Что скрывает правда

– И я уповаю на то, что этот приют в Девоншире будет всегда помнить мое имя, помнить меня как человека, который много сделал для его развития, – закончил свою речь мистер Андерен, и на него тут же обрушился шквал аплодисментов.

– Великий человек, бесспорно великий человек, – произнес невысокий толстяк рядом с нами, и Матильда толкнула меня в бок.

– Кто это? – тихо спросил я.

– Этот коротышка? Мистер Корнуэлл. Он учредитель пансионата-интерната, которому отец жертвует большую сумму. Мама не слишком-то одобряет папину инициативу с такими крупными пожертвованиями, но, после того как мы взяли из приюта Джорджиану, она стала по-другому смотреть на такие заведения.

– Так Джорджиана вам не родная? – опешил я.

– Конечно нет! – воскликнула Матильда. – Родители удочерили ее пять лет назад, и с тех пор в нашей семье две мисс Андерен.

Девушка рассмеялась.

– Но я даже рада этому: теперь они воспитывают ее, а не меня. К тому же Джорджиана чудесный ребенок! Ее нельзя не любить!

Я вспомнил милое личико девочки и невольно улыбнулся: она в самом деле была прехорошенькой, просто кукла! Но ее поведение не было похоже на поведение девочки из аристократической семьи. Джорджиана сильно отличалась от детей своего круга и вряд ли когда-нибудь смогла бы стать настоящей леди, хотя теперешние воспитатели и гувернеры творят чудеса. Кто знает, возможно, через много лет, увидев Джорджиану на званом приеме, я просто не узнал бы ее.

Матильда прервала мои размышления, сильно дернув меня за рукав.

– Скоро все начнется, мне нужно идти.

– Подождите, я пойду с вами, – вскричал я.

– Ах, Генри, вы не знаете, что это за люди! Если они увидят вас, то не пойдут на сделку.

– Матильда,– я сжал ее руку в своей и горячо произнес: – Вы дороги мне, и я не хочу, чтобы вам причинили боль. Позвольте мне быть рядом с вами в эту трудную минуту. Я никоим образом не выдам себя, но, в случае чего, смогу быть наготове.

Матильда благодарно посмотрела на меня и пожала мою руку в ответ.

– Хорошо, тогда поспешим, – крикнула она, и мы бросились в дом.

Девушка провела меня длинным коридором, и мы оказались у ширмы.

– Ждите здесь, – шепнула она и прошмыгнула в дверь кабинета.

Я принялся ждать. Из-за ширмы я не мог видеть коридор, только слышать. Поэтому я весь превратился в слух, чтобы не пропустить преступников. Минуты тянулись бесконечно долго. Наконец раздались чьи-то тяжелые шаги. «Идет», – подумал я и замер на месте. Я старался не дышать, чтобы ничем не выдать своего присутствия, но мне казалось, что я двигаюсь, как слон.

Через минуту на улице началась пальба. Я понял, что салют в самом разгаре. Взрывались петарды, стреляли пушки, восторженные крики заполнили пространство около дома, и я отвлекся буквально на минуту, когда услышал крики. Но кричали не рядом со мной – где-то в доме, далеко от кабинета, возле которого я прятался.

Не зная, что мне делать, я в растерянности выглянул из-за ширмы. Никого не было видно. Либо преступники прошли мимо меня и уже были в кабинете вместе с Матильдой и ее отцом, либо еще не появлялись. Я не должен был покидать свой пост, не убедившись, что с Матильдой все хорошо, но тут крик повторился, и я стремглав все же бросился на второй этаж, откуда кричали.

В коридоре стояла молодая горничная, которую я сегодня уже видел вместе с Джорджианой. Ее лицо было бледным и заплаканным, руками она закрыла рот, но я понял, что кричала она. Отстранив перепуганную женщину, я вошел в комнату напротив своей спальни и замер на месте. На полу неподвижно лежало тело мужчины, а изо рта его текла струйка крови. Мужчина лежал на спине, немного завалившись на бок, рукав его пиджака был порван в двух местах, руки сжаты в кулаки.

Подойдя ближе, я взял мужчину за руку, но пульса не было. Вены на шее также не пульсировали. Человек был мертв. Приглядевшись, я заметил темное пятно на его груди – кровь успела впитаться в ткань его рубашки.

– Вы знаете, кто это? – обернувшись, спросил я горничную. Та не могла вымолвить и слова и только покрутила головой.

Мне стало ужасно скверно. Вот так история! Я мог представить себе все, что угодно, но убийство… Кажется, я по-настоящему влип.

Рыжеволосая горничная продолжала всхлипывать, я почувствовал, что еще пара минут – и с ней случится настоящая истерика.

– Вас ведь зовут Изабелла? – как можно мягче спросил я девушку.

– Изабелла, Изабелла Норд, – пролепетала она, глотая слезы.

– Вот что, Изабелла, – я взял служанку за руку. – Этот человек мертв. Судя по всему, его убили.

– Боже мой, святые угодники! – снова заголосила горничная, но я с силой потряс ее за руку.

– Вам нужно успокоиться. Сейчас я вызову полицию, они осмотрят все, снимут со всех показания и заберут тело. Вам нечего бояться, но нужно быть мужественной. Я уверен, вы сможете.

Я потрепал девушку по щеке, и в эту же секунду в комнату влетела Матильда. Увидев труп, моя подруга детства ахнула и отвернулась, закрыв лицо ладонями.

– Что с ним? – пролепетала она.

– Он мертв, – резко бросил я. – Матильда, я понимаю, что зрелище не из приятных, но вы должны его опознать. Посмотрите, этот человек вам знаком?

Борясь с приступом тошноты, Матильда приблизилась к трупу и нагнулась над ним.

– Это мистер Рональд Харрисон, директор приюта, из которого взяли Джорджиану, – слабым голосом выдавила Матильда. – Ума не приложу, откуда он взялся. Его не приглашали на прием.

– Рональд Харрисон убит? – услышав наш разговор, почти прокричал отец Матильды. Он, видимо, замешкался внизу и только сейчас поднимался по лестнице.

– Нужно срочно вызвать полицию, – только и смог ответить я, понимая, что история только начинается.

Глава 3

Полицейские во главе с инспектором Дрейком прибыли через полчаса, и веселье сменилось траурным настроением. После салюта планировалось, что большинство гостей разъедется по домам, а в особняке останутся лишь близкие друзья и родственники семьи, но детектив Дрейк тотчас приказал всем оставаться на своих местах и без его разрешения не покидать Уортхейв.

Мы с Матильдой сидели на террасе. Я как мог пытался ее успокоить, но это плохо у меня выходило.

– Вы не должны так расстраиваться, в этом нет вашей вины, – сказал я, гладя девушку по тоненькой ручке. – Возможно, тот человек узнал преступников, с которыми должен был встретиться ваш отец, либо застал их в коридоре с деньгами, и им пришлось его убить. Никто не мог этого предугадать.

– И все же мы с отцом были слишком самоуверенны. Мы должны были известить полицию о шантаже, нельзя было так опрометчиво поступать. А теперь у нас нет ни денег, ни документов. Да еще и убит директор известного приюта. Это просто конец света!

– Погодите-ка, ваш отец передал деньги, не получив от шантажистов компрометирующих бумаг? Но как такое могло произойти?

Матильда заплакала и сквозь слезы пролепетала:

– Ах, вы до сих пор не поняли? Они нас обманули. Когда Изабелла закричала, мы с отцом были в кабинете, ждали шантажистов. Мы оба до смерти перепугались, решив, что бандиты напали на кого-то из гостей, и ринулись наверх. По всей видимости, мой отец уже начал открывать сейф и набрал шифр, когда мы услышали крики. Преступникам нужно было выманить нас из кабинета, что они и сделали. Я не виню Изабеллу и уверена, что она не была в сговоре с бандитами. Они могли нарочно сделать так, чтобы она обнаружила труп и подняла шум. А когда отец побежал на крики, преступники воспользовались суматохой и обчистили сейф.

– Не слишком-то надежный план, – с сомнением заметил я. – Все могло сорваться в любой момент. Как преступники могли быть уверены, что ваш отец оставит сейф незакрытым? И откуда они знали, что Изабелла обнаружит убитого ровно в двадцать один ноль-ноль, когда будет праздничный салют? Слишком много случайностей, которые могли и не сработать.