Страница 82 из 97
Будучи разрешена однажды в медицинских целях, терапия не будет подвластна контролю при ее использовании для «совершенствования» точно так же, как это было с хирургией и многими лекарствами. Хотя адвокаты зародышевой инженерии твердят о ее медицинских преимуществах и пользе, существует очень немного случаев, когда избежать рождения генетически ущербных детей другими способами (такими, как донорство гамет, преимплантационная диагностика, усыновление, стерилизация и пр.) невозможно. Эта терапия не может быть приемлема из-за вышеуказанных этических и социальных последствий, которыми предлагается рисковать во имя чаяний некоторого числа людей.
Сбор, хранение и использование человеческой генетической информации имеет поддержку в кругах медицинских чиновников и исследовательского сообщества. Однако опасения вызывают возможности использования этой информации для отказа кому-нибудь в страховке, биопиратства, криминальной идентификации. Американские штаты — Вирджиния, Вайоминг, Нью- Мексико и Алабама — требуют ото всех осужденных сдавать образцы ДНК для содействия в создании баз данных по генетической идентификации. Похоронные конторы и кладбища тоже собирают образцы ДНК. Британским страхователям жизни было временно запрещено использовать генное тестирование для установления премий при страховании жизни и здоровья. Лорд Сейнсбери из Государственной комиссии по регулированию биотехнологий сказал, что необходимо применять надежные методы тестирования до того, как людей заставят платить большие взносы или откажут им в страховании на основе генетических тестов.
Правительство США ежегодно вкладывает 35 млн долларов в год в картирование генов человеческого тела. Более того, проект разнообразия человеческого генома планирует собрать образцы из 700 общин по всему миру. С этими общинами никто не консультировался, никто им даже не сказал, что их ДНК имеет большую потенциальную коммерческую ценность и может быть запатентована. Истинная цель проекта не пояснена и адекватная защита участникам не предоставлена.
В этом случае необходимо ответить на вопрос о том, почему правительство вкладывает огромные ресурсы в сохранение человеческого разнообразия путем генетической инженерии вместо того, чтобы достигнуть тех же целей, улучшая условия человеческого существования, инвестируя в соответствующие социальные, экономические и экологические проекты.
Овечка Долли, клонированная из клеток вымени другой, мертвой особи, заполонила газеты в 1997 году. Исследователи Университета Рослин (США) раззвонили об успехах, не акцентируя внимание публики на сотнях неудач, которые были до этого. Долли не была первым клоном животного, но была самой знаменитой. В действительности в мире клонированием животных занимаются уже все последние десятилетия. В Рослине держали успех в секрете, пока им не удалось запатентовать не только Долли, но и весь процесс ее создания. ВИПО (Всемирная организация по охране интеллектуальной собственности) выдала Университету Рослин эксклюзивные патентные права на клонирование всех животных, не исключая людей, до 2017 года. Успех Долли вдохновил ученых по всему земному шару «барахтаться в создательстве» и играть в Господа Бога, несмотря на негативные последствия для животных и окружающей среды.
В Таиланде ученые пытаются клонировать знаменитого белого слона короля Рамы III, умершего 100 лет назад. Из 50 тыс. диких слонов, живших в 1960-х годах, в Таиланде осталось только 2000. Тайцы хотят возродить стадо. Но вместе с тем не понимают, что если современные антропогенные нарушения и уничтожение местообитаний не прекратятся, та же судьба ожидает клоны. Клонирование, как и вся генная инженерия в целом, — это жалкая попытка решить проблемы, игнорируя их коренные причины.
Музеи, вдохновленные фильмами про парк Юрского периода, успехами технологии клонирования в реальном мире, обследуют свои коллекции в поисках образцов ДНК вымерших животных. Существует план попробовать клонировать мамонта, чьи ткани хорошо сохранились в арктических льдах. Вскоре после Долли Рослин породил Полли — клонированного ягненка, несущего ген человеческого белка в каждой клетке тела. Это рассматривалось как шаг к массовой продукции человеческих белков в животных для лечения таких человеческих болезней, как тромбоз. Как и в случае с Долли, особо не афишировался тот факт, что успеху предшествовало множество неудач — в рождении очень крупных детенышей, вдвое больше нормального размера, — до 9 кг при норме 4,75 кг. Это не может являться нормой даже в случаях, когда наука о клонировании развивается быстрыми темпами. В 1998 году исследователи США и Франции сумели клонировать телят голштинской породы из клеток плода. Если раньше процесс создания клона требовал 3 года, то теперь он занимает всего 9 месяцев. С другой стороны, каждый девятый клон был неудачным и умирал или уничтожался.
Клонирование — это серьезный риск для здоровья. Исследователи столкнулись со множеством случаев гибели плода, послеродовых смертей, плацентарных абнормальностей, абнормальных отечностей; возникло втрое и вчетверо больше проблем с пуповиной и иммунологической недостаточностью. У крупных млекопитающих, таких как овцы и коровы, исследователи находят, что примерно половина клонов содержит серьезные нарушения, включая специфические дефекты сердца, легких и других органов, ведущие к перинатальной смертности. Аккумулированные генетические ошибки инфицируют и влияют на поколения клонов. Но ведь невозможно отдать в починку дефектный клон как сломанную машину.
Уже сейчас ежегодно уменьшающееся биоразнообразие подвергается еще большей угрозе из-за клонирования животных. Восприимчивость скота к болезням также серьезно увеличивается благодаря монокультурам. Генетическое разнообразие лежит в основе высокой жизнеспособности естественных популяций, включая их гибкую реакцию на изменение условий. Это свойство будет полностью уничтожено в популяции клонов. В 1970-х годах в США погиб почти весь урожай кукурузы. Это произошло в результате повсеместного использования монокультуры клонированных семян с ограниченным генотипом. То же самое может случиться с клонированным скотом.
Колхозы, сельхозпредприятия, фермеры исторически «владели» стадами животных. Но никогда — видом животных в целом, и никогда прежде им не было дано право запрещать выращивание этих животных другими. То, свидетелями чего мы являемся, — это конверсия животных организмов в корпоративную собственность. Несмотря на то что в США с конца XVIII века живые организмы исключены из патентования, сотни таких организмов и их частей были запатентованы. Вот список некоторых наиболее активных компаний, работающих в области ксенотрансплантации. Это American Home Products (США), PPL (США/Великобритания), Novo Nordisk (Дания), Boehringer Indelheim (Германия), Genzyme Transgenics и Advanced Cell Technology (США), Novartis (Швейцария), а также уже упоминавшийся британский институт Рослин.
Novartis (через Ciba Geigy and Sandoz) ведет исследования по трансплантации последние 20 лет. А с приобретением Британской биотехнологической компании Imutran, разводящей свиней для использования их в человеческой трансплантации, открылось новое направление в области ксенотрансплантации. Несколько лет назад компания оказалась в центре скандала, отправив самолетом свиней в голландский Центр изучения приматов, где проводились эксперименты по трансплантации свиных тканей обезьянам. Imutran была обвинена в том, что нарушала строгие правила экспериментов с ГМ-животными, отправляя свиней за пределы страны. За два года до этого Королевское общество защиты животных обвинило голландский Центр по исследованию приматов в содержании обезьян в неприемлемых условиях и нашло, что их благополучие находится под большой угрозой.
Несмотря на риск, к концу 1997 года 20 человек получили трансплантанты свиной печени. (А всего трансплантаты свиной ткани получили 150 пациентов во всем мире.) Многие диабетики были посажены на свиную печень и почки в машинах временного диализа.