Страница 17 из 76
Эйнар провел языком по моей верхней губе, прихватил зубами нижнюю – и тут же отпустил, прокладывая цепочку жгучих поцелуев по моей шее, рисуя языком линии и петли, и одновременно потирая ладонями кожу под блузкой – по нижним ребрам, большими пальцами по животу, поглаживая выемку пупка… Заставляя жалобно всхлипывать, покачиваться в легком пьянящем ритме, чувствовать, как моя промежность соприкасается с налитой твердой плотью сквозь слои одежды.
Эти ощущения словно сковали мою волю, лишили инициативы, утягивая в тягучую негу, где есть только неподвижность и томительное удовольствие.
Когда руки дракона вынырнули из-под блузки, и принялись распускать шнуровку корсажа, я очнулась. И к тому моменту, когда с меня стянули блузку, вспомнила, что у меня тоже есть руки, а у дракона – рубашка.
Время медленной нежности прошло – теперь во мне зарождалось нетерпение, клокотало в груди, прорывалось нетерпеливым рычанием… Я не понимала толком, куда спешила, но нацелованными губами, ставшей невероятно чувствительной кожей, ноющей в томительном предчувствии грудью, томительным, пульсирующим узлом внизу живота знала, что мне туда надо! Скорее, скорей! Немедленно!
Устав сражаться с неподатливыми пуговицами, я просто дернула плотную ткань, выдергивая ее из-под ремня, содрала ее, недорасстегнутую, через драконью голову, под протестующий треск, и отбросила в сторону, тут же забыв о ней, жадно уставившись на широкую литую грудь с тяжёлыми мышцами, плоскими темными сосками, на уходящую вниз от пупка, под ремень с фигурной пряжкой, дорожку темных волос. С трудом оторвав голодный взгляд от упоительного тела, подняла глаза выше, встретив такой же голодный взгляд – и в следующий миг оказалась на спине, бешено извивающейся, чтобы помочь дракону стащить с себя юбку.
Она улетела куда-то в сторону письменного стола, и тяжелое тело, на котором из одежды остались одни штаны, прижало к постели мое, полностью нагое. Руки, губы, язык Эйнара были, кажется, везде – гладили бедра, целовали грудь, ласкали соски, я бешено извивалась, стараясь прижаться к нему ближе, больше, горячее, тело к телу, кожа к коже, сильнее, ярче, еще! Гладя широкую спину, путаясь пальцами в волосах – длинных, темных, тяжелых… И когда несколько прядей этих волос упали на мою грудь, щекотнув кончиками кожу, задев сосок, я вдруг и разом лишилась разума, и вцепилась ногтями во влажную кожу, выгнулась, рыча, вдавливая себя в его тело, кусая близкое, беззащитное горло губами, языком чувствуя мужской сладостный стон.
Щелкнула пряжка ремня, Эйнар приподнялся, снимая штаны, гася мой разочарованный стон поцелуем, а в следующий миг снова придавил меня к постели своим благословенным, необходимым весом, и мужская плоть вошла в меня одним ударом, рывком, до упора.
Дракон замер, и я не шевелилась, прислушиваясь к этому теперь знакомому – и все равно новому ощущению. Заполненности. Уместности. Когда внизу, внутри меня тесно, и горячо, и так упоительно-необходимо…
А потом Эйнар начал двигаться, и я отвечала, принимая все ускоряющиеся толчки, и весь мир сузился до моих ощущений, рождавшихся от того, что жаркая тугая плоть скользит во мне, и яростные рывки рождали такое же свирепое наслаждение, и оно прибывало, росло, быстрее, и быстрее, и быстрей, пока вдруг замерло на пике сладким мгновеньем – и взорвалось ослепительно-яркими спазмами…
Эйнар замер, пережидая мою кульминацию, дожидаясь, пока мир перестанет крутиться вокруг меня. Поймал мой взгляд – и в несколько быстрых, резких движений догнал меня, извергнувшись горячими пульсирующими толчками.
Когда тяжелое, горячее тело, практически полностью навалилось на меня, я и не подумала протестовать. Тяжело, да – но эта приятная тяжесть была из разряда тех, что не хочется с себя спихивать. Я вздохнула, и провела ласково ладонями по широкой влажной спине, зарылась пальцами в волосы. Огладила могучие плечи. Положила ладошки на грудь – снова изумляясь масштабам. Дракон, кажется, принял это за попытку вырваться – и перекатился на бок, под мой протестующий вскрик:
– Эй! Холодно!
Мерзкий ящер издал звук, подозрительно напоминающий смешок, и вместо того, чтобы вернуть девушке ее одеялко (тяжелое, зато с подогревом!), провел ладонью вдоль моего тела. Мелкие искорки бытовых чар в огненном исполнении очистили и просушили.
Ну, так еще более-менее – хотя лучше бы просто сделал, как было, подумала я, и завозилась, пытаясь устроиться удобнее на сбитых простынях. Брыкнула ногой, спихивая на пол невесть как оказавшуюся под ногами подушку. Или это мы лежим ногами в изголовье?.. Я повертела головой, сориентировалась в пространстве, убедившись, что мы лежим правильно, это подушка в корне не права, и снова откинулась на простыни. Дракон, кажется, уже пришедший в себя, с интересом наблюдал за моей возней.
– Как вы? – ласковый вопрос Эйнара разбудил нешуточный интерес.
А действительно, как я?
Хм. В потоки сил в этот раз не проваливалась, изменения уровня потенциала не чувствую (да и то – не каждый же раз, в самом деле, жирновато будет!). Выходит, я нормально?
– Пить хочу, – сообщила я дракону, развалившемуся на боку и с удовольствием меня разглядывающему, попутно попытавшись вытащить из-под него одеяло, прикрыться. – И одеяло!
– Зачем? – невинно хмыкнул ректор, – Здесь жарко!
Я фыркнула в ответ – и сползла с кровати, хотя была уверенна, что мне ни за что не хватит на это сил. Их хватило даже на то, чтобы добыть из шкафа чистую блузу, прикрывшую меня до середины бедра. По зрелом размышлении, юбку я решила не надевать, все же перебор, зато, раз уж все равно встала – то решила заодно перестелить и очистить постель, с мстительным удовольствием согнав с нее дракона. А нечего было мне одеяло жалеть!