Алби

Алби сидела, поджав ноги, и боролась с весьма противоречивыми чувствами. Горечь и омерзение к самой себе мешались в ней с глухой ненавистью к Гарту и параллельно с пониманием, что без него она не выживет. Просто не выживет, умрёт, она всего лишь слабая девушка, ни разу в жизни не забиравшаяся дальше пары миль от Института. Если «красногалстучник» по каким-то причинам раздумает таскать с собой заложницу, она попросту пропадёт ни за грош. Она снова вспомнила слова Рифуса о том, как мало Алби и её коллеги ценят каждый прожитый миг. Сейчас этот помешанный решил наведаться во Внешний мир, о котором и говорили-то шёпотом. Половине рассказов Алби не верила, хотя прекрасно понимала, какое воздействие на живые организмы оказывают радиация и бактериальное оружие. Рифус всё равно притащит её туда, раз уж вбил себе в голову. Интересно, а сам он тоже подвергался воздействиям яда древней войны?

— Ты был там... — прошептала Алби, глядя в землю. — Зачем?

— Искал тех идиотов, что пытаются приспособить к своим исследованиям предметы из Внешнего мира. Между нами говоря, их на удивление много. Пару лет назад бригада накрыла чуть ли не сообщество таких вот фанатиков, считающих, что Внешний мир необходимо исследовать, подогнать под нужды Ойкумены и всё такое. От безобидных мечтателей эти ребята отличались тем, что искали добровольцев, которые притаскивали бы им из-за Грани всякие листочки-семена. Эти сталкеры потом оказывались в местах длительного пребывания, некоторые умирали. Вся шайка получила пожизненное. Отрава Внешнего мира не должна пересекать границы Ойкумены.

Рифус рассказывал Алби всё это и усмехался про себя. Девушке страшно до одури, она боится и мира за Гранью, и его, Рифуса Гарта, её аж трясёт, но сквозь пелену бесконечных слёз в её глазах уже мелькает жадное любопытство настоящего исследователя. Учёного, который не способен устоять перед искушением увидеть небывалое. Гарт тихонько хмыкнул. «Вот там мы с тобой и подружимся по-настоящему, Алби Мирр. Там ты мне всё выложишь, и про «Гипнос», и про что только пожелаешь, добровольно, ты сама не будешь ожидать от себя такой откровенности. Потому что в случае твоей преждевременной смерти мне нужна будет вся информация. А Внешний мир располагает к поразительной откровенности и на удивление сплачивает коллектив».

— Тогда привал на полчасика и в дорогу. Не смотри так, я не собираюсь тебя трогать. Мне сейчас не до этого. И советую все расспросы отложить на потом. Пересекать Грань дело хлопотное и действующее на нервы даже мне.

Алби сидела на камне, уткнувшись подбородком в колени и сцепив руки. Она мучилась мыслью, только что пришедшей ей в голову и затмившей даже её собственные злоключения. Девушка скашивала глаза на Гарта, но спросить не решалась. Мало ли как отреагирует этот ненормальный. Он запретил ей задавать вопросы, но девушке отчего-то стало это абсолютно безразлично. Внутри Алби бушевал целый вихрь эмоций, заставляя нервно кусать губы, и вовсе не из-за лейтенанта Гарта. «Была — не была. Пристрелит, оно и к лучшему. Хоть не мучиться больше».

— Рифус, — тихо произнесла Алби, обращаясь к камешку у ноги.

Тот повернул голову, немного удивившись. «Ну что там ещё?»

— Да?

— Я могу у тебя... могу задать один вопрос?..

Гарт внимательно посмотрел на девушку. В её глазах отражалась такая мука, что даже он опешил.

— Говори.

— Кит... Он сам пришёл к вам? Сам, Рифус? Скажи, пожалуйста... Он... сам пришёл?

Рифус Гарт помолчал. «А, какая разница. Ударом больше, ударом меньше. Ей, кажется, уже всё равно.»

— Наша группа вела разработку проекта «Гипнос». Я лично наблюдал за Китом Триггом, так как было решено, что он лучше всех подходит на отведённую роль. Я не вербовал его, если тебе важно. Он действительно рассказал всё добровольно и согласился сотрудничать. Но проект привлёк внимание «Красного отдела» гораздо раньше.

— Но как?! — Глаза Алби расширились. — Никто из нас не распространялся об этой работе. Никто! Как... как вы могли узнать о ней... до Кита...

Рифус Гарт рассмеялся. Господи, ей бы о своей участи горевать, а она всё пытается понять, откуда растут ноги у этой заварушки.

— Алби, у меня полно агентов в вашем Институте. Думаешь, ваш доброволец Дор, этот волонтёр, на котором ты испытывала свои задумки, просто так, за милую душу согласился стать подопытной свинкой в проекте, который чёрт его знает, чем мог обернуться?

— Дор?.. — У Алби на несколько секунд пропал дар речи. — Дор... он что... он из вашей...

— Дор обычный сотрудник Института, младший лаборант отдела физиологии. Он не «красногалстучник», если ты об этом. Но молодому человеку хотелось жить на широкую ногу. Отдел снабжает его карманными деньгами в обмен на небольшие услуги. Хотя с вашим «Гипносом» от него было поразительно мало толку. Поэтому было решено взяться за вас всерьёз.

— Дор, — как заведённая, бормотала Алби, сцепив побелевшие пальцы, — Дор... И Дор тоже... Господи, да неужели нет ничего, что не привлекало бы внимание вашей конторы?

«Бог ты мой, как её вштырило. Однако ж, это хорошо. Так мы добьёмся прогресса значительно быстрее, чем она сидела бы в своей раковине. Не буду её трогать пару-тройку дней. Пусть придёт в себя. А за Гранью дело пойдёт веселее».

— Ты мне всё это рассказываешь... — Девушка шмыгнула носом. — Это же секрет...

— Невелика тайна. Если бы ты согласилась сотрудничать, так и так бы узнала. Ты что, — он даже головой покачал, — насмотрелась детективов про заложников, которым главный злодей выдаёт какие-то сведения, потому что знает, что они уже не жильцы? Брось, Алби. Жизнь это совсем не триллер на экране. Она более многогранна.

— А профессор? — вдруг вскинула она глаза. — Господи, а профессор?

— Он умер, — бросил Рифус. Алби вздрогнула, но глаза, почти налившиеся слезами, так и не опустились, и только губы её дрожали, стараясь не скривиться в мучительной гримасе.

— Откуда ты знаешь? — тихо спросила она.

«Уже даже не плачет. Видать, всё, перешла черту».

— Я точно знаю это, Алби, — Рифус взял её за подбородок и посмотрел в глаза, — я это точно знаю. Меня отправляют под трибунал именно за это. Но я его не убивал. Ты можешь мне верить, можешь не верить, можешь думать, что хочешь. Я не убивал Эрвина Вайльда. Его смерть, как и твоя, никому не нужна, и меньше всего мне.

Алби молчала, пытаясь как-то привести мысли в порядок и забыв даже, что он так её и не отпустил, всё ещё держа двумя пальцами за подбородок. И вдруг мозаика сложилась.

— Ты им мстишь, — она смотрела распахнутыми глазищами Гарту в лицо. — Господи, да ты им просто мстишь. И всё вот это... этот кошмар... этот... ради мести? Это ради мести?

— С чего ты взяла? — Ничего себе поворот. Рифус Гарт понял, что кое-чего совершенно не учёл, а именно женскую интуицию вкупе со способностью Алби делать логические выводы из очевидных вещей. И пусть девушка немного ошиблась в мелочах, в целом суть она ухватила верно. Весь этот беспрецедентный по наглости демарш Рифус Гарт устроил из мести. Его личной мести капитану Рону Гиру и «Красному отделу».

«Вот поэтому я до сих пор и не женат. Всё-таки от женщин одни сплошные проблемы и головная боль».

Алби не знала, что ему ответить. Она абсолютно ясно видела в его глазах решимость, присущую человеку, окончательно сделавшему выбор. Он оказался не террористом, требующим выкуп за свою жертву, как думала Алби поначалу. Рифус был готов идти до конца в своём намерении расплатиться с бригадой за обвинения, в которые он не верил, и последующий трибунал.

«Да он же смертник, — внезапно внутри у девушки всё похолодело, — он же настоящий смертник. Ему неважен ни «Гипнос», ни она, Алби Мирр, ни его собственная свобода. Он хочет сделать что-то, что уничтожит «Красный отдел»... Он фанатик, только вот полюс у него поменялся... господи, что же со мной будет...»

— Всё, подъём. — Рифус встал с камня, отряхнулся и подошёл к лодке. — Залезай.