Атаманский клад

- Приехали, положим труп на лестничной площадке первого этажа, я позвоню в дверь, скажу, чтобы жена забрала тело друга. И сразу отчаливаем.

- Она узнает твой голос, - приподнял валютчик плечи.

- Я его изменю.

За старой облупленной дверью не смогли сразу понять, о чем идет речь, наконец, надолго замолчали. Подельники, выскочив из подъезда, сели в джип, руки у них оказались немного развязанными. Машина завернула в первый же переулок, запетляла в бесконечных каменных лабиринтах. Когда отъехали на приличное расстояние, оба как по команде мысленно перекрестились, пожелав усопшему царствия небесного. Теперь можно было позаботиться о собственной судьбе.

- Ты ничего еще не решил? - спросил перекупщик, снова натягивая перчатки.

- Ты это о чем? - повернулся к нему Коца, вытирая лицо платком.

- О месте, в котором надо бы спрятать сундук с драгоценностями. Он у меня пока под ногами.

- В нем лежит и моя часть орденов с колечками, выуженных у колхозника.

- Я об этом не забывал. Так что будем делать?

- А где находится это место?

- Рядом с центральным рынком, чтобы меньше плутать в каменных лабиринтах.

- Хорошо, деваться при подобных раскладах действительно некуда, - Коца притормозил перед красным сигналом светофора, осмотрелся по сторонам. - Один вопрос, какие гарантии ты мне даешь?

- Никаких, - твердо заявил Микки Маус. - Я уже сказал, что мы с тобой повязаны кровью.

Валютчик, когда пересекли перекресток и окунулись во тьму следующей улицы, повернулся к подельнику, внимательно всмотрелся в выражение на его лице. Но перекупщик сосредоточенно изучал дома, проплывающие мимо, он словно отрешился ото всего. Его независимое поведение показалось самым надежным доказательством.

- Говори, в какую сторону поворачивать, - буркнул Коца, подкатывая к очередному пересечению улиц. - Не забудь, что менты на центральном рынке не спят ночи напролет.

- Я это уже учел, как раз рядом с нужным нам домом находится городской вытрезвитель.

Джип фырнул двигателем на крутом спуске к набережной Дона по проспекту Семашко, остановился возле каменного одноэтажного строения двадцатых годов прошлого столетия. Буквально в квартале служащие вытрезвителя выгружали из бобика очередного бедолагу с недержанием в ногах,но опасное соседство беспокоило не очень наоборот так показалось надежнее. Микки Маус, выскочив из машины, взобрался по щербатым ступенькам на кирпичное крыльцо, постучал в крепкие двери. В одном из высоких окон, закрытых бумагой, вспыхнул свет, через минуту грубый скрипучий голос осведомился, кого черт принес в такую рань, перекупщик вежливо объяснил. Через порог переступила неряшливая женщина лет за шестьдесят в драном халате, она, выдавив из себя всего пару словосочетаний, пнула ногой лохматую собаку, увязавшуюся за ней, и снова исчезла за дверью, оставив ее открытой. Подельник спустился вниз:

- Мы приехали и нас просят войти, - проинформировал он Коцу, заглянув в кабину через окно.

В квартире в высокими потолками некуда было поставить ногу - настолько она была захламлена стопками книг, картинами, старыми вещами и грязной, завалившей стол, посудой, звенящей даже под ногами. Но среди добра, натасканного как будто со свалки,выделялся в углу крупным топазом на загаженном столике жидкокристаллический новенький монитор с жестяной коробкой компьютера, и под столиком мощный скоростной ксерокс со встроенным принтером. Хозяйка прикурила очередную вонючую папиросу:

- Будете что-нибудь жрать? - хрипло осведомилась она.

- Спасибо, Эльфрида Павловна, - поблагодарил Микки Маус. - От чаю бы не отказались.

- Чайник ставьте сами, спички на газовой плите, - полноватая старуха с широким грубым лицом выпустила густой клубок дыма. - Я вам еще нужна?

- Куда бы нам пристроить вот этот короб? Не на видное бы место, - указав на сундук у ног, завертел перекупщик головой.

- А что в нем? - хозяйка с неподдельным интересом вскинула брови. - Надеюсь, не шахидовские прибамбасы с кораном и бомбами под ним?

- Здесь сокровища, - сказал Микки Маус на полном серьезе.

- Всего-то? Ну, тогда ставьте там, где найдете свободный угол, у меня у самой этого мусора достаточно.

Старуха, присев на тахту, на которой постеснялся бы спать настоящий бомж, завела за ухо седую прядь волос, выговорила приказным тоном грязной и вонючей собаке, пытающейся обнюхать гостей, вошедших в квартиру:

- Плюх, как ты себя ведешь? Залезай ко мне в ноги, будешь их греть, - добавила, протяжно зевнув, и обращаясь в пространство. - Станете уходить, разбудите.

Через минуту она уже забыла и про посетителей ее пристанища, и про все на свете, затхлое пространство заполнил сиплый храп.Микки Маус, зайдя за перекошенный шкаф, расчистил от хлама небольшой участок возле голой стены, обернулся к подельнику:

- Ставим сундук, и проверяем по быстрому, что в нем. Успеть бы до утра, нам еще от машины надо избавиться.

- При таком свете вряд ли что разглядишь, - Коца, посмотрев на едва мерцающую лампочку под потолком, причмокнул с сомнением губами.

- А фонарики на что? Я прихватил с собой, на всякий пожарный, и тетрадь с авторучкой.

- Тогда за работу.

Дело, под пристальным взглядом хозяйской собаки, продвигалось быстро, негромко постукивали друг о друга золотые и серебряные украшения, переливались разноцветными огнями драгоценные каменья, голубовато-холодными отблесками вспыхивали платиновые изделия. Отзывались незнакомыми шорохами старинные шелк и парча с бархатом, не тронутые веками, расшитые бриллиантами, изумрудами, аметистами,сапфирами,рубинами, крупным, матово отсвечивающим, жемчугом. Когда большая половина работы осталась позади и завиднелось деревянное дно сундука, Коца наткнулся вдруг пальцами на бумагу, свернутую в несколько раз,словно облитую воском.Он,осторожно вытащив документ из-под гусарского офицерского мундира, разложил его на ветхих вещах, сваленных в кучу. Оба подельника поначалу не могли разобраться в обозначениях, нанесенных на лист, они вертели прямоугольный кусок во все стороны, не в силах оставить его в покое. Наконец при одном из поворотов вокруг оси валютчик ясно представил себе тот участок местности, из которого они только что прибыли, понял слова, написанные старинной славянской вязью вдоль многочисленных кривых линий.

- Кажется, мы раскопали еще один клад, - остановил он подельника, решившего было развернуть план следующим боком. - Сейчас проверим, верными ли оказались твои предположения по части не всех сокровищ в сундуке.

- Ты хочешь сказать, что это план местности с настоящим кладом донского атамана? - насторожился Микки Маус. - Неужели пастух действительно наткнулся на казачьи богатства? Может, и правда местные легенды имеют под собой почву?

- Все может быть, а ну посвети фонариком вот сюда, - валютчик пригнулся ниже, заводил носом по поверхности грамоты. Поднял через некоторое время голову, сглотнул набежавшую слюну. - Мы были там несколько часов назад, и вырвались оттуда победителями.

- Ты в этом уверен?

- Я хорошо знаком с картографией, чтобы не разобраться в простых обозначениях. Смотри, - Коца снова нагнулся над картой. - Река Дон, вот берег, на котором стоит заброшенный хутор, с другой стороны реки станица Раздорская. Согласен?

- Похоже…

- Теперь обрати внимание вот на что, видишь дерево? Это нынешний пень, напротив него от главного русла реки отделяется рукав, он образует небольшой остров. А вот на нем крестик, где зарыты сокровища казачьих атаманов.

- Невероятно, - Микки Маус огладил подбородок пальцами и надолго задумался. Затем поднял на собеседника черные глаза. - Как ты считаешь, эту карту мужик тоже нашел?

- Нашел, конечно, но вопрос в другом, - валютчик оперся локтем о край сундука. - Разобрался ли он в обозначениях, или в силу своей начитанности не сумел. Если скумекал что к чему, тогда нам делать там будет нечего.

- Почему?

- Боюсь, перепрячет в другое место, ты сам убедился, какой он осторожный.