Волжане

— Выкрикнешь таких со всех сотен. Спешитесь в отдалении, рассыпетесь вдоль ручья и попытаетесь стрелять из-за деревьев, чтобы дать подойти поближе остальным. Попадать не обязательно, главное отвлечь.

Никто даже не посмел оспорить о приказания. Помимо знатности рода Тухсар отличался тем, что был близок к отцу наместника Селиму Колыну и тот именно ему поручил следить за светом сыном. И если уж он берет на себя за все ответственность, то пусть так и будет. Это воин, а не праздный гуляка, как Анбал.

— Теперь ты, Невлет… Возьмешь свою сотню и сделаешь вид, что атакуешь тележный обоз. Вперед пошли самых одоспешенных, пусть не столь суются под стрелы сколь скачут поодаль и метают их сами. Сам же с частью отстанешь и проверишь все ловушки. Что можешь, поломаешь, порубишь или засыпешь хотя бы около брода. Завалы растащишь. Лошадей жалко, но подмена есть, а навар ожидается добрый, и про твои потери я не забуду. Одни самострелы чего стоят, а я заметил у многих засевших на холме железные доспехи.

— Разреши проверить лес за их спинами!

Я и сам хотел об этом сказать, Невлет. Я рад, что наши мысли совпадают.

Тухсар передвинулся к следующему казанчию.

— Ты, Аксам… Ссаживай с коней два десятка воев на твой выбор, попробуй пешим обойти противника по оврагу… Стрелков? Взять можешь, но не лучших! Твое дело проверить, что делается у врага глубоко а тылу. Вдруг на обоз наткнешься? А не будет ничего, так вернешься и ударишь его со спины… Все! Ждем, когда отойдет первая сотня! По коням!

Десяток суварцев прорвались сквозь частик и двое из них прямо с седел по очереди прыгнули на один из щитов городка, своим весом пытаясь обрушить его назад. После первого падения раздался треск, но дубовые доски выстояли, оставив на себе пронзенное болтами тело. А вот после второго телега неожиданно начала опрокидываться внутрь. Судя по всему, еще кто-то из суварцев спешился и помог ей в этом нелегкой деле, перерезав сцепляющие ее с соседями веревки и приподняв за колесо. Заметив мельтешение в образовавшемся проеме, Прастен наудачу сунул туда копье и почувствовал, как железо вошло во что-то мягкое. Тут же последовал ответный удар, звонко отразившийся от окантовки щита, и он отскочил назад, с чавканьем забирая копье из поникшего тела.

— А-а-а!! — мимо него пронесся Маркуж, размахивая подхваченным

где-то топором. - А-а-а-а-а!!

Эрзянин выпрыгнул наружу, и тут же его секира опустилась на чью-то голову, показавшуюся из-за облучка. В нескольких шагах от него неожиданно появился всадник замахнулся и пришпорил свою лошадь. Та дернулась вперед и почти снесла десятника на землю, однако Маркуж все же успел провернуться и с неудобной для суварца стороны ударили проскочившего мимо противника обухом по спине. Если бы не низкорослость коня и не огромные руки эрзянина, то такой номер не прошел бы, но Маркуж явно проделывал этот финт не впервой, а потому сразу ринулся на следующую цель, скрываясь с глаз Прастена. Тому осталось лишь наблюдать, как вытянутая в замахе рука суварца подломилась, а всадник сполз под ноги умчавшейся прочь лошади.

Затем стало не до наблюдений.

Еще двое в проломе. Бросок наудачу и копье лишь слегка «касается изогнувшегося в седле всадника…

Время замедлилось, и Прастен ощутил, как поднимаются все волоски на теле. Ему в зрачок смотрела положенная на тетиву стрела и он, не в силах оторвать взгляд от нее, лишь провожал лучника поворотом головы.

«Ну что ж… Добрая смерть лучше дурной жизни!»

Слитный щелчок за спиной, снесший наваждение и самого всадника, он услышал только спустя некоторое время. И все неожиданно перекрыл тонкий крик кого-то из школьников.

— Вторые номера! Бить под телеги!

И опять гулкий стон тетив, прервавшийся едким разноголосым визгом, Обернувшись, Прастен заметил, что почти все школьники отступили в центр круга. Распределившись по периметру возвышения, они все так же методично исполняли звучавшие команды, то и дело вытягивая короткие болты из тула на поясе. Лица покрыты брызгами грязи, у кого-то кровью, глаза злые или равнодушные.

«Теперь все от вас зависит, волчата!»

— Щиты вокруг недорослей! — слова вырвались одновременно с мыслями.

— Четверо на помощь Маркужу, втащите его круг! еще двоим присмотреть за проходом в сторону леса! Не дать оттащить оттуда телегу!

Видя, что в сторону бросилось больше, чем прикрывать подростков, он пальцем указал на ближайшее к себе знакомое лицо, ткнул за спину и еще раз повторил, вставая перед школьниками.

— Щиты перед ними, олухи!

Очередной круг получился редкий, но зато никто не мешал работать мечом. Однако в городок уже никто не лез. То ли запал кончился, то ли «волчата» успели поверх их голов отсечь большинство желающих это сделать.

Вдали громко пропел рог, потом еще раз и лязг оружия около образовавшегося прохода начал стихать. Наконец, из него показались трое ратников во главе с дюжим, расхристанным десятником, вкинули наземь срезанные с суварцев трофеи и навалились на телегу, ставя ту обратно на колеса.

Мир покачнулся и Прастен лишь усилием воли заставил себя опомниться.

Опустился на колено, выдохнул, разгоняя красные круги перед глазами и появившиеся, некстати мысли о том, что силы уже не те. Плечо саднило. Удар, попавший по касательной в окантовку щита, все таки задел и его, содрав несколько звеньев кольчуги.

Подростки уже рассыпались к щелям и целились в уходящих,суварцев.

— Залп, залп, залп — бесновался Андрейка. — Бейте им вслед!

Прастен отер пот с лица и перекрестился, Только чудо в виде прозвучавшего суварцам сигнала на отход позволило защитникам выдержать натиск.

Его предплечья неожиданно коснулась рука. Резко обернувшись, он наткнулся на смущенный взгляд «княжича».

— Ты что здесь?! — вырвалось помимо воли.

— Отходим!

— Что?!

— Я просчитался, мы не сдюжим!

— Уже сдюжили!!

— К суварцам подошли новые сотни! Если бы они бросили их в наступление сразу, нам бы пришел конец! Кинь взгляд за щиты, ты сам все увидишь. Андрейка!

Прастен тяжело поднялся с земли и сделал, несколько шагов к телегам. Холм напротив просто кишел всадниками.

— Москай! — еще раз возвысил голос глава школьников. — Десятки на отход! Первый собирает все, что плохо лежит вокруг городка, второй эвакуирует внутренний периметр и грузит, на носилки раненых, паче есть такие, третий всех прикрывает и гонит до засечной черты! Ему же пополнить тулы, разжечь фитили, а потом бочки с огнесмесью на землю и палить полосу для отхода! Андрейка, на нас с тобой деревянные пушки! Командование переходит Москаю, так что не суетись, доставай порох и пыжи!

Спустя минуту суеты все перекрыл громкий крик кого-то из дозорных.

— Новые сотни выходят на позиции!

— Шевелитесь, беременные черепахи! В первую очередь раненые!

Круглое катить, квадратное таскать! Бегом!

Прастен опомнился и нашел взглядом Маркужа. Тот показал два пальца, согнул их и прерывисто дернул головой. Двое тяжелораненых, которым уже помогли уйти в мир иной. Нести никого не надо.

— Прикрываем недорослей! Копья бросить, уходим налегке!

Грохнула оземь последняя деревянная бочка, выливая в дотоле откопанный перед гуляй-городом ров, расходящийся двумя лучами в разные стороны, остатки вязкой жидкости. Поднесенный факел поджег ее, и темный вонючий дым начал постепенно застилать все происходящее на противоположном склоне.

За телегами остались лишь двое мальчишек, и Прастен подошел поближе. Засунув в отверстия деревянных поленьев какие-то тряпки, они заканчивали утрамбовывать их округлыми палками. Судя по всему, это было как раз то, что ему наобещали.

Зрелище.

— Все! Взяли!

«Княжич» сунул Прастену воткнутый в землю чадящий факел и натужно водрузил на плечо полено, явно стараясь, чтобы оно не наклонилось. Скорее быстрым шагом, чем перебежками, мальчишки тронулись к лесу, до которого было не более пятидесяти шагов. Прастен обернулся и прислушался, топот копыт нарастал.