Страница 27 из 31
Путь его лежал в центр города к Свято-духову монастырю. Нет,Эдгар не искал отпущений грехов, он хотел задать мучившие его вопросы веры человеку которому он мог доверять.
Это был священник, монах, подвижник веры.А в юности один из сокурстников Эдгара –Иоанна по иезуитской коллегии .
В миру его звали Афанасий Филипович,и имя это он носил и после пострига.
Это был умнейший человек своего времени в Вильно. Писатель ,защитник православной веры от папского гонения.
После Брестской унии многие православные храмы были преданы католикам, и Афанасий, словно рыцарь защищал храмы и монастыри.
Эдгар так же знал, что Афанасий служил учителем при дворе канцлера Льва Сапеги, отца Николая. Дело это было темное, поговаривали, что учил он Лжедмитрия, московского царевича. Это продолжалось недолго, и скоро он покаялся в этом, оставил светскую жизнь и стал борцом веры.
Вот такому человеку Иоанн-Эдгар мог бы открыть душу, исповедаться и кто его знает, может вернуться в лоно православной церкви..
Но остановив одного из монахов шедших по двору монастыря с ведрами, напольными рыбой ,Эдгар услышал новость лишившую его надежды.
- Афанасий Брестский в Варшаве, защищает права православного братства на постройку монастыря.
Так они и не встретились. Судьба развела их в разные стороны. А ведь если бы все могло сложиться по другому, оборотень мог бы стать защитой храброму священнику Афанасию Брестскому. Который примет смерть от католиков, и станет святым Русской православной церкви.
Но случилось то, что случилось.
Эдгар, поблагодарив монаха, расстроенный поспешил на постоялый двор. Скоро должна была ехать почтовая карета в Варшаву.
С Гинтари все было в порядке, и скоро они в числе еще трех пассажиров отправились в путь.
Среди дороги Гинтари стало плохо, началась рвота, и они сошли .Сначала Эдгар думал что Гинтари так хорошо сыграла эту историю с тошнотой. Но потом во время пути по лесам к родному дому, он понял, что все это не игра.
И когда на очередном привале, он омыв лицо жены в ручье, прямо спросил: «Любимая,у нас будет малыш?»
И услышав в ответ, «да»,оборотень заплакал от счастья.
Он так и не научился терять, и только теперь он представил, что было бы ним и сыном, если бы Гинтари погибла.
Эдгар плакал, сильное его тело, с заживающими ребрами, сотряслось от судорог.
И скоро по лесу разнесся вой оборотня.
Такой громкий, что его слышали в болотной стране. И Волчок радостно выбежал из избушки дядюшки лешего.
- Папа, мама!- и Волчонок завыл в ответ.
Глава двадцать восьмая . Снятие приворота. Ведунья
Пробираясь тайными тропами к родному дому, заметила Гинтари ,как задумчив Эдгар, во время кратких остановок прячет взгляд.
А когда однажды ночью остановились, то и вовсе обернулся волком. И продолжать путь, пришлось Гинтари верхом на звере, в полном безмолвии.
Сердце вещун кричало ей, что верен ей любимый. Нет у него никого: ни женки, ни девушки.
Побыв дома полдня, Эдгар снова засобирался в дорогу.
-На охоту пойду,- нехотя сказал жене, и ушел, даже не целуя, чего раньше не бывало.
Эдгар шел по осеннему лесу, вдыхал морозный воздух, и сожалел, что так холодно попрощался с женой.
Но думы о привороте, отдалили от него Гинтари, и хотя радовался он, что носит она в чреве его дитя, все равно была тяжесть на сердце из-за ее обмана.
А лес полыхал гроздьями рябин, все живое в лесу радовалось богатому урожаю шишек, грибов, и ягод.
Белки бежали по усыпанной желтыми листьями земле, словно указывая оборотню путь.
Любопытная сойка пролетела так низко, чуть не коснулась головы идущего по лесу человека. Самым смелым оказался малыш бурундук. Он всегда такой осторожный выбрался из листвы, и стоял на задних лапках ,пока Эдгар не спугнул его, свистнув зверьку. Тогда только тот сорвался бежать, до ближайшей сосны. Забрался по стволу, и оттуда сверху смотрел на «великана».
Оборотень решил обратиться за помощью к тетушке Кикиморе, все-таки женщина, должна помочь.
В доме под корнями сосны, где была изба с ходами и подземельем, тетшука Кикимора ,лечила прострел.
Вчера был сильный ветер, а она развешивала белье после стирки, и вот пару раз всего выбежала на улицу распаренная жаром печи, а тут и прострел .
Эдгар, умел снимать боль, вот и теперь, осторожно помассировал спину. Чтобы прогреть, завязал на соседке пуховый платок, и помог забраться на печь.
Самое время было начать разговор.
- А случалось ли вам тетушка, снимать приворот? Или может, знаете, как его снять?
Кикимора повела остреньким носиком, глаза ее загорелись от любопытства, даже про боль забыла.
- Неужто, кто в городе тебя приворожил?
- Да, вот чувствую что-то неладное со мной,- слукавил Эдгар.
- А что не так?
-Да скучно все, сам не знаю, чего хочу. Мучаюсь сам ,мучаю Гинтари.
Тетка Кикимора, сокрушенно покачала голов ,на несколько минут задумавшись, но потом стукнула себя по лбу.
- Вспоминала, как беде помочь. Есть у самого синего моря, ведунья одна. Говорили мне матушка, что живет она в дюнах ,и только если кому очень ее помощь нужна, показывается.
Но многие говорят и сгинули, в песках тех зыбучих, кто искал помощи родню извести, и наследство получить. Только давно это было.
- Давно,- огорченно проговорил Эдгар. Опять покидать дом ,ради недоказанной истины он не хотел.
-Так ведь она ведьма, а они долго живут. Как и мы с тобой. – Кикимора зевнула сладко, и посчитав, что вся помощь соседу уже оказана, сладко захрапела.
Эдгар вышел из избушки на поляну, и задумался .
Идти домой не хотелось.
Спросить Гинтари напрямую было страшно, к тому же он терпеть не мог женских слез. А слезами горю не поможешь ,-вспомнилась ему народная мудрость.
Он подумал ,подумал и все же решил идти по самой короткой дороге к морю.
А тут и дядюшка Леший подоспел.
-Дядюшка Леший ,присмотри за моими, у меня дело одно неотложное. Раньше недели не управлюсь.
-Дак, вы же только вернулись?- удивился Леший.
Но поняв, что намерения у оборотня самые серьезные, согласился и успокоил соседа, что все будет в порядке.
Путь к морю был неблизкий, поэтому проще было обернуться волком, и вот уже на поляне стоит могучий красавец волк с белыми подпалинами на боках. Глаза голубые ,но даже в этих волчьих глазах была печаль, тоска.
Пару раз на пути Эдгару попадались медведи, но сейчас им было не до охоты, косолапые готовились к спячке, ели кору и шишки.
Собратьев своих волков оборотень по счастью не встретил. Хотя запах их чувствовал. Видно и волки поняли, что этот волк-одиночка не совсем волк. И связываться с чужаком не стали.
Эдгар же напротив с удовольствием выл на луну ,благо она была огромной ,и так близко словно касалась верхушек сосен.
К берегу моря он прибыл к вечеру третьего дня пути. Эдгар был поражен. Края у моря не было. Вернее край – зелено-голубой, словно сливался на горизонте с небом. И когда наступило время заката, море поменяло свет, став ярко зеленым, словно камень смарагд-изумруд.
При таком сравнении с драгоценным камнем, память тут же напомнила Эдгару свойства камня: Если истолченный изумруд в питье положить, то уйдет смертоносный яд и заживут укусы ядовитых гадов. Истолченный изумруд весом с семь ячменных зерен, принятый внутрь при питье, от отравы смертельной избавляет человека. Недаром так он уважаем королями.
Эдгар понял, что место, где сосредоточена колдовская сила, близко. Голова стала тяжелой, а на ногах, словно цепи повисли.
Стали попадаться высохшие сосны, растущие прямо из белого песка. Стволы их так причудливо изгибались, то похожие на змей, то на скелеты людей.
Он шел в теле волка, осторожно переставляя лапы, но даже звериный инстинкт его подвел. Песок вдруг ожил, и стал затягивать Эдгара, словно болото.
Хорошо, что было солнце, при нем процесс превращения шел быстрее, хотя и больнее в десятки раз.