягких местах — в общем, изобразили произвол дорвавшихся до недоступных доселе натуральных эллинок диких варваров. А вернувшийся с тяжело ступающей и хнычущей тоже не без аналогичных следов гречанкой Хренио сообщил нам по-русски об ещё двух менадах и одном жреце-мужике, так в том гроте и задохнувшихся. Ну, невелика потеря.

Улов повязали и рассортировали, погнали на место временного сбора, сами обратно идём — ага, с сознанием выполненного долга. Ещё предстоит считать живых и убитых, допрашивать арестованных, брать немногих, не попавших в облаву и казну секты, но основную часть операции "Дихлофос" можно со спокойной совестью считать успешно завершённой. Что смогли — сделали, пусть кто-то другой сделает лучше, если сумеет…

На обратном пути прикололись — давешний львёнок-подросток всё так же и валялся практически на прежнем месте, продолжая балдеть. Среди наших живых трофеев оказалась и парочка ручных леопёрдов, куда более приличествующих культу Диониса, да и соседи одного разбушевавшегося завалили, не говоря уже о пятнистых шкурах главных жрецов и менад, и лев в этой лекопёрдовой компании как-то не очень вписывался. Или на "подножный корм" начали уже переходить из-за дефицитности малоазийского импорта?

Посмеялись, дальше пошли, а кошак вдруг подымает башку, глядит на нас то однним глазом, то обоими, потом встаёт и идёт за нами с явно обеспокоенной мордой — типа, а как же я?