Новая эпоха

— А откуда же ещё?

— Стоп! Из океана, но не напрямую! — осенило меня, — Ты, Володя, прямо из моря ведь воду котелком зачёрпывал?

— Дык, ясный хрен! Жрать же охота, и нахрена на то выпаривание соли время тратить, когда она один хрен в воде нужна?

— Вот в этом, млять, и порылась собака. Там выпаривают в одном и том же закутке и непрерывно, хрен кто его когда промывает…

— Накопился остаточный рассол! — въехал Серёга, — Тогда понятно — процент хлорида магния повышенный. Давно они там так?

— Да пару лет — уж точно.

— Тогда — ничего удивительного. Странно, как ещё только терпят. В общем, известь из ракушек — и будет там всем счастье.

— Устричные отмели там надо ещё оборудовать, — вмешалась Наташка, — Устриц можно сырыми есть, можно варить, жарить или запекать — в любом виде вкусные. Сразу вам будет и то самое разнообразие блюд, ради которого вы весь этот сыр-бор и затеваете, и дополнительные раковины на известь для очистки соли.

— И для добычи магнезии на огнеупоры, — добавил я, — Поди хреново — держит температуру на тыщу градусов выше, чем тот каолиновый кирпич.

— Да и сам магний нам не помешал бы, — мечтательно закатил глазки геолог.

— На бенгальские огни, что ли? — прикололся спецназер, — Хватит с тебя на это баловство и люминия!

— Ну, не скажи, Володя, магний и в сплаве с тем же люминием очень даже хорош, — поправил я его.

— Так дюраль же, вроде, с медью?

— Ага, Д16, шестнадцать процентов меди. Калится, в закалённом и состаренном состоянии довольно твёрдый, почти как мягкая низкоуглеродистая сталь…

— Ну так и чем он тебе тогда не угодил?

— Варится он очень хреново — только в бескислородной среде, лучше — в аргоне.

— Млять, и ты ещё недоволен! Скажи спасибо, что хоть как-то варится вообще!

— Да ну его на хрен, такое "вообще"! АМг6 — шесть процентов магния — варится на воздухе и не капризничает. И тоже такой, твёрденький — ну, помягче дюраля, так зато коррозионная стойкость повыше.

— Но не настолько, чтобы избавить нас от проблем с гальванической парой, — добавил свою ложку дёгтя Серёга, — Один хрен при прямом контакте со сталью или через морскую воду будет гнить со страшной силой, так что об алюминиевом корпусе колонки гребного винта ты забудь, если не собираешься делать из алюминиевых сплавов и всю её начинку. Железо и алюминий — недопустимая гальваническая пара.

— Так а если нержавейка будет? — заинтересовался Володя.

— Смотря какая — хотя у нас пока никакой нет.

— То есть люминиевый обтюратор на винтарь не годится вместо медного?

— А зачем?

— Да чего-то у меня казённик под этой медной прокладкой ржаветь начал, а ты тут как раз про эти грёбаные гальванические пары талдычишь, ну я и подумал…

— Сильно ржавеет? — спросил я.

— Ну, не в труху, но налётик появился хорошо заметный, причём чётко под прокладкой и больше хрен где.

— Так-так… Волний! — я протянул своему спиногрызу ключи, — Открой мой сейф и принеси сюда мою винтовку.

Открыв запирающий клиновый рычаг, я повернул затвор-казённик вверх и присмотрелся, и цвет металла показался мне подозрительным. Достал из приклада пенал с инструментами, поддел медную прокладку отвёрткой и снял её — млять, так и есть, и у меня тоже такая же хрень!

— И у меня тоже было, — сообщил Хренио, — Я, конечно, вычистил, но не очень нравятся мне такие сюрпризы.

Матерясь вполголоса себе под нос, я принялся вычищать налёт ржавчины.

— Сёрёга, ты на своей тоже не забудь проверить, — посоветовал спецназер.

— Теперь — ясный хрен! Хотя вряд ли — на Азорах меня с вами не было, а после Марокко не должно бы — и климат там суше, и Хренио там с нами не было, так что у него однозначно Азоры виноваты.

— Влажный воздух? — уточнил я.

— Ага, на сухом так не сказалось бы. Ну, или мелкие морские брызги ещё могли попасть. Медь с железом — тоже гальваническая пара, особенно в электролите. Багдадская батарея — классическая, а не наша — это как раз железо с медью в винном уксусе…

— Короче, Склифосовский, из чего нам обтюраторы делать, чтоб такой хрени не происходило? — вернул его с небес на землю Володя.

— Ну, я бы предложил цинк. В электрохимическом ряду напряжений металлов он расположен рядом с железом, и их гальваническая пара считается допустимой. Не зря же простое железо оцинковывают специально, чтобы не ржавело. Сфаленит или цинковая обманка — сульфид цинка — минерал широко распространённый, и найду я его вам легко.

— Так погоди, — спохватился я, — Ты ж сам напугал меня давеча, что тот цинк хрен нормальным путём получишь, и что из-за этого придётся целый вротгребательский самогонный аппарат городить цельночугуниевый. Был же такой разговор?

— Ну, был. Только мы ведь тогда об обычной огненной металлургии говорили, когда металл углём из руды восстанавливается. Там — да, с цинком полная жопа. У него температура восстановления выше, чем температура испарения, так что в виде пара его только получить и можно. Но теперь-то ведь у нас электролиз есть. Обжигаем в печи эту цинковую обманку, получаем при этом из сульфида цинка окись с небольшой примесью сульфата, обрабатываем серной кислотой, получаем почти чистый сульфат, и из него уже выделяем сразу рафинированный металлический цинк электролизом.

— Это уже совсем другое дело. На наших багдадских батареях, конечно, дорого выйдет, но на обтюраторы нам его много не надо, а там, как генератор сваяем, нормальное лектричество пойдёт — и медь рафинированную в товарных количествах тогда уже будем получать, и цинк. А значит, и латунь наконец с этого дела поимеем…

— А из неё — гильзы к патронам и снарядам, — тут же уловил суть спецназер.

— Милитаристы! — фыркнула Юлька, отчего мы все расхохотались.

— С помощью доброго слова и револьвера можно добиться гораздо большего, чем с помощью одного только доброго слова, — процитировал я ей Аля Капоне, — А ты, Волний, понял, что мы сейчас делали? — мой спиногрыз слушал нас с разинутым ртом.

— Разбирались, из чего делать прокладку.

— Да, в этот раз — прокладку. Но так можно разбирать любой вопрос, и это у нас называется "мозговой штурм". Один человек не может знать всё — кто-то хорошо смыслит в чём-то одном, кто-то в чём-то другом, в чём не разбираются другие, и в этом нет ничего стыдного. Стыдно не это, стыдно корчить из себя всезнайку и ошибаться оттого, что не посоветовался со знающими людьми. И неважно, кто этот знающий человек. Он может быть и ниже тебя по положению — солдат, крестьянин, даже раб. Это вовсе не значит, что учиться у них тому, что они знают и умеют лучше тебя, хоть в чём-то унизительно для твоего достоинства. Унизительно оставаться бестолочью, когда за недостающим знанием достаточно было только руку протянуть. Это ты понял?

— Понял, папа.

— А ты, Мато, и ты, Кайсар? — оба пацана тоже присутствовали и тоже слушали в оба уха.

— Поняли, господин.

— Вы видели вот этот крюк с цепью, который я привёз с островов, — я указал на висящий на стене большой бронзовый крюк на цепном поводке из бронзовых гвоздей, — Я специально заказал его тем рабам, которые его придумали, не пожалев на это гвоздей из числа привезённых нами, чтобы привезти сюда и показать Фабрицию, да и вам всем тоже. Теперь-то мы, конечно, снабдим Нетонис нормальными снастями, но вот это — образец того, что придумали и сделали обыкновенные рабы и до чего не додумался никто из нас, свободных и образованных, но слишком уж привыкших мыслить шаблонно. Пусть висит здесь и ежедневно напоминает нам о нестандартных подходах к решению проблем…

— Хорошо бы и в школе всем мальчикам класса показать, — заметила Юлька, — Ну, не в первом классе, конечно, а позже, когда уроки труда с металлом и технические предметы пойдут.

— Обязательно, — поддержал я, — У них там ещё несколько штук таких самоделок есть, которые мы им нормальными изделиями заменим, а эти — и в школу, и в музей, чтоб сохранились для истории. А к ним — ещё и те самодельные стрелы с наконечниками из гвоздей и акульих зубов, чтоб детворе понятнее было, для чего эта акулоловная снасть делалась. Заодно это будет ещё и хороший пример комплексного подхода к решению комплексной задачи…