Страница 1 из 9

Жизнь без труда или труд во спасение?

Сидорина Татьяна Владимировна

Татьяна Юрьевна Сидорина

Введение

Книги, которые мы пишем или только замышляем написать, начинают жить своей жизнью, даже не будучи завершенными. Книга, которую вы держите в руках, первоначально называлась «Не хочу работать». Название говорило само за себя: я хотела написать о том, что современный человек, который живет трудом и благодаря труду и который считает труд одной из неотъемлемых потребностей, вовсе не обязан жить, выстраивая свою жизнь вокруг труда. Я хотела рассказать, что современное отношение к труду сформировалось в определенную историческую эпоху. В иные эпохи люди не всегда почитали и превозносили труд, а проводили значительную часть времени в празднествах, спортивных состязаниях, а в некоторых обществах просто танцевали.

Почему я хотела написать эту книгу? Прежде всего я хотела объяснить себе и другим, что человек не должен тратить жизнь на ежедневный многочасовой труд, труд – принуждение, труд – обязанность, объяснить, откуда появилась всеобщая трудовая повинность, а вовсе не потребность, которая определяет жизнь современной цивилизации. В СССР я успела получить образование, узнала, что труд – это первая обязанность советского человека, что среди прав человека одно из первых мест занимает именно право на труд, но в тоже время есть и почетная обязанность трудиться.

Сама же я никогда не испытывала потребности в труде, и почетная обязанность трудиться меня тяготила. Заинтересовавшись этим вопросом, я поняла, что труд – это всего лишь один из видов человеческой деятельности. Помимо труда есть управление, творчество, игра, коммуникация, и человек может самостоятельно решать, какую часть жизни он посвящает собственно труду, и вообще выбирать, каким видом деятельности он будет заниматься и будет ли вообще заниматься какой – либо деятельностью.

СССР был империей труда, и человек воспринимал себя частью этой великой трудовой мегамашины. Однако и в противостоящем мире капитала на протяжении ХХ столетия царила подобная трудоцентристская парадигма, обусловленная задачами индустриальной эпохи.

Вряд ли среднестатистический человек по ту сторону железного занавеса, как и советский человек, в середине ХХ в. представлял себе жизнь, свободной от ежедневного утомительного труда, обязанности обеспечивать потребности своей семьи, «в поте лица добывая хлеб свой».

Почему же на рубеже XX–XXI вв. отношение к труду изменяется, появляются крамольные мысли о нежелании работать, попытки оправдать это нежелание, обратиться к другим видам деятельности, даже менее оплачиваемым, не всегда способным обеспечить насущные потребности, но более интересным? Почему столь актуальным становится изречение «не хлебом единым жив человек»?

Причем меняется не только отношение к труду, но и сама сфера труда. Меняется его профессиональная структура: на смену индустриальным профессиям приходят профессии информационной эпохи, что с одной стороны, обусловлено веяниями времени, достижениями научно – технического развития, а с другой – определяет расстановку сил на рынке труда и в сфере занятости и меняет привычные жизненные стереотипы, складывавшиеся в течение столетий.

Казалось бы, труд – одно из основных условий существования и развития человеческого общества. И ничто не способно поколебать это устоявшееся представление. Однако особенности постиндустриальной эпохи свидетельствуют о серьезных изменениях характера и содержания процесса труда. И эти изменения, о которых пойдет речь в нашей книге, совпадают с желанием современного человека освободиться от столь тяготивших его тенет труда. Немецкий философ Фридрих Юнгер еще в середине ХХ в. писал, что современному человеку свойственна мучительная тоска по свободному времени. И большинство людей верят, что техника берет на себя часть работы, облегчая жизнь человека, предоставляя время для разнообразного досуга[1].

Но облегчая процесс труда, заменяя человека на производстве и даже в сфере обслуживания, техника обостряет ситуацию в сфере занятости. Исследователи все чаще говорят о кризисе труда, понимая под этим рост безработицы, становящуюся более явной неопределенность роли труда, его статуса и значимости.

И если значительная часть человечества тяготится тяжелым трудом в его классическом понимании и мечтает о творческой работе, свободном времени, досуге (и эти возможности становятся ощутимой реальностью благодаря достижениям науки и техники), то не меньшей части населения Земли трудовая деятельность по – прежнему необходима: сокращается рынок труда, где были востребованы рабочие профессии, возможное освобождение человека от тягот труда оборачиваетсчя перспективой утраты источников существования.

Человек оказывается перед дилеммой: обрести столь желанную жизнь без труда, но и без материального обеспечения или ухватиться за труд как за соломинку и постараться выжить. Безусловно, такая дилемма существовала всегда и, видимо, это один из законов социального развития. Но короткий период социального благосостояния второй половины ХХ столетия позволил распространиться надежде на освобождение от труда как от тяжкой обязанности. Первые десятилетия XXI века развеяли эти иллюзии и возвращают труду его утраченный статус.

Что выбирает современный человек – отказывается от труда или обращается к нему как спасению?

Труд в индустриальную эпоху

В современном мире работа предстает как явление планетарного масштаба, как процесс, осуществляемый всем человечеством. В этой связи напрашивается желание представить работу как некое фундаментальное основание, соотнести ее с образом и даже смыслом жизни, что, кстати, не раз уже делалось в истории ХХ в.

«ХХ век принес моду восхвалять мир труда и провозглашать славу труду, – пишет немецкий философ Ф. Юнгер. – Человек труда стал декларируемым, мифологизируемым героем мира социализма, царства рабочих и крестьян»[2]. В мире индустриального труда, подразумевавшего наличие нужды и тяжелой работы, воспеваются «биржи труда, военизированные трудовые лагеря и трудовые достижения»[3].

Такой подход к труду выражает распространенную трактовку этого социального феномена. Но всегда ли он именно так воспринимался? Насколько крепка эта сцепка – человек – труд?

Существуют исследования, прямо или косвенно доказывающие несостоятельность этого (ставшего фундаментальным) основания нашего мировосприятия. Многие исследователи (Л. Мамфорд, М. Салинз, Й. Хейзинга, Б. Малиновский, А.Я. Гуревич и др.) подчеркивают, что трудовая деятельность не всегда была неоспоримым атрибутом человеческого общежития.

На протяжении столетий понятие «труд» и сам процесс труда в европейской культурной традиции претерпели существенные трансформации как по содержанию, так и по восприятию. Труд пережил периоды презрительного отношения, поклонения и восхищения, разочарования, отчуждения и, возможно, конца.

Сменившая традиционную, индустриальная эпоха принесла ставшее устойчивым понимание труда как труда индустриального. Характер и направленность этого труда были соответственно обусловлены потребностями развивавшейся промышленности, достижениями научно – технической революции, последовавшими социальными трансформациями.

Труд в индустриальную эпоху обрел такую значимость во всех сферах жизни человека и общества, что трактовка труда, сложившаяся в это время, начала постепенно рассматриваться в качестве базовой, становясь классической, объединившей фундаментальные характеристики труда как одного из основных социальных феноменов.

Что представляет собой классическая трактовка феномена труда? Является ли она инвариантной? Соответствует ли современный труд его классическим образцам?

Юнгер Ф. Совершенство техники. Машина и собственность. СПб.: Владимир Даль, 2002. С. 19.

Юнгер Ф. Машина и собственность // Юнгер Ф. Совершенство техники. Машина и собственность. СПб.: Владимир Даль, 2002. С. 469. Там же. С. 470.

Там же. С. 470.