Страница 12 из 105
С ним занимался голландский ремесленник Франц Тиммерман из Немецкой слободы — весьма знающий человек. Под его руководством Петр начал изучать арифметику, геометрию, военно-инженерное дело и артиллерию.
Петр привязался к своему новому учителю и «гораздо пристал с охотой учиться». Он сдружился с ним и втянул его в потешные игры. «Сей Франц, — писал Петр, — стал при дворе беспрестанно в компаниях с нами».
Петр получил от Тиммермана сведения о порохе, об устройстве орудий, лафетов, снарядов, о стрельбе. Практически знакомясь с порохами, он пристрастился к пиротехнике и это увлечение сохранил на всю жизнь. Вместе со своими бомбардирами, под руководством Тиммермана, Петр занялся изготовлением фейерверочных составов и фейерверков и в этом искусстве скоро обогнал своего учителя. Он уже сам изобретал сложнейшие и замысловатые фейерверки, поразительные по раскраске цветных огней, необычайные по своей продолжительности. Однажды, в праздничный день, Петр пустил при готовленный им фейерверк, который горел три часа. Все присутствовавшие с изумлением глядели на это зрелище.
Благодаря пиротехническим занятиям Петр приобретал навыки в обращении с опасными взрывчатыми веществами. «Тем менее страшимся мы военного пламени, чем более привыкаем обходиться с увеселительными огнями», — говорил он.
В артиллерийском деле Петра заинтересовала стрельба бомбой. Недаром он еще в детстве назвал себя и своих сотоварищей бомбардирами. Но, к сожалению, Тиммерман, всезнающий Тиммерман, не мог удовлетворить любопытство мальчика.
Но Петра это не остановило. Совместно с бомбардирами устраивались опытные стрельбы, на которых Петр практически усваивал то, чего не мог объяснить ему Тиммерман.
В одной из учебных тетрадей Петра находим следующую запись о том, как надо стрелять из мортир: «Градусы, которые внизу, когда стрелять — отведать перво так, сколько положит пороху записать; также на сколько градусов мортир поставлен записать же; а потом стрелять, сколько далече бомба по опыту пала. Потом когда хочешь на уреченное место стрелять, тогда взяв дистанцию, потом взять циркулем на такие же градусы, которые при опыте на квадранте были, а тою мерью искать на таблице с правой стороны того числа сколько на опыте далече бомба числом сколько легла, и когда найдешь, тогда по той линии искать той далины, куда бродить хочешь, и взяв ту меру поставить на градусы, и сколько укажет, и на квадранте ставь».
В 1689 г. Петр начал лично управлять государством, устранив царевну Софью. Он приблизил к себе людей, доказавших ему свою преданность и верность. Среди них отметим Ромодановского, управлявшего Преображенским приказом и назначенного начальником всех потешных и регулярных войск, шотландца Гордона, служившего в войсках иноземного строя, Брюса, который, будучи уже в командных должностях, первым пришел к Петру заявить о своей преданности.
Став полновластным царем, Петр, однако, не только не прекратил потешных занятий, но придал им еще больший размах: наряду с обычными «экзерцициями» стали устраиваться походы и маневры, длившиеся нередко неделями и даже месяцами. В этих походах участвовали не только потешные войска, но и регулярные полки.
Во время походов разыгрывались «примерные» сражения. Насколько серьезны были эти «примерные» сражения, видно из описания, помещенного в дневнике Гордона и относящегося к потешному сражению 4 сентября 1690 г. между потешными и стрельцами: «Мы бились партиями и целыми корпусами до темной ночи, и с такой запальчивостью, что многие были ранены и обожжены порохом».
При штурме Семеновского потешного двора в 1690 г. пострадал сам Петр: он неудачно бросил ручную гранату, и она, разорвавшись, обожгла ему лицо. На том потеха и кончилась. Несколько месяцев лечился царь от последствий ожогов. А как встал на ноги, все пошло по-прежнему.
Наиболее замечательным из всех походов был так называемый Кожуховский поход. Он заслуживает того, чтобы на нем остановиться подробнее.
В войнах того времени особо важное значение имели осада и оборона крепостей. Вызывалось это тем, что в целях зашиты от артиллерийского огня каждый пункт в стране, важный в военном отношении, представлял крепостное сооружение, и наступающей армии противника приходилось чуть ли не на каждом шагу прибегать к осаде таких крепостей.
Петру стало ясно, что надо русские войска обучить осаде и обороне крепостей, но не тех игрушечных крепостей, с которыми он имел дело в своих детских играх, а настоящих, построенных по всем правилам.
С этой целью он задумал произвести специальные маневры, которые и состоялись осенью 1694 г. Местом для них была выбрана «некая преизрядная равнина» в 3 километрах от Москвы, близ села Кожухова, откуда и поход стал известен под названием Кожуховского. Здесь на берегу Москвы-реки спешно соорудили крепость, огороженную высоким земляным валом и окруженную глубоким и широким рвом; вдоль вала тянулся плетень с проделанными в нем бойницами.
Для обороны крепости назначили 6 стрелецких полков с конницей. Во главе этого войска был поставлен капитан Преображенского полка Иван Бутурлин, который по этому случаю получил шуточный титул «царя Ивана Семеновского».
Другой отряд, который должен был осаждать крепость, состоял из двух потешных полков и двух полков новой организации с конными частями, гранатометчиками и артиллерией. Командование этим отрядом Петр поручил своему любимцу Федору Ромодановскому, который выступал как «царь Федор Плешбурский».
Общее руководство маневрами Петр возложил на Гордона, как на знатока военного дела, а сам, в звании рядового бомбардира Преображенского полка Петра Алексеева, определился в потешную артиллерию, назначенную для осады крепости. Вместе с Петром сюда вошли и все его сотоварищи-бомбардиры: Меншиков, Хабаров, Корчмин, Воронин, Лукин, Третьяков и другие.
Бомбардиры были одеты одинаково с пушкарями, но выделялись среди бородачей своими юношескими задорными лицами.
27 сентября оба войска столпились на противоположных берегах Москвы-реки и «вычитали друг другу неправды и ссоры, чего ради сия тяжкая война и от кого началась». Словом, потешные и стрельцы стали переругиваться между собой, разжигая этим пыл к предстоящей борьбе.
На другой день осаждающие вброд перешли реку, подступили к крепости и начали подготовку к штурму. Предстояло в намеченных местах засыпать ров, устроить удобные всходы на крутой земляной вал и проделать проходы в плетеной изгороди, наподобие того, как в настоящей крепостной стене пробивают перед штурмом бреши. Эти подготовительные работы организовали бомбардиры и сами приняли в них участие.
Стрельцы всеми мерами старались помешать работавшим, бросая в них из-за укрытий ручные гранаты и зажигательные снаряды.
Бомбардирам удалось подтащить к самому рву телегу с прикрепленным к ней спереди длинным железным копьем; на телеге имелись зажигательные и горючие материалы — сера, смола, а на стержень копья были нанизаны пучки соломы. Телегу раскатили так, что копье врезалось в плетень; после этого ее подожгли. Огонь быстро перекинулся на плетень. Стрельцы бросились тушить пожар, но потешные отгоняли их от места пожарища. В результате всей этой операции часть плетня сгорела и в нем образовался широкий проход для штурмующих. Отдельные смельчаки из потешных перебрались в этом месте через ров и, вскарабкавшись на вал, начали лопатами углублять проход, сбрасывая землю в ров. Однако эту работу до конца довести не удалось, так как стрельцы отогнали их палками с горящими пучками соломы.
Тогда было решено разрушить в этом месте вал подкопом. Этой работой руководил бомбардир Петр Алексеев. Потешные спустились в ров и начали земляные работы, но стрельцы забросали потешных ручными гранатами и не дали им возможности продолжать работу.
Тогда потешные пустили в ход свою артиллерию. Они открыли огонь из пушек по валу и крепости и прогнали стрельцов с вала; теперь можно было продолжать беспрепятственно рытье подкопа. В подкоп заложили ящики с горючими материалами, а в ров сбросили телегу, также наполненную горючими материалами, и подожгли ее.