Седьмая

И я подумала…

…Кто же ты такой?! Ну ладно, как ты взломал дверной замок мне не особо интересно, пусть полицейские разбираются, но как именно ты вошел в квартиру?! И что тебе здесь понадобилось?!

Сжалилась – сняла с него проклятие. Грабитель тут же задышал ровнее, и его бледные щеки порозовели. Значит, скоро придет в себя. Но уже не здесь, а в ближайшей больнице.

Было еще кое-что… Некая странность, которая не давала мне покоя. Думала так и сяк, пытаясь понять, когда его вывозили из квартиры, но разобраться не вышло. Сложно работать с тем, кто находится в бессознательном состоянии!

Пожалела, что его расспросят уже без меня – с подозреваемым отправился один из полицейских. Тут следователь тоже сжалился и отпустил Варвару Павловну домой, после чего вплотную заняться мною.

…Во сколько я ушла на работу? Не возвращалась ли днем в квартиру? Не замечала ли подозрительных людей? Не было ли у меня ощущения, что за мной следят? Не пускала ли я в дом тех, кого не ждала? Может, приходил кто… Картошку продавал, счетчики проверял?!

Я лишь качала головой. Нет, нет, не было ничего такого… Ничего подозрительного!

…Кто проживает со мной на одной территории? Какие ценности я храню в квартире?

– У меня нет ничего, – твердо сказала ему, – ради чего стоило так рисковать!

– Вы не представляете, Анжелика, ради чего в наши дни рискуют, – проникновенным тоном произнес следователь. – Я могу называть вас Лика?

Пожала плечами – пусть зовет, как хочет! – и тут же последовал новый виток вопросов о моей личной жизни. Особенно следователя заинтересовало то, что я недавно рассталась со своим… гм… парнем и теперь… «Никого у меня нет!» – заявила ему. Димочка меня предал, изменил с девицей из бухгалтерии, а про Артема я до сих пор не решила, есть он или нет… Вернулся ли в мою жизнь или все еще пребывает на другом краю пятилетней пропасти.

Дотошный следователь принялся расспрашивать о ссоре с Димочкой – вот же привязался! – но тут дверь на кухню распахнулась. В дверном проеме появился Степан, за широкой спиной которого маячил растерянный полицейский.

Маркус оказался прав. Явился оборотень, не запылился!

– Ликусь, как ты? – спросил у меня, не обращая внимания на полицейских. – Я приехал так быстро, как смог.

Пожала плечами. Разве кто-то его просил так спешить?!

– Бывает и лучше, – ответила я Степану. – Все живы, так что… Мог и не приезжать.

Делать ему тут совершенно нечего!

– Что здесь произошло? – строго спросил Степан у следователя.

Голос прозвучал недовольно, словно господин следователь центрального района Андрей Визулис лично виноват в том, что недосмотрел и что в мою квартиру забрался недозадержанный им преступный элемент.

Господину следователю такое обращение пришлось не по душе.

– Предъявите-ка документики, гражданин! – заявил он кислым тоном. – Кем же вы приходитесь пострадавшей?

– Никем! – ответила я, успев раньше оборотня.

– Пока еще никем, – согласился Степан, но произнес это таким тоном, что ни у кого не оставалось сомнений – в ближайшем будущем он собирался изменить ситуацию в свою пользу.

Затем шагнул на кухню, тут же ставшую значительно меньше в размерах – моя квартира не рассчитана на эту гору мышц! Двинулся было в мою сторону, и я даже немного растерялась, размышляя, чем бы из магического арсенала приложить… слишком уж активного альфу Серых и сделать это так, чтобы не вызвать вопросов у полицейских. Следователь тоже напрягся, но тут Степан подхватил мою черную сумочку, лежавшую возле кофейного аппарата. Открыл совсем уж по-хозяйски, на что я недовольно пискнула, обалдев от чужой наглости. Оборотень как ни в чем не бывало вытащил мой телефон, неодобрительно взглянул на мои разрезы и вырезы, на которые куда более одобрительно поглядывал молодой следователь.

– Ликусь, – заявил мне, вбивая в мой – мой! – телефон свой номер. На миг мелькнула татуировка на тыльной стороне левой ладони – ощетинившийся зверь, отличительная черта альф оборотней, которую, кажется, заметила не только я, – в подобных случаях сразу же мне звони! В любое время.

– Уж как-нибудь обойдусь! – мрачно сообщила ему, когда он положил мой телефон на место. – Степан, а тебе не кажется, что глобально тебе здесь вообще никто не рад?!

– Документики! – напомнил о себе следователь. – И объясните, гражданин, почему вы здесь, если вам никто не рад?

Документы оборотень показывать не стал, да и объясняться не спешил.

– На пару слов! – попросил следователя.

Они ушли и долго беседовали на лестничной клетке. О чем они говорили, я не знала, но Степан заглянул попрощаться, сказав, что завтра утром пришлет своего слесаря и что его парни за мной присмотрят. После чего ушел, а следователь вернулся к нашему разговору с куда более задумчивым видом, чем прежде.

Сделала ему и себе еще по одной чашке кофе, потому что вечер становился совсем уж томным. Дежурный полицейский от кофе отказался, сказав, что за сегодня выпил уже на два дня вперед, и я сочувствующе покивала.

Тут эксперты закончили работу, и мне разрешили – какое счастье! – осмотреть собственную разгромленную квартиру. И я прошлась по комнатам, разглядывая учиненный грабителем раскардаш. Больше всего пострадала гостиная – похоже, он скидывал с полок все без разбора, перетряхивал книги и шкатулки. Досталось и спальне – высыпал на трюмо мои украшения. Платяной шкаф грабителя не заинтересовал, а вот комод, в котором я хранила нижнее белье, проверил крайне тщательно, тоже вывалив все наружу.

…Что же ты искал, скотина?!

Следователь таскался за мной, не забывая время от времени отвешивать ехидные комментарии. Вроде бы хотел разрядить обстановку, но от его взгляда мне было не по себе. Дело вовсе не в том, что я его заинтересовала – к такому я давно уже привыкла! Плевать, что он с любопытством разглядывал мое разбросанное нижнее белье и даже подцепил пальцем кружевные трусики, которые я тут же отобрала.

Наплевать!..

Здесь явно что-то другое! Ведь с виду – обычный человек сложной профессии, поэтому и взгляд у него такой… соответствующий. Привык все подмечать, но мне все время казалось, что он подмечал слишком уж многое. Например, как я окуналась в магические потоки, когда лечила Варвару Петровну, затем «чистила» квартиру и снимала проклятие с незадачливого грабителя…

Вот и теперь застыл перед иконостасом. Вроде бы ничего специфического, но иконы были особенные, «заряженные», как говорила моя бабушка. К тому же рядом с ними лежало несколько магических камней, которые я использовала для сложных ритуалов, и пара ведьмовских амулетов…

Уж это его точно не касается!

– В спальне все в порядке, – сказала я следователю, решив поскорее его отсюда увести. – Ничего не пропало. Только раскидал все, свинья такая!

В кабинете удостоверилась, что ноутбук на месте. Затем продемонстрировала следователю нетронутое содержимое сейфа – паспорт и тонкую папку документов на квартиру и на машину.

Нет, на сейф точно никто не покушался!

В гостиной же я снова уставилась на черное пепельное пятно, похожее на чернильную кляксу.

– Утром его здесь не было, – сказала следователю.

– Наш подозреваемый устроил здесь небольшой пожар, – прокомментировал он. – Что-то сжег – скорее всего, фотографию – затем тщательно растоптал пепел, после чего свалился с сердечным приступом.

– Драматическое развитие событий, – осторожно согласилась я.

Но, скорее всего, так оно и было.

Буквально через минуту после того, как взломал дверь и прошел в гостиную, грабитель должен был почувствовать легкое недомогание. Это ощущение усиливалось с каждой секундой. Вскоре у него заколотило, закололо сердце, стали неметь руки. Голова раскалывалась, и вдохнуть с каждым разом становилось все сложнее. Я представила, как он метался по комнатам, сбрасывая все с полок, разыскивая…

Что именно?! Какую еще фотографию?!

Тщедушный фотоальбом – терпеть не могу фотографироваться! – так и стоял нетронутый, заваленный книгами, на полке под телевизором – я видела его яркий корешок. К тому же моих снимков в нем не было – только бабушкины, пары московских подруг и коллег по работе с какого-то юбилея.