Академия семи ветров. Спасти дракона

Проснулась я, когда за окном только-только стемнело. Вскинула голову, чуть щурясь, не сразу сообразив, который час, где я и что здесь делаю. Поднос на столе напомнил о переданных мне обязанностях, и я уже начала примериваться, как бы мне растолкать дракона, но при этом не нанести тяжких телесных повреждений несчастному больному, как губы Эйнара тронула ухмылка, а из-под ресниц лукаво сверкнула золотая радужка. Кажется, чем дальше, тем меньше подлая ящерица намеревалась скрывать, что нет-нет да считывает мои мысли. И ведь как филигранно! Ни разу не заметила…

Я расфырчалась и сползла с кровати, чтобы внимательно осмотреть фронт моих сиделкинских работ.

– Помоги сесть, – с некоторым усилием попросил вдруг Эйнар.

– А тебе можно? – я сверкнула настороженным взглядом.

– Тереса! Выгоню!

Я закатила глаза – ой можно подумать, можно подумать! И подхватила дракона подмышки, подтягивая вверх и помогая утвердиться на подушках. И куда его завтра Маргрит отпускать собралась? Он же на ногах не стоит.

– Это зелье, – процедил сквозь зубы Эйнар. – Чтобы не сбежал.

Я только задумчиво кивнула. И то верно! Не привязывать же его! (Потому что не сработает…)

– Есть хочешь? – Я взяла в руки одну из мисок с чем-то зеленым, пюреобразным и на диво вкусно пахнущим. Миска была теплая, не иначе как с подогревом.

– Хочу.

– Покормить?

Я откровенно подтрунивала, но дракон неожиданно покладисто кивнул:

– Покорми.

А вот на крае кровати примоститься не дал. Заставил вскарабкаться к нему на колени и с явным удовольствием утвердил ладони на моих обтянутых штанами бедрах.

– Открой ротик, а-а-а, – пропела я соловьем, от души зачерпывая ложкой ароматное варево.

Эйнар послушно открыл, а потом что-то неуловимо изменилось, у меня перед носом мелькнули клыки, раздался громкий треск, и я круглыми глазами уставилась на обломанный черенок у себя в руке. Дракон смачно, с хрустом пережевал и проглотил деревяшку и уставился на меня с ухмылкой, явно упиваясь моим замешательством.

Я перевела взгляд с огрызка на дракона и обратно и оскорбленно возопила:

– Мне Маргрит сказала – ничего, кроме того, что на подносе не давать!

– Ложка была на подносе, – педантично уточнила подлая рептилия, облизнулась длинным, даже, как мне показалось, раздвоенным языком и сделала вид, что примеривается к зажатому в моем кулаке черенку.

Я насупилась и спрятала деревяшку за спину.

– Хватит! Она мне голову ведь откусит! Вот как ты ложку, так она мне – голову! – Я многозначительно провела ребром ладони по шее.

– Наставникам по уставу запрещено откусывать адептам головы, – наставительно заметил ректор и вздохнул. – Иногда, правда, мы очень расстраиваемся, что кто-то додумался вписать это в устав.

Не сдержавшись, я хихикнула – столько скорби было на мужественном лице, – а потом расстроенно посмотрела в миску.

– Ну и как ты теперь будешь есть?

– А, там в шкафу еще есть ложки, – он махнул рукой в угол, но, когда я вознамерилась встать, удержал.

Я вскинула на Эйнара вопросительный взгляд, и снова провалилась в омут колдовских янтарных глаз, снова попалась на гипнотическую пульсацию зрачка, как рыбка на крючок. Только рыба бьется, пытаясь с него сорваться, а я – застыла, падая в этот взгляд, как в пропасть. А когда расплавленное золото драконьей радужки заполнило весь мир вокруг, а на шею мне легли сухие горячие ладони, я опустила ресницы и разомкнула губы, принимая поцелуй.

Эйнар целовал меня неторопливо, чувственно, даже, можно сказать, вдумчиво, подойдя к процессу со всей основательностью. Он покусывал мои губы, тут же ласкал их шершавым языком, заставляя гореть, то углублялся, то почти полностью отстранялся, щекоча кожу дыханием и невесомыми прикосновениями, а потом снова врывался в мой рот – лишая рассудка, полностью подчиняя себе.

И я опомнилась, только когда широкая ладонь вдруг легла на обнаженную грудь, выглянувшую в вороте невесть когда распущенной блузки, и чувствительно сжала сосок между костяшек пальцев. Я ахнула от маленькой молнии удовольствия, пронзившей тело, распахнула глаза и отшатнулась.

– Ты что делаешь! – возмутилась я почему-то шепотом, пытаясь вернуть блузку туда, где она должна быть. Руки ощутимо дрожали и делу не помогали. – Мы не можем!..

– Все я могу! – деланно оскорбился ректор, заставив меня залиться краской.

– Эйнар!!

– Тереса?

Вы только посмотрите, он мне еще и глазки невинные строит! Возьму сейчас и уйду! И пусть сидит тут один голодный. Нет! Не один! Я на него Маргрит натравлю, скажу, что лекарства пить отказывается! И режим не соблюдает! Вот!

С этими решительными мыслями я поднялась и… направилась к указанному шкафу за ложкой.

 

Я не сразу поняла, что происходит, и, когда меня кто-то резко тряхнул за плечо, вырвалась и совершенно машинально швырнула заклинание. Над головой раздался оскорбленный рык, и я, еле проморгавшись, увидела Маргрит, нависающую надо мной и мирно спящим Эйнаром, зловещей тенью.

– Как не стыдно, адептка Тереса! – упрекнула целительница, носком туфли откинув в сторону дымящуюся тушку призрачной летучей мыши.

– Извините, – покаялась я и тут же встревоженно уточнила: – Что-то случилось?

Утреннего гонга слышно не было, да и в покоях было темно. Я бросила взгляд в окно – горизонт только-только наливался бледно-розовым цветом.

– Случилось, – коротко отозвалась солнечная драконица. – Будем подымать страдальца.

Я прикусила губу, с трудом сдерживая рвущиеся наружу вопросы. Во-первых, целительница уже начала колдовать, едва я сползла с кровати. Во-вторых, все равно сейчас проснется Эйнар, и ему-то уж точно объяснят!