Окно напротив

Она даже поймала себя на том, что мысленно зовёт его Мишей. За сходство с медведем. Здоровенные плечи, мощные руки, сила удара которых способна сразить любого соперника.

Как бы она себя чувствовала в его объятиях? Наверное, нежной, тщедушной и абсолютно покорной. А если прижаться к горячей груди? Внутри бы всё затрепетало, безумный жар охватил её голову, губы, молящие о поцелуе, и неумолимо спустился бы вниз. От этих мыслей по спине бежали мурашки, ноги дрожали.

Утром она старалась просыпаться немного раньше, чтобы не пропустить момент, когда он встает с постели и мелькает в окне напротив в одних спортивных трусах-боксерах, вздыбленных спереди. Марьяна медленно выдыхала, держась за занавеску, и просила сердце не биться так громко. Ей хотелось отогнать подальше порочные мысли и усмирить воображение, которое рисует его тело в мельчайших деталях.

Днём Марьяна отвлекалась, представляя, кем бы он мог работать. Каждый раз это были суровые мужские профессии. Один день незнакомец был рыболовом на большом морозильном траулере в открытом море. Восемь часов работал прямо на палубе в бригаде добычи: на нём был теплый костюм, каска, спасательный жилет и тяжелые резиновые перчатки. Готовился к постановке трал, вся команда трудилась без перерыва на обед. Холодный балтийский ветер хлестал Михаила по щекам, соленые капли пота сползали по вискам в бороду, превращаясь в колкие ледышки, но он упорно хватался за веревку и подтягивал на себя сети. К вечеру, когда всё было закончено, он отправлялся поесть, помыться и поспать, чтобы через восемь часов снова заступить на свой пост.

В следующий день мужчина был лесорубом, потом пожарным, шахтером, летчиком или дальнобойщиком. Её не смущало, что он уходил на работу в рубашке и брюках. В своем воображении она могла представлять его кем угодно.

Девушку не тяготило отсутствие рядом реального мужчины: она давно прошла стадии гнева, отчаяния, отрицания и остановилась на смирении. Не нужно бегать по сайтам знакомств, флиртовать с коллегами или мечтать о престарелом принце на хромом скакуне. Можно просто находиться в гармонии с самой собой, не забывая о правилах: никогда не говорить о своей личной жизни с окружающими, и, упаси Господь, рассказывать кому-то о своих фантазиях.

Почти полгода прекрасный незнакомец пребывал в состоянии перманентного одиночества. По выходным читал книги, работал за компьютером, смотрел телевизор или ездил на рыбалку. Это, конечно, было предположением, ведь она не видела у него удочек. Но долгие сборы, большие котомки, набитые доверху неведомой всячиной за его спиной, и радостная легкая походка говорили о том, что мужчина покидал квартиру, чтобы отдаться приятному мужскому хобби.

У Марьяны вскоре появилась еще одна новая привычка. Каждый раз засыпая, она представляла, как они разговаривают, гуляют вместе по аллее, усыпанной желтой листвой, держатся за руки и смеются в ответ на шутки друг друга. Она знала, что если обрисовать мысленно все детали разговора, прочувствовать прикосновения, кажущиеся почти реальными, то это оставит в подсознании такой ощутимый отпечаток, что она увидит его во сне. Не часто, но прием срабатывал. И в своих грезах девушка ощущала всё почти как наяву: там её Миша был живой и яркий. Они проживали свою историю, каждый раз отличную от предыдущей, и были счастливы. Марьяна просыпалась довольная и весь день находилась под впечатлением от этого сна.

В один из таких дней она прибежала с работы счастливая, убедилась, что незнакомец дома, ничем не занят, и, твердо решила, что пришла пора действовать. Девушка надела любимые фиолетовые брючки, зеленый свитерок из мягкой ангоры, взбила огненную шевелюру и подкрасила губы. Её решимости хватило бы даже на то, чтобы ворваться без стука и признаться, что давно за ним наблюдает. Но, сбрызнув шею любимым ароматом с нотками грейпфрута и кипариса, она вдруг обернулась к окну и заметила в нем второй силуэт.

Марьяна от неожиданности выронила на пол флакончик с парфюмом и подошла ближе.

Это была женщина. Первый раз у него была женщина.

Тощая брюнетка, длинная как каланча, из тех, что ничего не жрут. Но уж если жрут, то непременно заключают договор с дьяволом, по которому все лишние калории уходят прямиком в грудь и попу. Изящно удерживая бокал за тонкую ножку, она восседала на краешке дивана и реагировала бурным смехом на каждую его фразу. А он казался уверенным и самодовольным.

Марьяна отошла к краю окна и молча наблюдала, как за пятнадцать минут незнакомец довел дело от шампанского на брудершафт до бурного секса на диване в гостиной при свете ламп. Девушка не чувствовала ревности или разочарования, она облегченно выдохнула от того, что ей так и не удалось наделать глупостей, и отправилась спать.

Брюнетка не продержалась долго, всего пару недель. На смену ей пришла блондинка, через месяц другая. Последняя пассия приходила к нему всего пару раз в неделю. Они обходились без лишних разговоров, почти сразу к делу.

Марьяна не знала, что чувствует. Внутри всё смешалось. Ей лишь хотелось купить чертов бинокль, чтобы различать каждую чертову капельку пота на его спине, ритмично опускающейся и поднимающейся над телом незнакомки.

И да, с таким прибором в руках девушка чувствовала себя почти агентом на службе у её Величества. Для полного набора не хватало лишь лицензии на убийство. Она опустила глаза и почувствовала удушливый укор своей совести. Это не нормально. Взрослой состоявшейся женщине шпионить за соседями, прячась в тени занавесок. Больше похоже на помешательство.

Она в отчаянии бросила бинокль на кровать и, не включая света, разделась. На спинку стула легла блузка, брючки, за ними вслед полетела малиновая шапка. Марьяна старалась не смотреть в сторону окна. В её душе рождалась ненависть к самой себе.

Завтра нужно будет рано вставать на работу. Её ждет долгий и тяжелый рабочий день.

Только не поворачивайся к окну.

Дрожащие пальцы выудили пачку сигарет из ящика стола. Щелкнула зажигалка. Она глубоко затянулась, зажмурив глаза. Вообще-то, доктор Донских не курила. Никто и никогда не замечал её с сигаретой на службе и вне стен больницы. Она считала, что у неё не было серьезной зависимости. Девушка бы легко прожила без этой плохой привычки до конца своих лет. Но однажды, когда ей вдруг пришла в голову идея завести кота или пару кошек, Марьяна поняла, что ей суждено состариться в одиночестве, и закурила.

Отношения с сигаретами были такими же не регулярными, как с мужчинами. Один раз в месяц или раз в полгода, три раза в день, и после снова тишина длиною почти в вечность. Она медленно выпустила облачко густого дыма в потолок и повернулась, чтобы приоткрыть форточку.

Свет в окне напротив больше не горел. Марьяна, не боясь быть замеченной, подошла вплотную и прижалась лбом к холодному стеклу. Пустую улицу освещал одинокий фонарь. В его свете плавно кружились редкие снежинки. Было так тихо и спокойно, словно глубокой ночью.

Она вздохнула. Почти всю комнату заполнили клубы табачного дыма. Девушка, закашлявшись, открыла створку. Ледяной воздух сразу обжёг её ноздри. Но дышать становилось легче. Зимний воздух успокаивал нервы. Она докурила, беспрестанно прокручивая в голове мысли о событиях своей жизни, и неутешительно покачала головой.

Вот и всё. Всё, что ей оставалось, это медленно сходить с ума ближайшие лет тридцать возле этого окна, пока тело не станет дряхлым, а мозги не превратятся в вязкий пудинг. На секунду в голове даже промелькнула мысль, а что если встать на подоконник и.. того.. вниз.

И ей стало смешно. До чего дожила. Она поёжилась и выпустила из рук окурок. Он медленно летел вниз, трепеща, словно бабочка крыльями. Зрелище завораживало.

Девушка усмехнулась: даже убогий обугленный фильтр был прекрасен в своём полете. Может, и её жалкое существование не так уж напрасно?

Нужно завести пепельницу, подумала она. Или впредь не покупать сигарет. Створка бесшумно закрылась, перекрывая доступ морозного воздуха. Девушка вздохнула и перевела взгляд на соседний дом.