Волжане

— В чем же мы повинны, что расправиться с нами хочешь?

— А кто оружие ижмаринскому кугузу поставлял? Кто обещал помочь в случае нужды?

Кий бросил взгляд на Вовку и тот решительно замотал головой.

— В союзниках у нас эрзяне, да ветлужские черемисы. Только за них вступимся, потому что про войну и мир с ними сообща сговариваемся. На том Трофим Игнатьич крест целовал, а Лаймыр и Овтай своими богами клялись!

— А Чумбылат?

— Лишь торговали, про остальное не знаю…

— А про слухи о выборах главы среди князей черемисских что ведаешь?

Вовка запнулся и вскинул голову.

— О том многие говорили, но…

— Вот! — холодно прищурился Кутафий, прервав мальчишку. — И мне так показалось. Зачем нам ждать, когда черемисская рать объединится? Зачем ждать, когда вы придете к ижмаринскому кугузу на помощь? Поэтому и ударили! Жаль, не получилось смять!

— Да ты…

От возмущения мальчишка почти задохнулся и стал хватать ртом воздух, будто вытащенная на берег рыба. Еще мгновение и он что-нибудь ляпнул бы, наломав дров.

Поэтому Кий вмешался. Он уловил холодный оценивающий взгляд чепецкого предводителя, явно расходящийся с его горячими словами. Вскочивший мальчишка был усажен на место, а сам он обратился к Кутафию.

— Зря, северянин, ты так говоришь! Нам, ветлужцам… — Кий едва не поперхнулся своими словам, но продолжил, — невыгодно усиление соседних племен. Думай сам! Кроме ижмаринского кугуза нет никого, кто смог бы возглавить черемисов. Но если роту своему тестю наш воевода скрепя сердце все-таки дал, то подчиниться Чумбылату…

— Он прав, Кутафий! — вмешался Бикташ. — И я тебе об этом говорил! Им нет никакого резона влезать в нашу свару!

— Но я хочу быть в этом уверенным! Пусть докажут свою непричастность, и тогда я не только у ижмаринских черемисов позволю им столоваться, но даже у себя на Чепце приму с распростертыми объятьями!

Кий скрестил руки на груди, окинул взглядом растерявшихся мальчишек и решительно кивнул. Решение проблемы само напрашивалось ему на язык.

— Что ж. Мы договоримся с Чумбылатом о пропуске угорцев, но тогда и вам придется пойти нам навстречу!

— В чем? — скрестил руки на груди Кутафий.

— Где сейчас кугуз?

— Осадил стоянку угорцев ниже по Нукрат-Су, те подошли пешие с обозами.

— Пешие?

— Лодей на скотину у угорцев не хватило, а зимой без нее голод и все одно смерть.

— Столкновения с ижмаринской ратью были?

— Нет, мы опередили Чумбылата. Как только кугуз покинул крепость в Трехречье, мои вои спустились по течению и осадили ее. Городок сей в устье Пижмы наскоком нам не взять, но полон вокруг него мы прихватили во множестве. Теперь или обмен на угров или режем всех и жжем укрепления! Чумбылат о том знает, потому пока выжидает и напасть не смеет. Да и куда ему деваться, он между молотом и наковальней!

— Хм… Допустим, полон вы вырежете. Но бабушка еще надвое сказала, что Чумбылату страшнее — сотня угорских воинов на Чепце или потеря нескольких десятков смердов? А вот крепость… Ее сможете сжечь?

— С вашей птицей наверняка! — Кутафий наклонил голову и скупо улыбнулся.

— Отдайте устье Моломы[26] нам, и мы договоримся о проходе угров!

— Что?! — оторопел чепецкий предводитель. — Ты обезумел, ветлужец! Мало нам местных черемисов, еще и вы на окрестные леса зубы точите! Верно я предположил, что ваш воевода с Чумбылатом в сговоре!

Кутафий поднялся с лавки и неторопливо подошел к Бикташу, потрепав того по плечу.

— Вставай, нам здесь делать нечего.

Однако тот остался невозмутим и покачал головой.

— Черемис еще не закончил.

Кий согласно кивнул головой и продолжил.

— Мы поставим крепость между вами, бьярмами и юмскими черемисами. Мы никого не будем подселять на эти спорные для многих земли и никого не пропустим мимо себя с недобрыми намерениями, даже тебя. Лишь гости торговые смогут беспошлинно ходит через нас, так что будет это не только крепость, но и постоялый двор, приют для всех, кто пожелает в нем остановиться! — Кий бросил взгляд на встрепенувшегося мальчишку и дополнил. — Разве что посады ремесленные поставим, но от этого всем выгода. Как ты знаешь, живем мы гостьбой своих товаров, а потому опора ей в ваших краях нам лишней не будет.

В скептическом взгляде Кутафия проскочили любопытствующие искорки, однако ответил он категорично.

— То есть палец вам дать, дабы потом вы всю руку по локоть оттяпали?

— Считаю, что наш воевода не будет против, если вы рядом своих людей держать будете, кои смогут присматривать, что мы делаем, да как. Но без крепостицы этой нам в вашу свару смысла лезть нет никакого, разве что на стороне Чумбылата. Думаю, не пожалеет он меди за помощь огненную.

Кутафий задумался и ничего не ответил.

— И это еще не все. Расходы на оную задумку предстоят немалые, да и силы у вас придется держать весомые, а потому гостьбой лишь на Вятке и Чепце нам не обойтись. Нужен проход в Закамье и Заволочье, беспошлинный торг в ваших землях и…

— Торговле вашей мешать не буду, но заставные пошлины и побережное не уберу, не проси!

— В ответ мы предоставим… — Кий бросил взгляд на мальчишку, сосредоточенно его слушающего, и решился, — те же условия на наших землях. Никаких препятствий честной гостьбе, никаких поборов.

— Хм…

«Думай, думай. На последнее тебе плевать, а вот крепостица наша на Моломе реке тебе выгодна, как никому другому. Чует мое сердце, что своих заклятых друзей бьярмов ты опасаешься ничуть не меньше, чем черемисов, а за наши хождения по Чепце ты и вовсе попросишь груду оружия».

— Что ж, обсудим, — подтвердил его мысли Кутафий. — Но при условии того, что ваши птички встанут на моих лодьях! И никто из моих соседей не будет владеть такими же!

— Про соседей не обещаем, а насчет остального…

Кий кивнул Вовке, предлагая мальчишке ответить самостоятельно.

— Три месяца работы на одну, — потянулся пятерней к затылку тот, — и около трех десятков серебряных гривен за каждую. А еще четыре гривны серебром за каждую бочку с огнесмесью.

— Нет уж! Все это пойдет как придача к крепостице на Моломе реке, вместе с составом огненного зелья!

— У-у-у… Нет! — мальчишка даже закрутил головой от возмущения. — Рецепт не дадим точно, об этом не раз с воеводой говорено, а сама птица… У нас бюджет не резиновый, не потянет даже одну такую сверх запланированного!

Кий не понял всех слов мальчишки, вероятно, как и его чепецкий собеседник, но смысл ответа был ясен и без этого.

— Бесплатно ты получишь такое дерьмо, Кутафий, что трижды пожалеешь о своей просьбе. Так что не прибедняйся, расплатишься как-нибудь за пару лет. — Кий кивнул на кольчугу. — Живешь-то богато, судя по наряду?

— У него железо на Белой Холунице, — вмешался Бикташ. — И ремесленники на посадах, что творят девичьи украшения из меди, да привозного серебра. Не чета вашим доходам, но нищенскую суму с собой не таскает. А уж пушнина его просто глаза ласкает! Бобер, соболь!

— И земля рожает, а на ней живет не одна сотня отборных воев, кои могут ее защитить… — недовольно нахмурился Кутафий. — Так что если ты, черемис, положил глаз на мою вотчину и богатство, то поверь, что умоешься кровью!

— Насчет многих сотен воинов ты загнул, но в дела твои мы лезть не собираемся. Хочешь огненную справу — плати. Хочешь жить в безопасности — принимай наши условия!

— Не слишком ли много о себе возомнили?! Для того же Булгара вы вошь на ровном месте! Не обещай, черемис, того, что не можешь дать!

— В отличие от твоей малой волости за нами ныне почти вся Ветлуга, земли на Суре, Костроме реке, Унже, а уж про мордовские земли и напоминать не буду!

Кий и сам восхитился, как преподнес стоящую за ветлужцами силу.

— И?..

— Две тысячи воев и три четверти из них в железном наряде! — бросился в пропасть Кий, мечтая лишь о том, чтобы никто из мальчишек не выдал его вздохом изумления. — Так что знаю, о чем говорю! Кроме того, думаю, что при добром отношении с твоей стороны воевода наш пойдет на то, чтобы плату за птицу ты вносил частями, пушниной или железом. А то можешь мыто с нас не брать, это тоже пойдет в зачет. В любом случае разговор впереди предстоит непростой, главное, чтобы ты на него согласился. Ну что, по рукам?

26

Устье Моломы — в устье Моломы находятся два городища, Шабалинское и Ковровское, в 500 метрах друг от друга. Найденные на поселениях вещи (керамика булгарского и ордынского типов, а также смешанного славяно-финского типа) относятся к XII–XVI векам. Автор предполагает, что это говорит об одновременном существовании данных укреплений и возможном разграничении сфер влияния разных племен. Рядом с Шабалинским городищем находится славянский могильник более раннего времени, что указывает на проживание там до XII века соответствующего этноса.