Страница 4 из 58
Он протянул Богдану чистый лист бумагу, подвинул ближе чернильницу с пером и стал диктовать стандартный текст подписки.
- Когда я должен приступить к выполнению задания? - поставив подпись в завершении документа, спросил Сташинский.
- А я тебе пока никакого конкретного задания не давал. - Засмеялся Ситниковский. - Нам с тобой предстоит еще очень большая подготовительная работа.
Г Л А В А 2
Только спустя месяц Богдан вновь попал в свое родное село. За это время он несколько раз встречался со своим нынешним куратором из МГБ, раз за разом демонстрируя свои навыки, умения и возможности при выполнении малозначительных оперативных поручений. К своему удивлению, сотрудничество с МГБ нисколько не тяготило его, более того, у него появился неподкупный живой интерес и своего рода азарт. Ему очень понравился сам процесс выведывания информации, создание оперативных комбинаций и ведение наблюдения. Для молодого человека, все происходящее напоминало кино, где он был главным героем, побеждающим в незримом бою подлого врага. Эта работа настолько захватила его, что он даже согласился временно прервать учебу в институте и полностью отдаться новому делу.
Родительский дом встретил его привычным укладом жизни. За весь период учебы, он впервые так долго отсутствовал дома. Богдан с радостью смотрел на знакомые с детства побеленную хату, покосившийся сарай, с оторванным засовом и чисто условный загон для коров, откуда доносился привычный запах навоза. Ему показалось, что он отсутствовал целую вечность и с интересом пытался найти то, что могло измениться за время его отсутствия. Однако все оставалось по-прежнему. Отец, как и раньше, перед обедом колол во дворе дрова, а мать вместе с сестрами, сидя под навесом, лепили вареники.
Увидев его на пороге, сестры выскочили навстречу, а мать, вытерев руки полотенцем, строго спросила:
- Ты, почему так долго не приезжал? Я вся извелась, не зная, где ты и что с тобой?
- Все нормально, мама. Учеба задержала. С первого раза не смог сдать зачет, вот и пришлось заниматься по выходным.- Богдан поцеловал сестер и, подойдя к матери, нежно ее обнял.
- Помой с дороги руки и садись за стол, обедать будем. - Прежним тоном, сохраняя нотки обиды, сказала женщина и стала собирать на разделочную доску вареники.
Богдан оставил пиджак в коридоре и, засучив рукава, вернулся во двор. Следом за ним, с кувшинов воды проследовала сестра Ирина. Она была самой старшей в семье, поэтому к брату относилась с материнской теплотой и заботой. Полив на руки водой, она протянула брату полотенце и полушепотом спросила:
- Что у тебя случилось? В этот раз ты приехал не такой, как обычно. У тебя взгляд потерянный. Я никогда не поверю, чтобы ты не смог выучить какой-то урок. Может, расскажешь сестре?
Парень грустно улыбнулся в ответ, и, тщательно вытерев руки, повесил Ирине полотенце на плечо. - Я все тебе расскажу, но потом. Не хочу, чтобы нас услышали родители и сестры.
- Как знаешь. - Пожала плечами девушка и терпеливо пошла вслед за братом в дом.
За обедом Богдан старался держать себя непринужденно и даже беззаботно, постоянно рассказывая о своей учебе, периодически вставляя в свое повествование, новые анекдоты и смешные истории из студенческой жизни. Однако все эти байки и напускная беззаботность не могли скрыть от матери истинного настроения сына.
- Это все хорошо и очень интересно, - перебила его мать, - Но мне кажется, что ты нам чего-то не договариваешь.
- Ничего я не скрываю, - не глядя женщине в глаза, ответил Богдан,- Просто я взрослею, у меня появилась личная жизнь, поэтому начинаю меняться. Не обращай внимания на мое настроение. У меня все в порядке.
Он встал из-за стола и, поблагодарив мать, вышел во двор. Раньше, когда еще на стадии подготовки, общаясь с Ситниковским, он даже не предполагал, что по приезду домой будет испытывать чувство вины перед своими родственниками. Переступив порог родного дома, он, наконец, полностью осознал, насколько изменила его жизнь злосчастная подписка о сотрудничестве с МГБ. Никогда с самого детства он ничего не скрывал от сестер и не лгал родителям, а теперь ему приходилось не только лгать, но и где-то предавать их, используя свою сестру для получения нужной информации. И самое главное, он не мог признаться своим родным, что отныне он уже не студент, а не известно кто. Впереди его ожидала полная неизвестность. От сознания этого, он начинал презирать самого себя, но в это же успокаивал себя тем, что только таким образом может спасти свою семью от тюрьмы или выселения в Сибирь.
Он присел на скамейку и, вытащив пачку "Беломора", закурил. Богдан смотрел на знакомый с детства двор, раскидистые яблони в саду, посеревший от времени колодец, гусей, важно, прохаживающих по недавно скошенной траве и его душу одолевала нестерпимая тоска. По сути, глядя на все это, он прощался со своей старой жизнью, погружаясь в неведомую бездну.
- Теперь ты мне можешь сказать, что у тебя случилось? - обратилась к Богдану сестра. Она настолько тихо подошла к нему, что тот невольно вздрогнул.
Парень затушил папиросу и бросил окурок в ведро с куриным пометом, стоящим неподалеку.
- Знаешь, Ирина, по-моему, за мной следят чекисты. - Ответил он, начиная свою игру, и осторожно осмотрелся по сторонам.
- Так, так, - сестра присела рядом на скамейку, - а теперь рассказывай все подробно с самого начала. Насколько я помню, ты никогда ничего не делал такого, чем бы мог заинтересовать НКВД.
Богдан тяжело вздохнул и, грустно улыбнувшись, начал рассказывать.
- Все началось с убийства Ярослава Галана. Не так давно мы с ребятами обсуждали, кто мог его убить и за что. Один из студентов начал рассказывать, что его казнили воины УПА за то, что он выступил против Ватикана на Нюрнбергском процессе и требовал суда над Степаном Бандеры. Он вычитал это в местных газетах. - пояснил Богдан.- При этом упомянул, что основным исполнителями убийства милицией признаны Илларий Лукашевич и его брат. Я сразу сказал им, что это полная чушь. Дело в том, что я лично был знаком с Илларием и точно знал, что в день убийства ему в больнице удаляли гланды.