Страница 13 из 21
В основном это были письма от многочисленных родственников. Дядя Тайлер рассыпался в благодарностях за новую монету в коллекцию. Еще бы, мне ее добывал Льерт благодаря своим связям. Сама монета появится в обращении не раньше конца года, и в ограниченном количестве экземпляров. Тетя Летисия искренне восхищалась присланным комплектом полотенец для кухни. А то я не знаю, что она давно мечтала о расцветке не в цветочек или фрукты-овощи, а со строгим геометрическим орнаментом.
А еще я знала, кому из родственников делать стоящие подарки, а кому достаточно банальных сувениров. Хотя, кузине Синтии я отправила изящный гребень и заколку для волос, намекая, что наши детские размолвки из-за сладкого давно пора забыть. И вот сейчас держала от нее толстое письмо, где она сожалела о потерянных годах общения. Что ж, посыл был понят верно, а дальше… А дальше у меня есть толпа родственников, у которых в случае неприятности можно скрыться. И пусть часть из них – седьмая вода на киселе, и не все они сильные маги, но искать меня могут очень и очень долго, особенно если не сильно задерживаться у каждого. А уж если они все соберутся, тут и ковен с управлением не помогут.
Одно письмо было от Шианы. Дриада рассказывала, что малыши уже потихоньку начинают толкаться, и вообще, характер у них явно будет папочкиным. Правда, сколько их пока не понятно. А еще она ждет не дождется, когда Динар разделается со своим заданием и найдет себе достаточно спокойное место. Собственно, дальше следовал поток вопросов, как у меня дела, как отношения с магистром и долго ли еще меня собираются держать на правах любовницы.
Мама и бабушка, не сговариваясь, в своих письмах интересовались моей безопасностью. Хорошо, когда родня заботливая, но временами напрягает. Еще бабушка отмечала, что Гром временами себя странно ведет. Словно что-то важное припрятал рядом с конурой, она как-то, пользуясь тем, что дед и пес на рыбалке, пробовала найти его сокровище, но так ничего и не увидела. Надо будет написать бабуле, чтобы и не искала, потому что Гром – единственное живое существо, которому я доверяю. Он просто не сможет рассказать, что и где спрятано, даже если захочет. Да о том, что он, по просьбе хозяйки, сторожит что-то очень важное, могут знать все окрестные собаки. Но даже оборотни не понимают их лая, так что секрет останется секретом.
Еще несколько писем с благодарностями и поздравлениями от совсем уж дальней родни и приятельниц детства и по учебе, кому и я до начала праздников отправляла поздравительные открытки. В общем, обязательная предпраздничная и послепраздничная куча писем. Благо получаю я ее только два раза в год на дни зимнего и летнего солнцеворота. Ответить из всей кучи надо от силы на десяток писем. Чем я и решила заняться в ущерб работе.
Осторожно высунула из спальни голову и прислушалась. В дверь кто-то стучал, но не активно. Видимо убеждаясь, дома ли хозяева. Раз стучит, надеется, что я тут. Или точно знает от миссис Трис, что не вызывает желания открывать. Льерту ключи не нужны, старшие обормоты давно уже отправили бы вестник, а раз ничего нет, открывать я не намерена. И вообще, мой дом – моя крепость. На этой комнате столько охранок, плюс колечко, что я буду дура дурой, если попытаюсь высунуть нос наружу. Даже если это всего лишь кто-то из ректората хочет от меня чего-то дико важное.
Я заглянула в кабинет, но увиденное не порадовало – гора бумаг, пакетов, и чего-то непонятного ясно давала понять, в вотчине Льерта мне не поработать. Придется устраиваться в другой комнате. Перенеся в спальню все, что мне могло понадобиться, я положила на стул бумагу, поставила рядом на полу перья, чернила, устроилась рядом с импровизированным столом и погрузилась в написание ответов. Очнулась, когда стало неудобно писать – стемнело. Вздохнув и помянув недобрым словом излишне настойчивых, я так же тихо унесла письменные принадлежности, готовую почту убрала в свой ящик комода и легла на кровать. Сначала думала, что немного полежу, но не заметила, как уснула.
Разбудили меня голоса, что-то обсуждавшие на повышенных тонах. Я попыталась отрешиться от них, но не получалось. Сначала я подумала, что кто-то в коридоре с кем-то ругается. Потом вспомнила про изоляцию и поняла, разговор идет в гостиной. Значит, Льерт вернулся. Я встала, нащупала тапки и подошла к двери. Рука легла на ручку, и я собиралась выйти, как услышала недовольный голос магистра.
– Меня не волнует, что вы от меня требуете. Я уже сказал, что не буду этого делать, пока есть мизерный шанс. И не пытайтесь меня шантажировать, вам же хуже будет.
Желание выяснять, кто собеседник, пропало моментально. Я тихонько вернулась к кровати, скинула тапки, забралась обратно, завернулась в одеяло с головой и сделала вид, что сплю.
Долго притворяться не пришлось. Видимо, разговор закончился куда быстрее, чем я думала. Потому что минут через десять-пятнадцать я услышала шаги, а потом мужчина опустился радом на кровати.
– Крис, – теплое дыхание коснулось моей макушки. – Кристи, просыпайся. Что ночью делать будешь?
– Ммм… – я выпуталась из одеяла и потянулась. – Мы придумаем.
Мужчина улыбнулся. Да, мне точно припомнят эти слова. Главное, что я на самом деле выспалась, в отличие от вставшего неизвестно когда, но явно рано магистра. Так что кто кого еще.
– Тебя в ректорате искали, – сообщил он мне после того, как я сходила в ванную умыться и прогнать остатки сна.
– Если это было утром, то я там отметилась, а потом сбежала от их пожеланий детишек. Кстати, нам апартаменты побольше предлагают.
– Раз предлагают, надо брать, – решил мужчина. – А искали недавно совсем.
– Могли бы и вестник прислать, а раз его нет, значит ничего срочного, – буркнула я. Сегодня туда идти уже поздно, а вот завтра придется. – Кто хоть?
– Отдел кадров, вроде как, – обрадовал меня Льерт. – Я так понял, надо пару заявлений написать, что-то связанное с новой категорией.
– Ладно, схожу, – а что делать. Пусть основной источник моих доходов – карманные деньги от родни, прибавка к зарплате лишней не будет. Особенно на такой нервной, как оказалось, работе. Уж извините, но постоянные проникновения в ночное время стоит оплачивать отдельно.
– Тебе почта, – я кивнула на стопку писем на комоде.
Льерт поблагодарил, после чего переключил внимание на почту. Судя по тому, что я услышала, настроение у него сейчас не самое лучшее. Трогать мужчину не разумно. Поэтому, оставив разозленного неизвестным магистра, я вышла в гостиную и занялась чаем. Внезапно мое внимание привлек листок бумаги на полу под креслом. Я подняла его – видимо, та самая записка, что торчала в двери, и которую я выронила, когда торопилась спрятаться от неизвестного преследователя. Поскольку имени на листке не стояло, я развернула его. Набор цифр, букв и каких-то знаков. Явно не мне.
Вернувшись в спальню, я протянула листок мужчине.
– Это тоже тебе, надо полагать.
– Крис, – бумагу вырвали у меня из рук, – тебе не говорили, что читать чужую переписку не хорошо?
– Извини, – я с трудом сдержалась, чтобы не ответить ему в тон. – Там не стояло, кому записка. Все знают, что я живу в твоей комнате.
– Прости, – мужчина отложил все бумаги в сторону, поднялся, обнял меня и крепко прижал к себе. – Я не хотел тебя обидеть, – меня поцеловали. Не так долго и страстно, как хотелось бы, но приятно.
– Тяжелый день?
– Можно и так сказать. Все от меня что-то хотят.
– Понимаю, – вздохнула, не сдержалась. – Сама сегодня провела несколько часов в ректорате. И самыми приятными были только первые два, когда мы с ректором разоряли финансовый отдел.
– Успешно?
– Не знаю. Мы с архимагом Бартингсом писали заоблачные цифры, зная наших гномов. Надеюсь, по одному новому экземпляру энциклопедий они дадут купить, а то старых маловато. Ну и в хранилище стеллажи, пару сейфов, и по мелочи всего должно перепасть.
– Кристина, – мужчина немного отстранился и посмотрел на меня, – вот объясни, а зачем в библиотеке сейф, если есть особое хранилище?