Новая эпоха

— Мы потеряли больше десятка! — нудит Ротунд, вождь НАШИХ лузитан.

— Ну так и хватит с вас — куда ж ещё-то? — урезониваю я его.

— Но мои люди разъярены и рвутся отомстить, а ты запретил атаковать!

— Уйми их на время. Сейчас за вас — не только и не столько за вас, конечно, но и за вас тоже — мстим мы, а дальше — хватит и на вашу долю.

— И сколько нам ждать?

— Сколько понадобится, столько и будете ждать. Как кончатся у них герои, а остальные растеряют кураж, сломаются и побегут — так и настанет ваша очередь. А пока — держи людей, Ротунд!

— У моих людей терпение не бесконечное!

— Тем лучше — злее будут, когда наконец дорвутся…

Передние вражины — те из них, что успели уже на данный момент заделаться передними — преодолели завал из трупов и понеслись к "ежам", замахиваясь дротиками.

— Залп! — рявкнули центурионы, — Черепаха!

На каждый дротик противника пришлось до десятка наших, а сомкнувшаяся вслед за залпом чешуя фирей прикрыла строй. Если где-то кого-то из наших и зацепило, то разве только случайно, а пробить фирею, бросая дротик с коня при езде охлюпкой — это Гераклом надо быть.

— Опустить щиты! Залп! Черепаха!

Завал трупов дотянулся уже практически до самых "ежей", а весьма заметно поредевший противник, топчась, спотыкаясь и падая, всё больше осознавал, что идёт не на героические подвиги в духе славных предков, а на гарантированный убой…

— Вот как раз для этого, Ротунд, нам и нужны эти тяжеловооружённые войска, — напомнил я лузитану недавний разговор.

— Да я уж понял. Скоро уже нам действовать?

— Скоро. Отводи своих на правый фланг и жди команды. Битор! Сабан! Оба на левый фланг и тоже ждать команды! — в центре прямо по этому завалу конницей атаковать смысла никакого — хрен разгонишься толком, а конница именно стремительностью ценна. Наши дикари понеслись к флангам и выстроились на них позади легионеров, и вовремя — противник в основной своей массе как раз дозрел до мысли о важных и неотложных делах в противоположной от нас стороне.

— Один — один и два! Два — четыре и пять! Приготовиться! Разомкнуть линию! — Первая и Вторая когорты Первого Турдетанского на нашем правом фланге сдвоили свои шеренги, открыв интервалы, и то же самое проделали Четвёртая и Пятая когорты Второго Турдетанского на левом, — Разомкнуть "ежи"! — по команде центурионов передавшие свои пики товарищам и выбежавшие из строя солдаты передвинули часть заграждений, открыв проходы перед интервалами.

— Лёгкая конница ждёт твоей команды, Рузир! — царёныш как раз подъехал, и я протянул ему рупор, — Давай-ка, рявкни погрознее, а если не уверен, то понеразборчивее — там есть кому сообразить и на нормальный человеческий твой приказ перевести, — тот не был готов и слегка подрастерялся, и его следовало подбодрить.

— Кавалерия — в атаку! — рявкнул царский наследник.

— Центр — аттставить! Фланги — пашшёл! — подкорректировал я, забрав у него матюгальник — к немалому облегчению нашей тяжёлой кавалерии, расположенной позади легионеров в центре и банально не имеющей даже проходов для немедленной атаки. И наши лузитаны с кельтиками пошли — хорошо пошли, с душой, прямо с места в галоп и с лихим молодецким посвистом. Сразу видно, с каким нетерпением ждали этого момента!

— Ты уверен, что они не изменят? — поинтересовался Рузир.

— Во-первых, у нас в заложниках их семьи, — напомнил я ему, — Во-вторых, они уже понесли потери и жаждут мести. В-третьих, те уже успели незаслуженно оскорбить их обвинениями в предательстве, а такое разве прощают? А сейчас будет тебе вдобавок ещё и "в-четвёртых" — нагонят бегущих и пошинкуют их в мелкую окрошку, и после этого пути назад уже не будет. С этого момента они — НАШИ окончательно и бесповоротно…

— А нам сейчас что делать?

— Ну, для начала хорошо бы не пострелять своих, — я снова протянул ему рупор, — Командуй, "сияющий"!

— Лучники и пращники — прекратить стрельбу! — рявкнул царёныш. Они уже и самостоятельно перешли на навесную, и их центурионы уже и собрались давать команду на прекращение, и простой отмашки хватило бы за глаза, но должен же и номинальный главнокомандующий отметиться и поучаствовать в процессе, верно?

— Пулемёты — аттставить! — добавил я в поданный мне запасной матюгальник. Они и так уже расстреляли магазины и только перезарядились, не успев ещё навестись — и нехрен, абсолютно не надо нам тут того третьего пулемёта из той "дивизии" пана атамана Грициана Таврического, который всем был бы хорош, если бы только по своим не пулял.

— И что дальше?

— А дальше — самое время поддержать нашу лёгкую кавалерию тяжёлой. Мы с Володей сейчас этим и займёмся, а ты организуй продвижение тяжёлой пехоты — проходы по всей линии, когорты перестраиваются в походные колонны и спокойненько, без этой дурацкой спешки, преодолевают завал, а за ним — снова в боевой порядок и шагом вперёд. Перед ними не забудь выслать легковооружённые дозоры, следом — стрелков и конницу кониев. Остальная лёгкая пехота пускай свёртывает позиции и тоже выдвигается следом. Ну, сообразишь — командуй, в общем, — и мы со спецназером повели тяжёлую конницу к имеющимся уже проходам на флангах.

Выезжаем, рысим вперёд, нас обгоняет наш передовой дозор — турма конных лучников. Вряд ли нас там ожидают сюрпризы, но — орднунг юбер аллес. Метров двести где-то после наваленных нами супостатов чисто, а затем снова начали попадаться трупы и бесхозные лошади — явно уже работа наших лузитан с кельтиками. Сперва один, дротиком заваленный, затем ещё двое, потом четверо, а там уж и сплошняком пошли, и чем дальше, тем больше среди них уже срубленных мечами и фалькатами — нагнали наконец наши тех, ненаших. Хорошо поработали, на совесть, и будь эта работа не столь кровавого характера, так сказал бы даже, что любо-дорого смотреть. Об этом зрелище так, конечно, не очень-то скажешь. И навидались уже за прошедшие годы, и привыкли, но привыкнуть — это одно, а быть от этого в восторге — совсем другое. Просто это — пусть и не самая приятная, но тоже нужная работа, и кто-то один хрен должен её делать. Сейчас вот нашим дикарям очередь выпала. Гораздо омерзительнее, на мой взгляд, не это…

— Лучники, Вторая турма! Пресечь и разогнать! — указываю им на пейзан, что начали уже было собирать хабар с не ими заваленных покойничков, — И стеречь добычу до возвращения хозяев!

Я помощничкам нашим все ухи уже прожужжал о недопустимости грабежей местного населения, а полюбуйтесь-ка на это означенное население! Само-то далеко ли от наших дикарей ушло? Так когда солдат после боя, в котором и сам честно поучаствовал, на том поле мародёрствует, это по всем понятиям законно — ведь что с боя взято, то свято. А вот эти шакалы тут каким боком, спрашивается? Наши конные лучники подскакали, шуганули, погнали взашей — а прилично, млять, двуногих стервятников-то на халявку стеклось! С полсотни где-то, если с точностью "строго на глаз". Местность-то ведь здесь густонаселённая — тут деревня, там деревня. Окрестности Гасты, как-никак, от которой и до Гадеса уже рукой подать.

Вообще говоря, с наглости лузитанско-веттонских разбойников впору просто прихренеть. Сципион Назика накануне нашей операции "Ублюдок" у Илипы их настиг, где и сделал не без нашей помощи. Илипа, правда, на северном берегу Бетиса находится, но уже центр Бетики, как-никак. Недурно для первого большого набега? А дальше — всё больше и больше. Шесть тысяч латинских союзников Луция Эмилия Павла вырезаны ими уже в Бастетанских горах, которые практически у самого средиземноморского побережья, то бишь практически через всю Бетику эти хулиганы тогда прошли. Ну и теперь вот эта Гаста, которую римляне Астой называют, уже на самых подступах к Гадесу. И если сам финикийский Остров без флота для дикарей недосягаем, то его материковые пригороды вполне в радиусе действия их лёгкой конницы. Там, конечно, ополчение мобилизовано, да и окрестные турдетанские городки тоже в полной боеготовности, и только эта Гаста опять взбунтовалась и заключила союз с набежавшими с севера разбойниками…