Волжане

— Самое прямое. Я давно знаю, что вы вооружаете Чумбылата, — короткий кивок в сторону зардевшегося Вовки, — и это меня немало огорчает. Дело в том, что он мечтает подняться по Нукрат-Су и отобрать у Дома Утара устье Моломы, с которого собственно и начинается область Вису. За исключением самого устья там нет ничего такого, за что можно было бы класть наши жизни, но я подозреваю, что он захочет пойти дальше! Мы этого не допустим!

— Дальше по Вятке?

— Дальше по любой реке! Бьярмов волнует Молома, меня беспокоит

Нукрат-Су, где чуть выше по течению, на Чепце, мои владения, мои землй и мои люди.

— Одо и чудь?

— Не только. Я привечаю всех, особенно говорящих на словенском языке, поскольку для моих предков он родной.

— Привечаешь потому, что у тебя мало людей? — не столь задал вопрос, сколько констатировал факт Кий.

— Потому, что у черемисов их слишком много! — не стал отрицать очевидное Кутафий. — Однако это им не поможет! Без малого сотню лет назад они уже дошли до Моломы и закрепились на ней, но мой род вмешался и вместе с бьярмами обратил их вспять.

— А почему ты думаешь, что замыслы такие лелеет Чумбылат? Рядом лишь владения юмского кугуза, как раз методу Пижмой и Моломой.

— Какая мне разница, кто из них туда придет? — огрызнулся Кутафий, недовольно воззрившись на Кия. — Я не хочу видеть никого из черемисов рядом с собой!

— А не просветишь меня, из-за чего Чумбылат так стремится завладеть устьем упомянутой тобой реки? — не обратил внимания на прорвавшийся гнев чепецкого властителя Кий.

— Вся прелесть это места заключается в том, что с него легко попасть в

долину Юмы, а потом перевалить на Пижму, в ее истоки, — пояснил молчавший до этого Бикташ.

— И отрезать ижмаринское кугузство от нас и ветлужских сородичей? —

понятливо хмыкнул Кий. — Немудрено, что такие раздоры у вас за никчемный клочок земли!

Наступило неловкое молчание.

— А как твой род попал на Чепцу, Кутафий? — вновь подал голос Вовка, казалось, даже не заметивший напряженности в разговоре. — И откуда ОН?

— В свое время мой предок, звавшийся Игной…[21]

— Игнатием?

— Пусть так, — согласился чепецкий властитель с уточнением Микулки и остаток ответа адресовал уже старшему мальчишке. — Так вот, пришел он туда с наемной дружиной как тудун…

— Как кто?

— …как наместник от Булгара, после чего взял ее под себя вместе с одо и чудью. С тех цор утекло много воды, было всякое, но ныне мы не платим никому. Однако и надеемся лишь на себя.

По большому счету, Кий был доволен Вовкиным любопытством и не одергивал его, когда тот задавал назойливые вопросы. Верховья Ветлуги выходили и к реке Юг, и к Моломе, поэтому любые изменения в тех землях вскоре могли сказаться и на ветлу жских черемисах. Вот только следовало уточнить некоторые подробности сказанного.

— Твои владения чуть в стороне от Нукратского пути, поэтому меня волнует Молома. Как отнесутся к ее захвату булгарцы, если таковой последует?

— Ну… — Кутафий сверкнул неизменной улыбкой и развел руки в стороны.

— Предполагаю, что они могут поддержать Чумбылата.

— И чём их не устраивает род Утара?

— Устраивает всем, — вмешался Бикташ и под очередным недовольным взглядом Кутафйя пояснил. — Однако он отступает под натиском новгородцев и не может удерживать Нукратскую дорогу. Да и суздальцы не лаптем щи хлебают, скоро начнут подниматься вверх по Костроме и Унже. Булгар не может спокойно взирать на то, что там происходит, поддержка будет самому сильному из союзников.

«А не тянутся ли следы такого чересчур пристального взора к последним кровавым раздорам на Ветлуге? Бывший кугуз пытался угодить всем и

перестал устраивать булгарских покровителей, а под боком оказался Чумбылат, мечтающий возглавить все наши разрозненные княжества…

Нет, так можно договориться до всякой, ерунды! — Кий дернул щекой, но все же додумал свою мысль до конца. — И не была ли тайная продажа оружия покупкой лояльности ижмаринского рода со стороны ветлужцев, попыткой отвратить его 0 т себя после странной гибели прежнего кугуза? Как бы то ни было, я вообще ни о чем не догадывался, пока мальчишка не сболтнул лишнего».

Он поднялся со скамьи и стал мерить шатер шагами, приглядываясь к собеседникам.

— Кроме того, Чумбылат обещал не вмешиваться в булгарские торговые дела на Моломе, — продолжил Бикташ. — Их купцы смогут покупать мягкую рухлядь у лесовиков напрямую.

— А у Булгара на востоке что-то есть? Какие-нибудь укрепления?

— Лишь мензели э… постоялые дворы.

— А что за народец вдоль моломского волока проживает? Сколько их?

— А кто их там считает? — усмехнулся Кутафий и пояснил свою мысль. — Там мало доброго зверя, потому бьярмы не обкладывают их подушной податью, свое те отрабатывают тасканием судов.

— Ты же говорил, что они вообще не суются в дела местных племен?

— Эти сидят прямо на торговом пути, а вот насчет остальных… все так и есть. Потомков воев из-под Ростова и Новгорода слишком мало, чтобы они держали в узде всю Бьярммю!

«Такое отношение их и погубит. В конце концов, какая разница местной чуди, кому она будет платить, бьярмам или постепенно занимающим их место новгородцам? — Кий мысленно хмыкнул. — А вот ветлужцы, судя по поведению их волчат, уже воспитали себе смену. И опираюсь они при этом не только на родовитую знать, но и на детишек обычных земледельцев, пожелавших вкусить новой жизни. И это поколение уже не позволит никаким чужакам над собой править. Хм, занятно».

— А… а что это за вои из-под Ростова и Новгорода? — прервал чепецого

властителя из угла Микулка. — Что писать-то? Не про суздальцев же?

— Про тех, кто не принял власть киевских князей, а позднее их Христа, — терпеливо пояснил ему Кутафий. — Род Салахби, знаменит и не делит людей по их вере, поэтому многим воям и даже варяжским конунгам нашлось место подле него. Деваться же им особо некуда было. На старом месте без принятия веры Христа службу не давали и последовали всячески, а в Булгаре по сию пору, хоть и не лютуют, но подати с иноверцев дерут, не чинясь. Возвращаться на родину? Так многие из них давно уже разучились говорить на языке предков, смешавшись с местной знатью. Да и кому они нужны на скудных берегах Садума? Я не раз сидел за одним столом с воинами и купцами из Вису, так что знаю обо всем не понаслышке.

— Ладно, пока оставим старые времена… — прервал его изложение Кий. — Так все-таки, кто живет на той части Нукратской дороги, которую хочет захватить Чумбылат? Они не остановят его самостоятельно, без вас? Ведь их не просто обложат данью, но могут и согнать с земель!

— И как они это сделают? Костяными наконечниками против каленого железа? Кроме того, эти людишки не столь воинственны, как вы, черемисы!

— Так кто же там?

— На Нукрат-Су обитает одо из племени ватка, а в устье Моломы и выше по ее течению вплоть до плодородных земель реки Юг лишь мурдасы[22], да чудь в малом числе.

— Это что еще за народ?

— Так ты не понял по сию пору? — Кутафий удивленно поднял брови и поинтересовался в ответ. — Что за смерды в ваших владениях на Суре живут?

Кий покосился на Вовку и тот сразу же встрепенулся, поймав его взгляд.

— Ты имеешь в виду тех э… славян, которых арабы раньше называли ас-сакалиба и земли которых булгарцы в Прволжье заняли?

— Не знаю, как нас звали арабы, но жили мы по Идели…

От Микулки донеслось покашливание, призывающее обратить внимание на слово «мы», прозвучавшее из уст Кутафия.

— …с приходом же булгррцев многие из нас ущли на заход солнца, хотя

немалое количество смирившихся с чужой властью до сих пор в низовьях Агидели живет.

— На Каме? Не слышал, — покачал головой Кий,

— Мурдасов ты всегда можешь определить по языку и сожжению родичей

уходящих в свой последний путь. Однако стоит признать, что прежние традиций исчезают, а большая часть нашей крови уже разбросана по всему свету… Особенно сильна она в вятичах и муроме, коих многие, кстати, особо и не различают…

21

Игна — автор в описании древней Вятки воспользовался циклом сказаний о Дондинских богатырях и и булгарскими летописями. Исходя из немногих данных, что дают легенды и раскопки, можно предположить, что на горе Солдырь обосновалась дружина под предводительством некоего Донды, выходца из Волжской Булгарии, у которого были сыновья Игна, Гурья, Весья, Зуй. Некоторые авторы считают, что они представляют собой удмуртизованные русские имена — Игнат, Гурий, Вася, Зуй, однако хотя фольклорные материалы прямо или косвенно говорят о присутствии руси на Вятке в Х-ХII вв, они не связывают русских с дружиной Донды.

22

Мурдасы — одно из названий населения именьковской культуры, в IV–VII векрх проживающего на территории Среднего Поволжья (булг.)