Страница 17 из 52
Дарья почувствовала, как с плеч сползло одеяние. Громко вскрикнула от острого наслаждения, когда жадный рот Виктора прикоснулся к ее обнаженной плоти.
Раздался оглушительный раскат грома. Снова сверкнула молния, на мгновение озарившая искаженное страстью лицо Виктора.
Собрав последние силы в кулак, Дарья решительно отстранилась. Сжала ладони, позволяя ногтям впиться в кожу. Этот жест слегка отрезвил ее сознание.
- Ты говорил, что не изменяешь жене, - сдерживая слезы и кусая губы, произнесла она. Голос ее был тих и печален.
- Так и есть, - подтвердил Виктор. - Но ты...
Дарья не дала ему договорить. Рывком поднявшись на ноги, она натянула на себя одежду и метнулась в сторону. Натолкнулась на высокую вазу, едва не уронив ее.
Виктор ориентировался в темноте, как кот. В два прыжка он преодолел разделяющее их расстояние, схватил Дарью за руки, не позволяя сбежать.
- Прости, что напугал тебя. Я не хотел...
- Не хотел?.. - с легкой иронией переспросила Дарья.
Виктор встрепенулся, будто получил пощечину.
- Нет, хотел, - твердо произнес он. - И сейчас ничего не изменилось. Но я не буду принуждать тебя.
Дарья вырвала руки и сделала несколько неуверенных шагов назад.
- Нам нельзя... Это неправильно, так не должно быть, - эти слова она повторяла про себя, как молитву.
Кое-как Дарья нащупала дверь, распахнула ее настежь. Виктор был уже рядом, готовый подавить ее сопротивление. Она метнулась к выходу, зацепилась ногой за загнувшийся край ковра, едва не упала.
- Золотинка! - окликнул ее Виктор.
Дарья шла вперед: куда угодно, только бы подальше от Виктора. Прочь от раздирающей боли, способной разорвать ее душу на части.
Один за другим вспыхнули светильники во всем доме. Загорелись тусклым пламенем споты, указывая путь блуждающей гостье. Дарья поняла, что инстинктивно бежала в правильном направлении. Еще пять шагов, и она оказалась на лестнице для слуг.
Только в своей спальне Дарья заметила, что по дороге потеряла тапочку. Обругав себя за невнимательность, она бросилась на кровать, уткнулась носом в подушку и беззвучно зарыдала.
В своем кабинете Виктор поднял с пола белую туфельку: одну из тех, которые носили все горничные в особняке. На его широкой ладони находка выглядела совсем маленькой, словно принадлежавшей ребенку. Теплая волна нежности пробежала по его телу, заставила улыбнуться и с нетерпением дожидаться утра.
Рассвет начался с переполоха. Не успели обитатели цитадели Губановых пробудится ото сна, как ее хозяину взбрело в голову устроить смотр всех имевшихся в наличии горничных. Поступок Виктора вызвал много сплетен и кривотолков, но правды не знал никто. В том числе и Вера, метавшаяся из комнаты в комнату в поисках опоздавших.
Как главнокомандующий армии новобранцев, господин Губанов вышагивал вдоль нестройного ряда барышень. Присматривался к каждой, принюхивался и зачем-то просил разуться.
Горничные, вяло хихикая и бросая в сторону хозяина обожающие взгляды, выполняли команды не хуже дрессированных белок. Поведение Виктора забавляло их. Особо ретивые строили глазки и норовили показать не только ступни, но и многое другое, не менее интересное.
Чем ближе Виктор подбирался к концу вертлявого ряда, тем мрачнее и задумчивее становился. Его красиво очерченные брови сошлись на переносице, губы плотно сомкнулись в узкую линию.
- Вчера в доме трудилась девушка, ее звали Золотинка, - обратился он к горничным. - Кто-нибудь из вас с ней знаком?
Девушки переглянулись, неуверенно помотали головами. Виктор перевел вопросительный взгляд на Веру.
- Нет, такой я не помню, - пожала плечами экономка. Из ее головы давно вылетело имя, придуманное Машенькой для погибшей черепахи.
Виктор озадачился. От него не укрылись насмешливые взгляды, метнувшиеся в его сторону.
- Все свободны, - объявил он. - И... спасибо.
- Могу я тебе еще чем-то помочь? - Вера не могла смотреть на то, как расстроился племянник. - Что за девушку ты искал? Эта горничная натворила бед? Если так, то я обязательно разыщу ее.
Виктор понуро опустил голову и похлопал экономку по пухлому плечу.
- Не нужно никого искать. Мне померещилось, вот и все.
Вера не стала настаивать, а пригласила хозяина завтракать.
- Я не голоден, - отказался Виктор. - Пойду, попрощаюсь с Варенькой...
- Ты уезжаешь?! - ахнула экономка.
- Да, - подтвердил ее догадку Виктор, - без моего присутствия Еля лучше справляется с ролью хозяйки. А мне нужно время, чтобы многое обдумать.
- Когда ты вернешься? - поинтересовалась Вера. - Хочешь, я позвоню Геле и сообщу о твоем решении? Вдруг это заставит ее одуматься?
- Я так не считаю, - возразил Виктор. - Пусть побудет на свободе, надеюсь, это пойдет ей на пользу. И еще, у меня есть к тебе просьба: присмотри за Варенькой, пока не вернется ее мать. Можешь на несколько дней взять себе в помощь няню - выбери по своему усмотрению. Ты знаешь, я не сторонник того, чтобы детей воспитывали чужие люди, но пусть этот случай станет исключением из правил.
- Почему бы тебе самому не остаться до возвращения Гели? - предложила Вера, а про себя добавила: «А еще лучше немедленно вернуть эту вертихвостку домой, пока она окончательно не забыла об обязанностях жены и матери!»
Правда, произнести последнюю фразу вслух экономка не отважилась. Виктор и без того был подавлен.
- Я не в силах остаться, - тихо, но твердо произнес он. - Не чувствую себя здесь как дома.
Виктор поднялся в детскую; Вера проводила его полным тоски взглядом. Ей безумно захотелось рассказать племяннику о том, что его бегство не вернет Гелю домой. Но подобные сцены в семье Губановых были не редкостью, и она вновь промолчала, надеясь на скорое примирение супругов.
Глава 9
Об отъезде Виктора Дарья узнала только за завтраком. Обменивавшиеся новостями сплетницы, сами того не подозревая, дали ей повод для размышлений.
- Говорят, он всю ночь кутил у себя в кабинете, - сообщила подружке шустрая горничная. - Кажется, хозяин допился до чертиков, вернее - до «золотинок».
За столом раздался дружный хохот. Всех так позабавило утреннее происшествие, что никто и не догадался заметить, как густо покраснела няня при упоминании о Золотинке.
Дарья сгорала от желания узнать подробности, но расспросить прямо не отважилась. А вскоре к застолью присоединилась и Вера, мигом оборвавшая сплетниц.
- То, что происходит между хозяевами, не должно касаться прислуги, - процедила она, сурово глядя на разошедшихся горничных.
Но остановить разговоры оказалось не так-то легко.
- Так что все-таки натворила та горничная? - поинтересовался любопытный лакей. - Неужели чего тиснула? Иначе, зачем хозяину ее так рьяно искать?..
- Значит так, - объявила Вера, - эта тема закрыта. А непонятливым я могу добавить работы, чтобы не возникало излишнего желания почесать языки.
Разговоры мигом смолкли. Экономка была дамой решительной и слов на ветер не бросала.
Погруженная в собственные невеселые мысли, Дарья перестала терзать омлет и отставила тарелку в сторону - аппетит у нее совершенно пропал. Она умыла Машеньку, поплескала холодной водой на собственное опухшее от слез лицо и обернулась к экономке:
- Если хозяин уехал, нам больше нет нужды скрываться?
Вера перевела взгляд на няню: распухший нос, красные глаза, скованность движений. Что бы это могло значить? И тут экономка заметила, что Дарья босая.
- Деточка, а где твои тапочки?
Под взглядом экономки Дарья стушевалась, неловко подобрала босые пальцы ног.
- Потеряла, - призналась она и еще больше смутилась. - А мои вещи Ангелина Ивановна выбросила...
На лице Веры отобразилась смесь удивления и недовольства.
- Вот ведь... - выругалась она про себя. - Ничего, подберем тебе новую пару обуви. Идем со мной.
Экономка увела няню и ее дочку с кухни и, пользуясь тем, что рядом нет лишних ушей, спросила: