Жена-невольница. Непокорное пламя

Жена-невольница. Непокорное пламя

Соловьева Елена

Пролог

Северная Хартия, Глесон,

год 20017 от ПВД (принятия Великих Даров), июнь

Погода бушевала, а в церкви, занимавшей лучшие среди парадных апартаменты замка, горели восковые свечи, пахло благовониями. Торжественная и слегка мрачная обстановка полностью соответствовала настроению новобрачной.

Розалинда шла по проходу, сопровождаемая представителем парламента. В красном атласном платье с высоким воротником, фате цвета дыма и черных башмачках, украшенных алым шитьем, она больше напоминала покойницу, нежели счастливую невесту. Сравнение усиливала неестественная бледность лица и темные тени, пролегшие под ее потухшими очами.

Безусловно, косметика могла скрасить впечатление, но Розалинда не рискнула воспользоваться даже пудрой. Из всех украшений, что передала ей ее матушка, Астор придирчиво выбрал венец из темного золота, скупо украшенный жемчугом. Сейчас он плотно обхватывал голову невесты, и ей казалось, будто она чувствует на себе крепкие, но нежные ладони своей матери.

Немногочисленные гости со стороны жениха хранили благоговейное молчание, провожая невесту взглядами. Розалинда, пусть невысокая, но ладно сложенная, вызывала зависть у дам и восхищение у мужчин. Она, словно черная лебедь, плыла навстречу своему мужу среди высоких колонн, поддерживающих сводчатые арки.

Сквозь витражи окон проникало слишком мало света, но его было достаточно, чтобы статуи из мрамора, барельефы и резные карнизы поймали ярко-красные блики, и словно ожили, удивленно наблюдая за происходящим.

Возле высокого алтаря, в углублении апсиды, Розалинду ждал Астор, облаченный в слишком просторный для его болезненной фигуры камзол и белоснежную рубашку с жабо, напоминающим взбитую морскую пену. Жениха поддерживал под руку его камердинер, всеми силами старавшийся казаться незаметным.

Священник в традиционном трехцветном одеянии терпеливо ждал, обратив свой взор на причудливое переплетение арок высокого потолка. Отстраненность, свойственная всем служителям церкви, делала его похожим на еще одну скульптуру - безжизненную и равнодушную. Левый рукав его мантии, окрашенный в белый цвет, подразумевал Эйшеллию и ее причастность к неживой магии. Правый рукав, окрашенный в черный, символизировал Шилданию и магию животных. Центр мантии пересекала красная черта, олицетворяющая Хартию и магию огня и лекарства. Больше двадцати тысяч лет прошло с того момента, как богиня наделила своих излюбленных чад Великими Дарами, но священники и люди не переставали благодарить ее за столь щедрое подношение.

Розалинда добралась до конца прохода и подала жениху руку. Его пальцы, не затянутые в перчатки, были мягкими, как у младенца, невероятно холодными и цепкими.

Грянул звук органа, и Розалинда едва не подпрыгнула от неожиданности. Протяжная, навевающая меланхолию мелодия поплыла по церкви, а неожиданно громкий бас священника вторил ей с воистину исступленным благоговением. В какой-то момент голоса гостей влились в общий молебен, но губы невесты остались недвижимы.

Испросив у богини благословения, священник обратился с вопросом к жениху:

- Согласен ли ты, Астор Кюрель, взять в жены Розалинду Лавуан? Быть с ней в достатке и здравии, болезни и бедности, пока смерть не разлучит вас?

- Согласен! - громогласно объявил граф, и гулкое эхо его голоса многократно отразилось от древних стен церкви и вознеслось к сводчатому потолку.

Священник важно кивнул и переключил внимание на невесту.

- Согласна ли ты, Розалинда Лавуан, взять в мужья Астора Кюреля? Быть с ним в достатке и здравии, болезни и бедности, пока смерть не разлучит вас?

Розалинда словно бы оцепенела, ноги ее вросли в пол, а губы отказывались произносить вслух клятву, должную стать ее проклятием. Превозмогая желание упасть в обморок, она покусала щеку изнутри и почувствовала во рту привкус крови. Это слегка отрезвило ее и придало уму ясности.

- Да... - обреченно произнесла она и поникла, как бутон розы на холодном ветру.

Священник вновь кивнул и осенил новобрачных знаком богини. Пальцы его на память раскрыли молитвенник на нужной странице, взор же его в возвышенном жесте устремился к сокрытым сводами церкви небесным чертогам. Полный торжественности голос принялся нараспев произносить наставления.

Слова священника доносились до слуха Розалинды точно издалека, из совершенно другой реальности. Совсем не о таком бракосочетании она мечтала. Ни радостных улыбок, ни искренних пожеланий и слез счастья. Только мрачная торжественность и беспробудная тоска, что заставляет сердце покрываться инеем.

- Я соединяю вас в супружество, и пусть то, что скрепила Богиня, не разъединит человек, - закончил свою речь священник. - Теперь новобрачные могут подтвердить свою волю, обменявшись кольцами и обетами.

Розалинда выслушала речь Астора и позволила ему надеть ей на палец тяжелое серебряное кольцо с крупным обсидианом. Сама в ответ едва слышно произнесла заученные слова обета и приняла из рук представителя парламента бархатную коробочку. В ней покоилась печатка с гербом графа - хищной птицей с огромными когтями и красными глазами, сделанными из мелких агатов. Подобное изображение как нельзя больше соответствовало характеру ее мужа.

Засмотревшись, Розалинда нечаянно выпустила коробочку из рук, и тяжелое кольцо громыхнуло о каменный пол с такой силой, точно весило не меньше могильного камня. Раздались взволнованные и возмущенные возгласы гостей. И в Северной, и в Южной части Хартии подобное происшествие означало одно: заключенный брак потерпит крах, и именно жена станет виновницей разлада.

- Простите, - преодолевая ком, застрявший в горле, прошептала Розалинда. Она наклонилась, подобрала кольцо и надела его на безымянный палец мужа.

Бледное лицо Астора покрылось алыми пятнами гнева. Его глаза метали молнии, а плотно сжатые губы не предвещали ничего хорошего.

Розалинда внутренне сжалась, но при всем желании исправить ситуацию было не в ее силах. Ей оставалось лишь уповать на благоразумие супруга и, оставшись с ним наедине, молить о прощении. Заверить, что пустые приметы не помешают ей достойно исполнить роль супруги графа и стать ему верной спутницей жизни.

После подписания контракта Астор крепко сжал хрупкую ладонь Розалинды и сухо произнес:

- Идемте.

Новобрачная не получила от мужа ни поцелуя, ни даже ласковой улыбки. Вместо этого граф, одной рукой все еще облокачиваясь на камердинера, повел ее по длинным извилистым коридорам замка.

Глава 1

Южная Хартия, Керси

год 20017 от ПВД май

Месяцем ранее...

Керси, столица Хартии, гудела, как развороченный улей. Улицы и площади кишели людьми, разодетыми в лучшие одежды. Во всех церквях звенели колокола, сквозь распахнутые окна жилищ и увеселительных заведений доносилась музыка. Пропитанный нежными ароматами весны воздух кружил голову. Ликовали люди, и ликовала природа.

Свершилось! Сегодня враждующие стороны подписали мирный договор, и разделенная десятилетней враждой страна вновь стала единой. Король Адриан принял условия парламента, но, утратив часть власти, получил взамен высокую контрибуцию и право именоваться монархом всей Хартии.

По случаю величайшего праздника в столицу съехались все представители знати и приглашенные гости из соседних государств. В замке Рошен, родовом гнезде короля Адриана, слуги сбились с ног, пытаясь угодить многочисленным гостям. Вино лилось рекой, а столы ломились от изысканных угощений. Радостным возгласам и тостам не было конца.

И только Эйдену, молодому королю соседней Шилдании, не сиделось на месте. Он лишь год назад взошел на престол после трагической гибели отца и еще не привык к многодневным пирам, шумным гостям и многочисленным сплетням. Его свободолюбивой натуре стало душно в древних стенах Рошена. И он, прихватив с собой Ралфа - ближайшего друга и советника, отправился в замковый парк.