Страница 4 из 5
- Что же, Эдмунд Станиславович, они вернули Вас на Землю и даже память стирать не стали?
- Память стёрли. Помню, иду я по улицам родной Варшавы, радуясь, что, наконец-то, увижу Эву и Тадека. Я тогда был уверен, что сбежал из лагеря для военнопленных. Правда, не помнил совершенно, как бежал и как до Варшавы добрался. Вот пытали бы - всё равно бы, наверное, не вспомнил. А как пришёл домой... В общем, узнал, что Эвы и Тадека больше нет. А наш ребёнок, которого Эва ждала, умер, не родившись. А отец, не выдержав издевательств фашистов, умер от сердечного приступа.
Я не хотел жить без моих родных. Глядя в равнодушные небеса, спрашивал: зачем я остался жив? Почему не погиб в лагере? Почему меня не убили вместо них? Но ответа не находил. С отчаяния я пошёл к реке, чтобы утопиться. Но мне опять помешали. Перехватили прямо на берегу и, не слушая возгласов протеста, затолкали в звездолёт.
Тогда память ко мне и вернулась. Вспомнил я тогда, что не бежал из лагеря. Стал кричать: "Зачем вы меня вообще откопали? Кто вас просил? И почему сейчас не даёте расстаться с жизнью? Оставьте меня, наконец, в покое!". А у них один ответ: "Если объект наблюдения опасен для самого себя, он должен быть под нашим контролем. Так сказано в инструкции". Я им: "Чёрт бы подрал ваши инструкции!". Хотя в принципе я человек спокойный, чертыхаться в общественном месте не в моём характере. Но тут как прорвало. Тогда мне сделали укол, и я отключился.
Последующие дни я помню плохо. Мне опять что-то кололи, отчего я много спал, а бодрствуя, с трудом воспринимал реальность, едва сознавал, кто я такой, и что здесь делаю. Про свалившееся горе я, конечно, помнил, но было ощущение, что это произошло не здесь и со мной, а с кем-то когда-то в неведомом где-то. Цимляне старались не упускать меня из виду не ни минуту, но меня это не волновало. Пусть что хотят со мной делают - мне было всё равно.
И такого вот безучастного они меня посадили в звездолёт, мы отстыковались от станции, куда-то полетели. Неделю болтаемся в космосе. Потом я не выдержал, спрашиваю: "Куда мы вообще летим?". До Земли-то мы летели не больше суток. Оказалось, наш путь - к звезде, которая по-нашему называется Канопус. У них там на исследовательской станции случилось ЧП - нянды напали, перестреляли половину исследовательского состава.
- А нянды - это кто? - не удержавшись, перебила я рассказчика.
- Это такие зелёные, похожие на медуз, с планеты Нянда. У них с цимлянами ещё с древнейших времён звёздные войны. Свою планету довели до экологической катастрофы, теперь на Цимель позарились. Несколько раз оккупировали, потом цимляне их в шею прогнали. Тогда у них вроде было перемирие, но нянды начали его потихоньку нарушать. Не знаю, как у них сейчас. Если цимляне по своему биологическому составу похожи на нас, землян, то нянды - они принципиально другие. У них тело на восемьдесят процентов состоит их серной кислоты.
- Потому, наверное, они такие злые, - предположила я.
- Возможно. Хотя люди, как я имел возможность убедиться, порой ничуть не добрее... Да, на чём я остановился? Перестреляли нянды половину сотрудников станции, кадров не хватало. Было принято решение прикомандировать часть исследователей с ближайшей. А ближайшая - в Солнечной системе, то есть, та, на которой я имел честь находиться.
А ещё у них на Канопусе нашлись живые организмы. Не на самой звезде, конечно, а на пятой планете. И притом от самих цимлян они немного отличались. Вот и решили, видимо, взять живого с третьей от Солнца. Проверить: вдруг у нас общие предки? Конечно, можно было просто привезли биологический материал, но когда объект исследования рядом, узнать можно гораздо больше.
Мало-помалу изучение системы Канопуса и жизни в ней меня увлекли. Цимляне, заметив мой интерес, всё больше доверяли мне разную работу. Что самое интересное, на пятой от Канопуса действительно есть жизнь, похожая на земную. Нет, людей там нет - в контакт можно вступить разве что с динозаврами. У них-то не было ледникового периода, вымирать им пока не от чего.
Свои исследования я записывал на электронных носителях. Чем-то они похожи на современные компьютеры. Но во времена моей молодости компьютеров не было. Поэтому мне пришлось долго вникать, что да как. Записи я вёл на своём родном, с земными названиями. Цимляне обещали вскорости вернуть меня на Землю. А поскольку я был не просто объектом наблюдения, но и активно им помогал, память мне обещали не стирать. При активном сотрудничестве инструкция этого не позволяет.
- Поэтому Вы так хорошо всё помните?
- Да. Вернули меня в Варшаву, оставили копию записей, как и обещали. Война к тому времени уже давно закончилась. Пока я летал к Канопусу и обратно на сверхсветовых скоростях (до встречи с цимлянами я был уверен, что это невозможно, по законам физики), Земля, по теории Эйнштейна, ушла на много лет вперёд. Вот и вернулся я, слишком молодой, чтобы быть чудом спасшимся Эдмундом Варнецким, но вполне подходящим по возрасту для его сына, который мог бы родиться. Так я и выдавал себя за него.
Все, кто знали Эдмунда Варнецкого, говорили в один голос, что я поразительно похож на своего отца. Даже вот пошёл по его стопам. Я ж до пенсии проработал учителем астрономии. В той же школе, где якобы работал мой отец. Женился на своей коллеге Марысеньке, царствие ей небесное. Она работала учительницей литературы. Она подарила мне двух сыновей: Тадека и Анджея. Младшенький, кстати, тоже астроном.
- А Ваша семья знает... Ну, про инопланетян?
- Марысенька знала. Я ей перед свадьбой всё и рассказал. Не хотел, чтобы с самого начала между нами была какая-то ложь. И её не было - ни тогда, ни в будущем.
- А с цимлянами ещё контачили?
- Больше нет. Теперь я уже даже не объект наблюдения. Лет пять назад, когда я сломал ключицу, мне сделали операцию и извлекли инородное тело. То есть, тот же датчик. Так что теперь, если меня собьёт машина или на голову камень упадёт, инопланетяне не будут восстанавливать. Да и что за интерес - со стариком возиться?
Уезжала я из Козельска тем же вечером. Глядя на проплывающие за окном леса, поля и небольшие станции, я всё думала: что буду делать теперь, когда точно знаю, что инопланетяне существуют и реально за мной следят?
"Что делать? - пришла вдруг в голову спасительная мысль. - Жить, что же ещё?".