Верь мне (ЛП)

На этот раз я ни от кого не скрываю свою улыбку.

— Знаю.

Мне неизвестно, что он спланировал, но на протяжении нескольких дней он не пускал нас на нижнюю палубу. Даже закрыл иллюминаторы, чтобы мы не могли подглядывать.

— Теперь ты, — говорит он Анжелике. Она фыркает, но я могу лишь предположить, что она уступает, поэтому и не спорит.

— Наконец-то, — говорит Джеймс, беря Ханну из моих рук, а затем направляет меня к лестнице, которая приведет нас в гараж.

Насколько я понимаю, мы куда-то едем. Может быть, на Бора-Бора в отпуск? Я не против пробежаться по магазинам.

— Спускайтесь, рыба-лев. И будьте осторожны. Подождите меня и не ебо… — Он замолкает, чтобы исправиться. — Не упадите в воду.

Мы с Анжеликой спускаемся, и когда добираемся до палубы, она прижимается всем телом к моему, пока мы ждем, когда Джеймс скажет нам, что делать дальше.

— Хорошо, по очереди, дамы. Я только усажу Ханну в детское кресло и скоро вернусь.

Он тихо напевает, пристегивая ее в маленькой лодочке внутри гаража для яхт. Мне нравится слышать, как он разговаривает с ребенком. Он может заставить ее улыбаться, как бы громко она ни плакала. Она очень сильно его любит.

— Хорошо, Анжелика, ты первая. — Анжелика спотыкается и жалуется, но Джеймс меняется. Становится мягким и защищающим. — Я держу тебя, просто сделай шаг вниз.

Я иду следующей, и когда усаживаюсь в лодке, Анжелика тянется к моей руке. Ей трудно. Она ничего не видит, и ей приходится довериться Джеймсу. И хотя я думаю, что большинство их споров — простая игра, так же, как и с Сашей, когда она была в этом возрасте, она боится доверять людям.

Я держу ее за руку и подбадриваю.

После этого двигатель с ревом оживает, и мы выезжаем из задней части яхты. Солнечный свет ударяет по моему лицу, и я считаю свои счастливые моменты. Мне так сильно повезло.

Я наслаждаюсь поездкой, и когда Джеймс глушит двигатель, мое сердце бьется немного быстрее. Я никого не слышу. Мы не можем быть на Бора-Боре. То место постоянно забито туристами.

— Где мы? — спрашивает Анжелика.

— Снимай повязку и посмотри, — отвечает Джеймс.

Поднимаюсь и стаскиваю мягкую ткань по лицу.

— На острове. Как оригинально, — язвит Анжелика. — За последний год я не видела ничего, кроме островов.

Но я вижу то, чего не видит она. Структура, встроенная в холм со стороны этого острова, не отель.

— Это дом, — говорю я.

Джеймс крепко держит малышку Ханну на руках, когда обнимает меня. И затем он также сгребает в объятье Анжелику.

— Не просто дом, детка. А наш дом.

Мне приходится нахмуриться, чтобы сдержать слезы. Сколько раз за последние одиннадцать лет я спрашивала его, можем ли мы осесть где-нибудь? Минимум сотни. И его ответ был неизменным: «Не можем, Харп. Мы пока не можем перестать убегать. Пока нет. Это не безопасно».

Он мягко целует меня и шепчет напротив моего рта.

— Теперь мы в безопасности. Теперь мы в безопасности.

Саша

Два года спустя

Лорен катается на лошадках с принцессой Рори, принцессой Ариэль и Кейт, пока Файв выкрикивает им подсказки по верховой езде из небольшой арены для езды в конюшне на заднем дворике Спенсера и Вероники. Несколько дней назад он вернулся домой из своей летней школы в Стэнфорде и даже на секунду не может оторвать глаз от своей королевы. Через пару лет он будет убит горем, потому что Рори закончит Сент-Джозеф, а он получит степень бакалавра в области компьютерной техники. Нет ни единого шанса, что он сможет посещать среднюю школу со степенью бакалавра. То есть сейчас он притворяется, а Форд и Эш позволяют ему оставаться в Сент-Джозефе, потому что, ну, это Файв. Он настойчив. Он уламывает их.

Хочет то, чего хочет его сердце.

И я понимаю его желание.

Я тоже кое-чего желаю.

— Она ведет себя естественно, — говорит Джекс, указывая на Лорен верхом на пони.

— Ага, — соглашаюсь я. Но меня отвлекают. Вечеринка в разгаре. Все здесь, в доме Спенсера, в День труда. Дочери Рук и Ронина, Спэрроу и Старлинг едят арбуз и играют в «Пирожное». Две другие девочки Вероники, принцесса Бель и принцесса Жасмин — имена Файва вошли в моду (как я уже сказала, он настойчив) — плавают с тремя девочками Сидней и Мерка. Рук заплетает волосы Анжелике, а Харпер и Джеймс учат маленькую Ханну и сына Спенсера Оливера взбалтывать воду ногами. Другие парни, помимо Джекса, сидят в баре у бассейна и смотрят спортивную передачу. А другие девушки, помимо меня, загорают на шезлонгах у края воды.

— Что случилось? — спрашивает Джекс, скользя в гамак под гигантским деревом конского каштана. — Ты хорошо себя чувствуешь?

Я нерешительно киваю.

— Врешь.

Не вру. Я действительно не вру. И не могу скрыть улыбку, которая появляется на моем лице, когда он пытается меня понять. Но у меня нет слов. Поэтому я просто беру его руку и кладу себе на живот.

Он вопросительно вскидывает брови. А потом мы оба разражаемся смехом.

— Мы победители, — говорю я, глядя ему в глаза. И затем кладу ладонь на его покрытую щетиной челюсть и целую его, как он поцеловал меня в первый раз. Тогда, когда у меня был очень плохой день, и он был там, чтобы сделать его лучше. Когда отказался принять ответ и попросил меня не сопротивляться ему, а я поняла, что не могу. Когда он пообещал мне безопасность и исполнил свое обещание.

Я потратила десять лет на тоску по жизни своей мечты, которой никогда не хотела жить.

Больше не потрачу ни секунды.

Потому что любовь никогда не стоит тратить впустую.

Мы выигрываем.

КОНЕЦ