Супруги по соседству

– Все чисто.

– Попробуем в доме, – с облегчением сказал Расбах. Он надеялся, что пропавшая девочка еще жива. Ему хотелось ошибаться насчет родителей. Хотелось ее найти. Но он напомнил себе, что не стоит питать надежд. Он должен оставаться объективным. Он не может дать волю эмоциям в расследовании. Иначе он не выживет.

Собаки, не переставая обнюхивать воздух, поднялись на крыльцо и вошли в дом. Внутри кинолог повел их наверх, чтобы они начали с детской.

6

При виде собак Энн подняла голову, высвободилась из-под руки матери и нетвердо встала с дивана. Она проводила взглядом кинолога, который, не говоря ни слова, повел собак на второй этаж.

Она почувствовала, что рядом встал Марко.

– Они привели ищеек, – сказала она. – Слава богу! Наконец-то мы сдвинемся с мертвой точки, – она почувствовала, как он подался к ней, и отстранилась. – Я хочу посмотреть.

Детектив Расбах, подняв руку, преградил ей путь.

– Будет лучше, если вы останетесь здесь и дадите собакам делать свое дело, – мягко сказал он.

– Мне принести что-нибудь из ее одежды? – предложила Энн. – Что-нибудь, что она носила недавно, и я не успела постирать. Могу достать из бака для белья в подвале.

– Это не собаки для розыска пропавших, – сказал Марко.

– Что? – спросила Энн, поворачиваясь к нему.

– Это не собаки для розыска пропавших. Они ищут трупы.

Только тогда она поняла. С побелевшим лицом она посмотрела на детектива.

– Вы думаете, мы убили ее!

Ее вскрик заставил всех замолчать. Все присутствующие потрясенно застыли на месте. Энн увидела, как мать прижала ладонь ко рту. Отец сдвинул брови.

– Это же абсурд! – воскликнул Ричард Драйз, и его лицо налилось кирпично-красным цветом. – Вы же не можете всерьез подозревать, что моя дочь причинила вред собственному ребенку!

Детектив не ответил.

Энн смотрела на отца. Он всегда, сколько она помнит, вставал на ее защиту. Но сейчас он мало чем мог помочь. Кору похитили. И глядя на него, Энн поняла, что впервые в своей жизни видит отца испуганным. Он боится за Кору? Или за нее? Неужели полиция действительно считает, что она убила собственного ребенка? Энн не осмеливалась взглянуть на мать.

– Лучше бы вы занялись своей работой и нашли мою внучку! – сказал отец детективу, пытаясь, очевидно, за враждебностью скрыть страх.

Некоторое время все хранили молчание. Никто не знал, что можно сказать в такой дикой ситуации. Они просто прислушивались к цоканью собачьих когтей по деревянным доскам пола над головой.

Наконец, Расбах ответил:

– Мы делаем все, что в наших силах, чтобы найти вашу внучку.

Напряжение Энн достигло крайней точки. Она хотела, чтобы ей вернули ребенка. Хотела, чтобы Кора вернулась невредимой. Ей невыносима была мысль о том, что ее малышка страдает, что ей делают больно. Энн почувствовала, что может потерять сознание, и снова опустилась на диван. Мать тут же обхватила ее рукой за плечи оберегающим жестом. На детектива она больше не поднимала глаз.

Собаки сбежали по лестнице. Энн подняла взгляд и повернулась, чтобы увидеть, как они спускаются. Кинолог покачал головой. Собаки вошли в гостиную, и все они – Энн, Марко, Ричард и Элис Драйзы – застыли в абсолютной неподвижности, словно опасаясь привлечь их внимание. Энн сидела на диване, как окаменевшая, пока собаки бегали по коврам в разных частях гостиной и принюхивались, исследуя комнату. Затем они подошли к Энн и обнюхали ее. За спиной стоял полицейский и следил за собаками, возможно, готовый арестовать их с Марко на месте. «Что, если собаки залают?» – подумала она, и от страха у нее закружилась голова.

Все как будто накренилось и скользило вниз. Энн знала, что они с Марко не убивали своего ребенка. Но она была беспомощна и напугана.

Ей было известно, что собаки чуют страх. Она вспомнила об этом сейчас, когда смотрела в их почти человечьи глаза. Собаки обнюхивали ее, ее одежду; она почувствовала на себе их прерывистое дыхание, теплое и пахучее, и отпрянула. Попыталась не дышать. А потом они оставили ее и переключились на родителей, затем на Марко, который в одиночестве стоял у камина. Когда они, по-видимому, ничего не найдя в гостиной, перешли на кухню, Энн с облегчением вернулась в прежнее положение. Она слышала, как стучали по кухонной плитке их когти, потом – как они вприпрыжку спустились по задней лестнице в подвал. Расбах вышел из комнаты вслед за ними.

Семья осталась в гостиной в ожидании. Энн не хотела ни с кем встречаться взглядом, поэтому, не отрываясь, смотрела на часы на каминной полке. С каждой уходящей минутой она чувствовала все большее отчаяние. Ей казалось, будто ее ребенок все сильнее и сильнее удаляется от нее.

Энн услышала, как открылась дверь из кухни на задний двор. Она представила, как собаки обыскивают его: сначала сад, потом гараж, а потом выходят в проулок. Ее глаза неотрывно следили за стрелкой часов на каминной полке, но вместо нее она видела собак в гараже, снующих между разбитыми горшками и ржавыми граблями. Она сидела в оцепенении, слушая, ожидая их лая. Она ждала, охваченная тревогой, и думала о выключенном датчике движения.

Наконец вернулся Расбах.

– Собаки ничего не нашли, – сказал он. – Это хорошие новости.

Энн физически ощутила облегчение сидящей рядом матери.

– Теперь мы наконец-то можем сосредоточиться на поисках моей внучки? – спросил Ричард Драйз.

Детектив ответил:

– Мы ищем ее, поверьте.

– Что дальше? – желчно произнес Марко. – Что от нас теперь требуется?

Расбах ответил:

– Нам придется задать вам обоим много вопросов. Возможно, вам известно что-то, о чем вы сами не подозреваете, но что может оказаться полезным.

Энн с сомнением взглянула на Марко. Что нам может быть известно?

Расбах добавил:

– И нам нужно, чтобы вы пообщались с журналистами. Возможно, кто-то что-то видел или увидит завтра или послезавтра, но не обратит внимания, если не будет в курсе происшествия.

– Хорошо, – отрывисто сказала Энн. Она пойдет на что угодно, чтобы вернуть дочь, хотя перспектива встречи с журналистами приводила ее в ужас. Марко тоже кивнул, хотя явно нервничал. Энн мельком подумала, что волосы у нее грязные, а лицо опухло от слез. Марко взял ее за руку и с силой сжал.

– Может быть, назначить вознаграждение? – предложил отец Энн. – За информацию. Я найду деньги. Если кто-нибудь что-то видел и не хочет говорить, он дважды подумает, если мы предложим правильную сумму.

– Спасибо, – произнес Марко.

Энн молча кивнула.

У Расбаха зазвонил мобильный. Это был детектив Дженнингс, который опрашивал соседей.

– Похоже, мы что-то нашли, – сказал он.

Расбах почувствовал, как обостряются инстинкты. Им отчаянно нужна была зацепка. Через несколько минут он уже был на параллельной улице, через проулок от дома Конти.

Дженнингс ждал на крыльце. Он постучал, и дверь сразу же открыла женщина лет пятидесяти. Ее явно подняли с постели. На ней был халат, волосы подобраны невидимками. Дженнингс сказал, что ее зовут Пола Демпси.

– Детектив Расбах, – представился Расбах, показывая женщине значок. Она пригласила их в гостиную, где в кресле сидел ее разбуженный муж, в пижамных штанах и с всклокоченными волосами.

– Миссис Демпси кое-что видела, и это может быть важным, – сказал Дженнингс. Когда все расселись, он продолжил: – Расскажите детективу Расбаху то же, что и мне. Что вы видели?

– Хорошо, – ответила она и облизала губы. – Я была в ванной на втором этаже. Приняла аспирин, потому что у меня разболелись ноги после работы в саду.

Расбах ободряюще кивнул.

– Ночь сегодня жаркая, поэтому, чтобы комната проветривалась, мы не стали закрывать окно. Оно выходит в проулок за домом. Дом Конти через дорогу и немного в сторону от нашего.

Расбах кивнул: он уже обратил внимание на расположение домов. Он внимательно слушал.

– Я как раз выглянула в окно. Проулок оттуда ясно просматривается. И мне было довольно хорошо видно в темноте, потому что я не включала свет.