Перст судьбы. Лирин

У богов свои игры, в которых человеческая жизнь всего лишь разменная пешка.

Экипаж мчал по выложенной гладкими плитами мостовой, мимо роскошных усадеб, окруженных ухоженными клумбами, мимо фонтанов, чьи струи взлетали вверх и рассыпались снопом сверкающих на солнце капель, мимо стройных рядов кипарисов и пальм, уносящихся верхушками в небо.

А небо над городом было удивительно ясным, ультрамариновым. Лирин ни разу не видела такого над Ангрейдом. И солнце здесь напоминало раскаленный шар, полыхающий в вышине. Но больше всего девушку удивило отсутствие народа на улицах этого города.

Нет, навстречу ее экипажу то и дело попадались роскошные паланкины, которые несли темнокожие рабы. Или открытые колесницы, которыми правили невольники с золотыми обручами на шее вместо ошейников. В колесницах на бархатных подушках праздно полулежали женщины в пурпурных шелках, украшенных золотом и драгоценными камнями. Еще Лирин видела пару таких же экипажей, как тот, в котором ехала она сама. А у фонтанов, бросая друг в друга пригоршни воды, развлекались стайки девушек в ярких одеждах, делавших их похожими на экзотических птиц.

Но толпы, так привычной Лирин, нигде не было видно.

Куда делись мужчины и женщины, спешащие по своим делам? Где хозяйки, вышедшие на базар, где ремесленники, предлагающие под окнами свой товар… и вообще, где обычные дома? Это же город?

Но вокруг, насколько хватало глаз, вдоль улиц тянулись изящные ограды, за которыми, будто бриллианты, сверкали на солнце великолепные дворцы, окруженные парками, статуями и фонтанами.

Если это был город, то город избранных. Место, где проживает элита.

Наконец, экипаж подкатил к кованым воротам, на которых приготовилась к нападению уже знакомая кобра, и остановился. Не успела Лирин шевельнуться, как дверца оказалась распахнутой, а у порожка покорно встал на колени очередной мальчуган.

– У меня здесь раненый, – сказала Лирин, обращаясь к охранникам у крыльца и стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Еще не хватало привлечь к себе лишнее внимание. Пока она не поймет, что здесь происходит на самом деле, лучше не вызывать подозрений.

Охранники приблизились к ней, не поднимая глаз.

«Вот так, молодец, девочка, – прозвучал в ее голове удовлетворенный смешок Бенгет. – Ты отлично справляешься. Прикажи им внести раба в дом и позвать лекаря».

– Его нужно внести в дом и позвать лекаря, – машинально повторила девушка.

Она снова, как и в прошлый раз, подчинилась приказу богини, не в силах даже осознать смысл ее слов. Сила привычки, вдолбленная в голову с детства – приказы не обсуждаются и не обдумываются. Они исполняются.

И тут же не сдержалась, передернула плечами, вспомнив лекаря в аукционном доме. Если здесь он точно такой же, то лучше бы отказаться от его услуг. В конце концов, кипяченой воды, крепкого вина и чистых тряпок вполне достаточно, чтобы очистить и перевязать раны от хлыста и неглубокие порезы, которые, наверняка, уже затянулись за время пути.

– Эсмиль! – витражные входные двери распахнулись, и между колонн, поддерживавших высокий свод над мраморным крыльцом, показалась Аини, весьма недовольная задержкой сестры. – Ты уже вернулась, слава Бенгет. Ну что, ты оставила этого раба или привезла с собой?

Девочка слетела с широких ступенек, не скрывая своего любопытства, и незамедлительно повисла на руке старшей сестры.

Один из стражников подергал за замок на карете и обратился к Лирин:

– Госпожа Эсмиль, позвольте мне открыть.

Девушка протянула ему ключ и невольно задержала дыхание, когда раздвижная дверца со скрипом вошла в гнездо, открывая печальное зрелище.

Истерзанный невольник так и не пришел в себя за все это время. Его тело держалось только за счет креплений, а голова безвольно упала на грудь, пряча опухшее от побоев лицо под слоем спутанных волос. Раны на коже уже перестали кровоточить, но вздувшиеся багровые рубцы заставили Лирин тихонько ахнуть от ужаса. Она-то могла себе представить, что чувствует сейчас этот несчастный. Отец не раз наказывал ее плетью за недостаточную расторопность и сообразительность.

– Ой, только не говори, что ты его пожалела, – Аини брезгливо сморщила носик, а стражники, изумленные возгласом своей госпожи, поторопились извлечь искалеченное тело.

Один из них взвалил его себе на плечо и собрался нести в обход дворца к невольничьим баракам.

– Госпожа, – спросил другой, – будут еще приказания?

– Куда его отнесут? – взволнованно поинтересовалась Лирин, силой заставляя себя держать голову прямо и не опускать взгляд.

Это было довольно трудно, об этом постоянно приходилось напоминать себе. Особенно сейчас, когда хотелось сжаться в комочек и забиться куда-нибудь в угол. Но нельзя. Нельзя привлекать внимание, нельзя вызывать подозрения. Иначе случится беда.

– В бараки для рабов, – ответил стражник, держа голову и взгляд низко опущенными.

Сердце Лирин взволнованно сжалось. Она не хотела выпускать этого мужчину ни на миг из поля своего зрения. В конце концов, разве ей не было сказано, что он – ее единственный шанс на счастливую жизнь. А если с ним что-то случится? Что тогда? Она снова очнется в трактире нхира Марха, в одной постели с тем лэром? Или, не дай боги, еще с кем-нибудь?

«Так прикажи ему остановиться! – хихикнула Бенгет, наслаждаясь ситуацией и метаниями своей игрушки. – Ты можешь приказывать здесь что угодно, кому угодно. Все эти мужчины твои рабы».

Все что угодно?

«Конечно, – богиня уже хохотала, – даже отнести его в твои личные покои».

Лирин пораженно застыла, пытаясь осознать всю глубину этих слов.

У нее есть покои…

«Целые апартаменты, если быть точной. Ну, давай! Или мне сделать это вместо тебя?»

В голосе богини мелькнула угроза, и Лирин моментально схватила стражника за плечо:

– Остановись! – Тот замер, придерживая рукой безвольное тело. – Неси его в мои покои!

Стражник с поклоном направился к дворцовым ступеням.

– Эсмиль, я тебя не узнаю, – недовольно насупилась Аини. – Неужели этот раб так привлёк тебя, что ты решила сразу поместить его в гарем? Смотри, он не кажется безобидным. И кстати, какое имя ты ему дала?

– Эйхард… его зовут Эйхард, – машинально проговорила Лирин, провожая взглядом черноволосую голову, бессильно болтавшуюся у стражника на плече. – А что ты сказала про гарем?

– Ох, ты, действительно, себе все мозги отбила! Приказала отнести этого несчастного в свои покои, а стражник что, в спальню к тебе его потащит что ли. Конечно же, в гарем, а куда еще? То-то твои мальчики удивятся, когда увидят это чудо! – и Аини многозначительно захихикала, прикрыв рот ладошкой.

***

Дворец казался сверкающей драгоценностью снаружи и мифическим раем изнутри. Войдя под его своды, Лирин почувствовала, как ее грудь сжимает непонятное томление и странный восторг, от которого повлажнели глаза и быстрее забилось сердце. Такой красоты, такого великолепия она не встречала еще никогда, даже не подозревала, что существует нечто подобное.

Высокие куполообразные потолки, цветные барельефы на стенах, мраморные колонны, поддерживавшие своды, и огромные, от пола до потолка, стрельчатые окна, украшенные потрясающими витражами. А пол из розового мрамора был застлан пушистыми коврами. Везде, где проходили девушки, лежали эти ковры: толстые, мягкие, с ярким узором и таким длинным ворсом, что нога утопала в нем по щиколотку.

«Смотри! Смотри на все это! – раздавался в голове шепот богини, напоминавший змеиное шипение. – Это все будет твоим!»

И Лирин смотрела. Впитывала в себя всю это роскошь, не в силах осознать, что это она своими ногами идет по этим коврам, что это перед ней падают ниц рабы, что этот дворец, эти люди и все, что вокруг – не сон, не сказка, не бред воспаленного воображения. Она действительно здесь.

И может остаться здесь навсегда…

– Куда мы идем? – осмелилась спросить Лирин, когда они свернули из просторного коридора в роскошно обставленный зал.