Страница 6 из 11
– Это, наверное, мистер Бронштейн, хотя час неурочный. Стой у меня за спиной и помалкивай. Если он с тобой поздоровается, ответь, изобрази посетителя.
На девятом этаже лифт ждала девушка в инвалидном кресле. Она развернулась спиной к кабине, чтобы было удобнее въезжать.
– Добрый день, мисс, – вежливо поприветствовал ее Дипак.
– Добрый день, Дипак. Собственно, мы с вами уже дважды здоровались сегодня, – отозвалась она, заезжая в кабину задним ходом.
Санджай вжался в стену кабины у нее за спиной.
– Вы не остановитесь, чтобы высадить этого господина? – спросила она, когда они поравнялись со вторым этажом.
У Дипака не было времени оправдываться: они уже приехали на первый. Он отодвинул решетку и в последний момент отстранил Санджая, бросившегося помогать Хлое выехать из лифта, после чего поспешил в холл и отворил перед ней дверь.
– Такси, мисс?
– Да, будьте так любезны, – ответила она.
Внезапно ход событий резко ускорился. Появился курьер с пакетом, одновременно на конторке раздалось три звонка. Дипак попросил парня подождать, чем вызвал у того сильное неудовольствие.
– Три звонка – это мистер Моррисон, – проворчал Дипак. – Нет уж, сначала я усажу вас в такси.
– А кто займется моей посылкой? – возмутился курьер, выскакивая следом за ним на тротуар.
Хлоя отобрала у него пакет, положила себе на колени и расписалась в квитанции.
– Это для Леклеров, – прочла она. – Любопытно, что здесь?
Дипак выразительно посмотрел на племянника, застывшего под козырьком. Тот, подойдя к Хлое, взял у нее пакет.
– Я положу это на конторку. Или вы хотите сперва взглянуть, что внутри?
Он зашел в дом и почти сразу вернулся. Дипак стоял посреди мостовой со свистком в зубах и вытянув руку – ловил такси. Мимо уже проехали три желтые машины с зажженным фонарем на крыше.
– Не хочу вмешиваться не в свое дело, – обратился к нему Санджай, – но звонки не умолкают.
– Поднимитесь за Моррисоном, Дипак, я справлюсь сама, – сказала Хлоя.
– А я займусь такси, – предложил Санджай, подойдя к дяде.
– Только учти, ей подойдет не любое, – шепнул ему Дипак, – а только с отодвигающейся дверцей.
– Я понял. Не знаю, кто такой этот Моррисон, но ждать он явно не любит.
Поколебавшись, Дипак вернулся в дом, оставив Санджая наедине с Хлоей.
– Все хорошо? – обратился он к ней.
– Почему нет? – холодно ответила она вопросом на вопрос.
– Просто так. Мне показалось или вы что-то сказали?
– Мне надо было выехать раньше, теперь я опаздываю.
– Важная встреча?
– Еще какая… надеюсь.
Он выскочил на мостовую и остановил такси – не той модели, о которой говорил ему дядя.
– Очень любезно с вашей стороны, что вы бросаетесь под колеса проезжающего транспорта, – сказала ему Хлоя, подъезжая. – Не хочу быть неблагодарной, но, боюсь, в эту машину мне не погрузиться.
– Вы говорили, что опаздываете?
Не дожидаясь ответа, Санджай наклонился, взял ее на руки и аккуратно усадил на заднее сиденье. Потом сложил кресло, засунул его в багажник и захлопнул ее дверцу.
– Вот так! – сказал он, очень довольный собой.
Хлоя внимательно смотрела на него.
– Можно задать вам один вопрос?
– Конечно! – Он подошел вплотную к машине.
– Как мне быть, когда меня доставят на место?
Санджай застыл в растерянности.
– Во сколько у вас встреча?
– Через пятнадцать минут. Успею доехать, если не будет пробок, а вот дальше…
Санджай посмотрел на часы, обошел машину и уселся рядом с Хлоей.
– Поехали! – приказал он.
– Куда мы едем? – насторожилась Хлоя.
– Туда, куда нужно вам.
– Угол Парк-авеню и Двадцать восьмой улицы.
– Мне в ту же сторону, – сказал он, и такси тронулось с места.
Оба молчали. Хлоя отвернулась к своему окну, Санджай – к своему.
– Нет причин смущаться, – проговорил он. – Я помогу вам выйти, а потом…
– Я вспоминала свою недавнюю шутку в парке. Надеюсь, вы правильно истолковали мои слова. Прошу меня простить, я не подумала, что в таком огромном городе мы можем повстречаться снова, да еще в тот же день. Как вы попали ко мне в лифт?
– Катался вверх-вниз.
– Это ваше любимое развлечение?
– Что у вас за важная встреча? Если вопрос нескромный, можете не отвечать.
– Я еду на кастинг. Мечтаю получить роль. А у вас что за дело на Двадцать восьмой?
– Тоже подобие кастинга – встреча с инвесторами.
– Вы трудитесь в сфере финансов?
– Вы хотите сниматься в кино или на телевидении?
– Вот не знала, что мы так похожи на индусов!
– Мы?..
– Я еврейка. Неверующая, но еврейка.
– И чем же мы, по-вашему, похожи?
– Манерой отвечать вопросом на вопрос.
– Разве нельзя быть индийским евреем?
– С этим я, пожалуй, соглашусь.
Машина затормозила у тротуара.
– Минута в минуту! Я подробно объясню вам, чем занимаюсь, если нам снова доведется встретиться, – сказал Санджай, вылезая.
Он открыл багажник, разложил кресло и усадил в него Хлою.
– Зачем нам встречаться?
– Удачи вам с ролью! – сказал он и снова сел в такси.
Она проводила взглядом машину, развернувшуюся на перекрестке и уехавшую обратно, в направлении Нижнего Манхэттена.
Всю дорогу у Санджая вибрировал мобильный, но он не решался отвечать на звонки. Видимо, Сэм был вне себя от нетерпения.
Санджай ничем не мог оправдать свое очередное опоздание, как и объяснить, почему у него такой блаженный вид. Сэм принял его холодно. Прослушав заготовленное другом выступление, Санджай счел его недостаточно поэтичным, но постеснялся высказать свое мнение.
Решение было принято: назавтра Сэм представит проект одному из самых крупных клиентов, Санджай будет только присутствовать.
После ужина в Чайна-тауне Сэм предложил отвезти Санджая в отель.
– Благодарю за любезное предложение, но я ночую в Испанском Гарлеме, – ответил Санджай.
– Что ты забыл в Испанском Гарлеме? – встревожился Сэм.
Санджай объяснил, что по недоразумению ему пришлось остановиться у тетушки.
– Почему ты не попросил приглашение у меня?
– Я и так тебя достаточно загрузил.
– Ты больной, что ли? Пожертвовать комфортом шикарных апартаментов, круглосуточным обслуживанием, завтраками прямо в постель в «Плазе» и поселиться у чужих людей – это даже не безрассудство, а прямо-таки самоотречение.
– Они мне не чужие, – возразил Санджай, садясь в такси.
Пружины раскладного диванчика изрядно намяли Санджаю спину. Он встал и раздвинул занавески. Шум и оживление на улицах Испанского Гарлема снова вернули его в Мумбаи. Веря в приметы и знамения, он не мог отделаться от мысли, что не просто так он очутился в этой комнатушке с видом на пуэрто-риканскую бакалейную лавчонку, у тетки, которую раньше в глаза не видел. Он, принявший решение сбежать от родни!
Разрыв произошел в тот день, когда его отец скоропостижно скончался в разгар семейной трапезы. Едва он отошел в мир иной, как дядья Санджая уже заспорили о будущем отеля «Мумбаи Пэлас». Тогда он и дал себе слово никогда не быть похожим на них. Он молча слушал, как они в уклончивых выражениях обсуждали наследство и новое распределение ролей в правлении компании. Потом, не выдержав, он ушел, чтобы погоревать в одиночестве у тела отца, который многому его научил, но с которым сам он почти ничем не успел поделиться. Дядья постановили, что мать не сможет растить сына в одиночку, и решили взять сироту под свое покровительство. Тогда Санджай и поклялся от них сбежать.
Его детство и юность были суровыми, ни пансионы, ни череду наставников он не вспоминал добрым словом. Он с нетерпением ждал каникул и встречи с матерью. Потом его отослали еще дальше, в Оксфорд; вернувшись из Англии, он окончательно порвал связи с родней. Однажды он случайно встретил школьного приятеля. И они заговорили о девушках. Негласные правила позволяли только невинные встречи. Решение, кому кого любить, принимала семья.