Код бикини

- Не уверена, что нам стоит сюда возвращаться, - ответила я, все еще переживая недавний шок.

Груня посмотрела на меня с мимолетным изумлением и поплотнее затянула на банке бязевую обмотку. Мы сунули ее под мешок с генеральскими останками и вновь завинтили крышку.

Глава V. Храните деньги в сберегательной кассе.

Когда Бельский вернулся, мы были полностью собраны и даже успели привести себя в относительный порядок. Иванько сидел у крыльца на чемодане с прахом бледный, но почти вменяемый.

Бельского сопровождала уже знакомая 'Марлен Дитрих'. Она велела нам раскрыть дорожные сумки и лениво в них поковырялась. В этот раз обошлось без личного досмотра - Марлен справедливо полагала, что эффект может дать только неожиданный обыск.

- А оно не того, товарищ майор? - услышали мы полный сомнения голос Иванько. Он стоял над чемоданом и втягивал ноздрями воздух.

- Чего того?

- Не завоняет?

- Не говорите ерунды, лейтенант. Прах героя укупорен надлежащим образом в контейнер, оцинкованный гальваническим способом. Поскольку объем останков оказался меньше норматива, использование полноразмерного гроба было признано нецелесообразным. Конструктивно упаковка соответствует памятке по транспортировке трупов служебных собак...

- Крышка, товарищ майор, на барашки посажена, - продолжал излагать свои сомнения ординарец. - Хотелось бы как-то понадежнее что ли... Путь-то неблизкий.

- Ничего с вами не случится. Через час будете на судне, сдадите укупорку в камбуз на хранение. У них там ледник должен быть. Впрочем, если вы такой мнительный, вот вам.

Майор пошарил в бардачке 'виллиса' и протянул Иванько небольшой висячий замок на длинной хромированной дужке. Тот продел дужку в петли чемодана, защелкнул замок и опустил ключ в карман гимнастерки. Мы с Груней обменялись обреченным взглядом.

Отъезжая, мы с тоской оглянулись на виллу, не ощущая ни малейшей радости от предстоящей встречи с родиной. Дужка замка блестела на солнце гадючьей петлей, напрочь перечеркивая наше будущее.

Портовый причал был пуст, лишь на рейде покачивалось полдесятка катеров и в затоне на мертвых якорях стояла облепленная ракушками махина потопленного во время войны и недавно поднятого со дна немецкого парохода 'Берлин' - будущего флагмана советского пассажирского флота 'Адмирал Нахимов'.

С полчаса мы сидели на разогретых солнцем чугунных кнехтах, тупо глядя в покрытое солнечными бликами пустынное море. К молу подкатил Бельский. Он с трудом сохранял невозмутимость.

- Обстановка меняется, - бросил он хмуро. - Блокада так

называемых союзников путает все наши тактические планы. Транспорт оперативно изменил маршрут. Вечером он прямо из Любека, не заходя в Варнемюнде, уходит на Кронштадт. Сейчас мой водитель отвезет вас в Любек. Командиром вашей группы назначается старший лейтенант Иванько. Есть вопросы?

- Так ведь, товарищ майор, в Любеке же англичане... - вскинул брови ординарец.

- Да что вы говорите, лейтенант! - не выдержал Бельский. - Неужели англичане? Спасибо, что просветили! Однако не забудьте, что формально они все еще наши союзники. Английским владеете?

- Я в гимназии латынь изучал, товарищ майор, - потупился Иванько. - А в училище немецкий. Чтоб с врагом на его языке разговаривать... Так сказать, си вис пацем пара беллум. Если хочешь мира, готовься к войне.

- Не поспеваете вы за врагами, лейтенант, - с иронией упрекнул ординарца Бельский. - Фашистскую гадину мы уже раздавили. Но теперь обстановка такая, что пора английский учить. Будет приказ - поотрубаем головы и британской гидре, и американской. А потом, глядишь, и латынь пригодится, если придется освобождать латиноамериканских рабочих. Но пока извольте договориться, чтобы англичане вас без задержек пропустили в любекский порт. Хоть на языке глухонемых.

В моем мозгу забрезжила пока еще неясная мысль.

- Я могу перевести, товарищ майор , - подала я голос.

- Вот и отлично, Невельская, - повернулся ко мне Бельский. - В случае задержки подключайтесь. Ну, не будем время терять. В добрый, как говорится, час.

Часа полтора дорога петляла в прибрежных дюнах. За очередным поворотом открылась обширная речная долина. На отлогом склоне кипела работа. Английские 'томми' в альпийских шароварах копали узкие ямы. Цепочка пограничных столбов тянулась вдоль разлившейся в устье реки. Дорогу перекрывал шлагбаум, возле КПП маячил солдат в покрытой сеткой плоской, похожей на опрокинутую тарелку каске.

- Ни хрена себе! - воскликнул рябой водитель. - Воевали вместе с нами, а теперь, блядь, заборами отгораживаются.

- Прекратите выражаться в присутствии дам, сержант, - повысил голос Иванько, входя в роль начальника. - Невельская, за мной.

Следом за Иванько я выпрыгнула из кабины. Худосочный рыжий 'томми' глядел на меня во все глаза. Из КПП вышел сероглазый капитан в бежевой гимнастерке.

- Вы случайно не заблудились, господа? - спросил он саркастически. - Ваша оккупационная зона заканчивается вот у этого столба.

- Чего он хочет? - нахмурился Иванько. - Скажи ему, что мы

едем в Любек.

- О, Любек! - понял без перевода капитан. - Это хороший город. Но какого черта вам там нужно?

- Нам надо в порт, - ориентируясь на вопросительную интонацию англичанина, пояснил Иванько. - Ту-ту! - изображая пароход, он потряс поднятыми кулаками.

- Что везете в багаже? - спросил капитан, переходя с иронического на сухо-официальный тон.

Я перевела вопрос.

- Прах, - ответил Иванько, пытаясь краткостью выражений избежать лишних расспросов.

Англичанин удивленно вскинул на меня выгоревшие соломенные брови.

- Что такое 'прах'?

- Это такая русская аббревиатура, - быстро выпалила я по-английски. - ПРАХ - портативный радиоуправляемый армейский химпакет.

- Что-о? - протянул капитан, на глазах теряя фирменную британскую невозмутимость. - А ну-ка показывайте, что у вас там. Джонсон, досмотрите багаж.

Солдат открыл багажник 'виллиса' и принялся по очереди обыскивать наши сумки. Дойдя до чемодана с генеральскими останками, он взял в руку замок и вопросительно взглянул на Иванько.

- Это нельзя открывать, - тот отрицательно замотал головой. - Я же сказал, что это прах!

Вновь обретя хладнокровие, капитан отдал солдату короткое приказание. Рыжий тут же принес из домика КПП ножницы для резки колючей проволоки и мгновенно перекусил дужку замка. Первая часть моего рискованного плана сработала. Оставалось самое трудное - остановить обыск.

- Возможно, я не совсем точно перевела, - произнесла я неуверенно. - Слово прах имеет и другое значение. Это останки, человеческие останки.

- А вот мы как раз и посмотрим, - ухмыльнулся капитан. - Джонсон, откройте чемодан. Солдат приподнял на мгновение крышку и отшатнулся. Тяжелый трупный смрад поплыл над дорогой, сразу же вытеснив запахи цветущего луга.

- Да, это и вправду похоже на идиоматическую игру слов, - зажимая нос, вымолвил капитан. - Джонсон, пропустите этот протухший катафалк. В конце концов, мы пока еще союзники...

Груня смотрела на меня большими сияющими глазами.

Иванько, несмотря на присутствие дам, матерился последними словами.

В Любекском порту кипела работа. Поворачивались гусиные шеи кранов, разгружая стоящие в очереди суда. Слово 'блокада'

висело в воздухе. Холодная война набирала обороты.

Въезд на мол был закрыт полосатым шлагбаумом. Английский сержант энергично махнул нам рукой и крикнул, чтобы мы освободили дорогу. Наш шофер свернул на обочину, сержант поднял шлагбаум, и на мол въехал крытый брезентом 'студебеккер'. Из кузова под конвоем стали спускаться мужчины и женщины, преимущественно молодые, некоторые с детьми. До нас донеслась русская речь, однако в манере одеваться прибывших, в выражении их лиц - не привычно-покорном, а раздосадованном и даже разозленном было что-то не наше, не советское. Сержант с помощником пересчитывали людей. Красноармейцы под командованием капитана-краснопогонника строили их, подгоняя винтовками, в две шеренги.